Уилл кивнул, прекрасно понимая, о чём речь и, подняв голову, посмотрел Ганнибалу прямо в глаза. В них читались любопытство и тёплая нежность.
— Я всё понял, — немного смущённо сказал Уилл, — это звучит вполне логично.
— Я рад, что вы это понимаете. Мы не хирурги, где кто-то оперирует только сердце, а кто-то только глаза, но всё же у каждого из нас есть своя репутация.
— Какая репутация была у Беделии дю Морье?
—У Беделии? — приподнял бесцветные брови доктор Лектер, грустно улыбнувшись. — Репутация врача, который легко умеет гасить агрессию. Ей отправляли самых сложных пациентов, тех, кто был близок к госпитализации и в двух шагах от реального диагноза.
— Да? — неверяще усмехнулся Уилл, наклоняясь немного вперёд. — Но ведь и вы были её пациентом, разве нет? Вы тоже близки к агрессии?
Ганнибал счастливо улыбнулся, сверкнув глазами как довольный кот, и тоже потянулся вперёд. На секунду Уиллу показалось, что доктор Лектер сейчас его поцелует, и от этой мысли вся кровь прилила к его щекам. Ганнибал как будто сразу это понял и улыбнулся ещё шире, жадно рассматривая его лицо.
— Какой замечательный мозг, — так восхищённо сказал доктор Лектер, что его взгляд стал хищным и по-настоящему опасным. — Уилл, вы уникальный человек. Как вы можете думать сразу в нескольких направлениях? Большинству людей это не под силу.
— Ну, я не большинство…
— Да, вы правы, я был её пациентом, но меня к ней не направили, а я пришёл к ней сам. Не хочу вас шокировать, но у меня точно такая же репутация, и к кому же я мог пойти, если не к ней.
Уилл стыдливо опустил глаза, разрывая их визуальный контакт. Доктор Лектер не обиделся на завуалированное подозрение, а только им восхитился, и это был хороший знак. Этот человек тоже думал в разных направлениях, а не шёл по прямой как наивный доктор Чилтон, или упрямый Джек Кроуфорд, и Уиллу стало как-то легко и свободно, как будто он нашёл родственную душу. Он сам так и не смог за всю жизнь найти себе друзей и любимого человека, так как все окружающие его люди вызывали в нём лёгкое раздражение, граничащее с жаждой заткнуть их силой, но Ганнибал его понимал и порождал приятное чувство ментальной близости.
— Простите за мою подозрительность, — всё-таки решил извиниться Уилл, начиная неуверенно ёрзать на стуле. — Доктор Лектер, а что происходит, когда врач неожиданно прекращает практику? Вообще вы отчитываетесь куда-то по своим пациентам? Как можно узнать тех, кого лечила доктор дю Морье?
—Боюсь, что нет, Уилл, — ответил Ганнибал, покачав головой. — Мы никуда не отчитываемся, кроме налоговой службы, но можно попытаться это всё узнать через личный кабинет Беделии или её корреспонденцию. Кто-то из нас берёт наличными, кто-то платит по счетам, часто мы получаем оплату со страховой, но чаще всего у каждого из нас есть и то, и другое. У меня есть пациенты всех мастей, и я отчитываюсь перед налоговой за каждого из них, даже тех, кто платит наличными.
— То есть, мы можем всё узнать через налоговую? — обрадовался Уилл, быстро моргая. — Она ведь тоже была законопослушным членом нашего общества? Игры с налоговой могут грозить тюрьмой.
— Да, я думаю вы можете получить эту информацию у них, — немного нахмурился доктор Лектер, задумчиво поджимая и облизывая губы, — но учтите, если был подписан договор о конфиденциальности, то в отчётах может быть вымышленное имя. Частная практика, мы имеем на это право. Если человек платит наличными, то имя, которое я укажу в документах, никого не волнует.
— Но всё-таки шанс есть, — воодушевлённо сказал Уилл, поднимаясь на ноги. — Спасибо большое, доктор Лектер, я сам в этих вопросах очень плохо ориентируюсь.
Ганнибал поднялся следом за ним и, выйдя из-за стола, остановился прямо напротив Уилла.
— Мы можем ещё кое-что попытаться сделать, — мило улыбнулся доктор Лектер, засовывая руки в карманы брюк. — Я могу отвезти вас в дом мисс дю Морье, где наверняка хранилась вся документация о её пациентах. Конечно, прошло пять лет, сам дом, наверное, принадлежит уже кому-нибудь другому, но есть шанс, что новый хозяин не выкинул всё это на помойку, а где-нибудь сохранил.
— Я не хочу вас напрягать…
— Вы этого и не делаете, — отмахнулся Ганнибал, возвращаясь к столу и начиная доставать из ящика свои вещи, — я с удовольствием вам помогу. Дайте мне пять минут на сборы.
Уиллу оставалось лишь подчиниться и принять неожиданную помощь. Через десять минут он уже сидел в машине доктора Лектера и с восхищением слушал, как работает двигатель этой шикарной машины. Он любил моторы и все прочие мужские радости, и всю дорогу они болтали о достоинствах Бентли перед другими машинами. Казалось, Ганнибал знает всё на свете, что бы они ни обсуждали, и Уилл чувствовал себя рядом с ним всё свободнее и раскрепощённее.
К сожалению, им не повезло, и женщина, открывшая им дверь, купила абсолютно пустой дом, где не было никаких документов и записей. Ганнибал проявлял поистине заботливое рвение и даже отвёз Уилла к Джеку, где тот оставил новые задания для его группы. Кроуфорд передал ему большую папку с тем, что они уже сделали, но Уилл не стал там изучать всё это, помня, что доктор Лектер ждёт его на улице, и почти сразу убежал, пообещав объяснить всё позже. Они расстались с Ганнибалом около машины Уилла, дружески пожав друг другу руки и договорившись встретиться через пару дней. Милый доктор изъявил желание поискать информацию среди своих коллег и знакомых, и Уилл уже не знал, как отмахнуться от его помощи.
В этот вечер, сидя на своём любимом диване с любимым виски, Уилл впервые в жизни почувствовал своё одиночество. Он лениво перебирал бумаги, бессмысленно смотря на то, что там было написано, и размышлял о прошедшем дне.
Ганнибал Лектер стоял перед его глазами и никак не хотел уходить, как бы ни приказывал ему Уилл. Он ненавидел врачей, особенно психиатров, но все влечения, что он испытывал в своей жизни, были именно к ним. Какая-то парадоксальная связь. Он тянулся к ним на каком-то подсознательном уровне, осознавая, что только они могут его понять, но именно это и отталкивало его обратно. Как тяга к шоколаду, когда вдруг резко заболели зубы. Он хотел и не хотел быть понятым, как тот самый подражатель, который пришёл к Беделии дю Морье. Вот только тот уже всё хорошо знал о себе, а Уилл, который боялся открыться самому себе, был и правда похож на пугливое животное, запертое в клетке с открытой дверью.
Он ненавидел эту клетку, но свобода пугала его ещё больше.
Уилл внезапно вспомнил своих родителей и, представив, что они сейчас сидят рядом с ним, мысленно прижался к лицом к коленям своей матери. Он был так одинок, что больше никого не смог придумать. Вокруг него ходили собаки, что-то повизгивая и толкаясь между собой, но они приносили лишь фальшивое ощущение насыщенности жизни. Ему хотелось поговорить с кем-то, поделиться мыслями и своим волнением от воспоминаний о нежном взгляде доктора Лектера, но ему никто бы не ответил и никак не утешил. Ему было плохо. Плохо и очень тоскливо. Как бы он ни окружал себя собаками, всё-таки он был человеком, а человеку для счастья всегда нужен другой человек. Оказалось, ему недостаточно просто ходить, есть и пить, чтобы быть живым.
Засыпая на своем диване, Уилл представлял, что Ганнибал Лектер сидит рядом и ласково гладит его по волосам. Он тоже ничего не говорил, просто смотря на него с восхищением и проваливаясь в сон, Уилл представлял вкус его губ.
Комментарий к Чувства Уилла.
Это часть очень важна, она не так насыщена, но мне хотелось описать чувства Уилла, не смешивая их с основным сюжетом.
========== Темнота. ==========
Человек, который занят расследованием и полностью погружён в работу, это не то, что мы привыкли видеть в сериалах и фильмах, где всё кипит и бурлит, и каждый день появляются новые улики. Как и любой кропотливый труд, это нудная и скучная возня с бумагами и бесконечная читка выводов и заключений медиков. Весь следующий месяц Уилл был занят именно этим. Лишь крохотная зацепка о важности Беделии дю Морье для потрошителя давала примерное направление мысли, но и там он забрёл в тупик.