Через два дня Уилл расплакался на плече любимого, вспоминая свою собаку Уинстона, которого ему отказался отдавать его бывший парень, когда они разошлись, и на следующий день Ганнибал, прихватив скальпель и чековую книжку, отправился к этому засранцу домой. Он знал, что заберёт собаку, но каким способом, предстояло решить самому собаколюбу. Всё обошлось, Фернандо любил деньги, а не животных, и к вечеру Лектер вернулся домой с Уинстоном в руках.

— Но как же, куда я его дену, меня не пустят в клуб с собакой, — задрожал Уилл, тиская довольного Уинстона под счастливым взглядом Ганнибала. — Они и так разрешили мне там жить и спать днём, а так совсем выгонят на улицу.

— Ты ещё не понял? — спросил Лектер, присаживаясь к любимому на кровать и сжимая его ладонь. — Я никуда не собираюсь тебя отпускать. Ни в клуб, ни на твою жалкую работу, никуда, понимаешь? Ни-ку-да! Мой парень не может быть уборщиком и мыть заблёванные туалеты в вонючем клубе для геев. У меня есть деньги, если тебе нужна независимость, то я помогу с поиском достойной работы, но туда ты больше не вернёшься. Можешь не благодарить, но и к твоему боссу я уже съездил и сказал, что ты уволился. Твои вещи соберут и привезут сюда.

Уилл обалдело вытаращился на Ганнибала, не понимая, сердиться ему или радоваться, и просто прижал к себе собаку сильнее, так и не придумав, что сказать.

— Твой парень? — поморгал Уилл, затравленно вжимаясь в подушку.

— Ты против? — немного нахмурился Лектер.

— Мог бы и меня спросить.

— Вот, спрашиваю, хочешь быть со мной?

— Но, почему, Ганнибал, ведь мы…

— Всё просто, — серьёзно сказал Лектер, подтягиваясь вплотную к Уиллу и быстро целуя его в губы, — потому, что я люблю тебя, всегда любил, и только ты — это то, что мне нужно. Ну, чего молчишь, согласен или нет? А то я могу отвезти пса обратно, позвонить в твой притон и сказать им, что ты соскучился по смыванию чужой спермы со стен туалетных кабинок, и мечтаешь туда вернуться.

— Ты стал другим, — прошептал шокированный Уилл.

— Нет, не стал, хотя, наверное, ты прав, стал другим. Меня впервые в жизни волнует твоя судьба. Точнее нет, она всегда меня волновала, но я как-то считал, что это не моё дело, что у меня нет прав тебе указывать и лезть в твои дела. Но теперь я так не думаю и собираюсь и в дальнейшем принимать участие в твоей жизни. Ты мне не безразличен, и это чистая правда. Ну, твоё решение?

Уилл погладил Уинстона по голове и обличающе посмотрел на сурового Ганнибала.

— Вот хитрец, — прищурился парень, гладя собаке уши и осматриваясь по сторонам, — а ты не так прост, как когда-то. Если бы не Уинстон, я бы сопротивлялся до последнего. Я согласен, но знай, ты поступил подленько и гаденько.

— Спасибо за комплимент, — сверкнул зубками Лектер, забирая собаку. — Давай, вылезай из постели и пойдём немного прогуляемся, ты уже полностью здоров. Мне дали к собаке ошейник и намордник, но почему-то мне захотелось всё это выкинуть и купить новое. Пошли, посмотрим, понравится ли тебе мой выбор. Тот, что я выкинул, был розовый, и я, конечно, всё понимаю, но пёс то вроде нормальной ориентации, и нечего его позорить. Вставай, лежебока, а то пролежни появятся.

Уилл вылез из постели, но не смог найти своих вещей. Хитрый Ганнибал всё просто выкинул и купил любимому тёплую одежду, ботинки, и, опять же, прижатый обстоятельствами Уилл вынужден был принять эти подарки, иначе пришлось бы смотреть в окно, как Уинстон резвится в саду без него. Миша тоже засобиралась с ними, и они бродили по парку около часа, смеясь и болтая на разные темы.

Тепло между этими двоими постепенно вернулось. Не то отчаяние, что бросило Ганнибала к Дворцовому мосту, а Уилла привело в дом к Лектеру, а самое настоящее тепло влюблённых и израненных сердец, что залечивались, находясь рядом друг с другом. Уилл взял любимого под руку, но Ганнибал обнял его за плечи, и они шли в обнимку, как подростки, хотя это было не очень-то удобно.

Вечером Лектер явился к Уиллу в комнату с бутылкой вина и двумя бокалами, и они оба поняли, чем закончится этот вечер. Секс для Ганнибала всегда был прост и понятен, но его отношения с Уиллом всегда были выше его представлений о ночных утехах, и когда его гость кивнул и пригласил его к себе в комнату, эта странная игра перестала иметь значение. Уилл был эмпат, ему всегда было сложно сопротивляться собственным эмоциям, но он этого и не хотел. Они оба пережили душевную смерть, когда потеряли друг друга, а после таких встрясок многое перестаёт быть важным.

Они оба пытались заглушить свою губительную страсть, ища спасения в нормальных отношениях, Уилл с Фернандо, Ганнибал с Фредди, но сердцу невозможно приказать. Это как гипноз. Тебя просто тащит в любимому, и ты не можешь это от себя отогнать.

Они долго и много целовались, вспоминая родные губы и наслаждаясь любимым вкусом, они оба хотели отдаться и таять в крепких объятиях, неторопливо раздевались, любуясь каждым сантиметром дорогого тела, и снова пускали друг в друга ментальные корни, скрепляющие их сердца. Ганнибал гладил и нежно прикасался к шраму на груди Уилла после пересадки сердца, зная, что пусть не его руками, но он был к нему причастен, а Уилл снова вспыхнул своим страстным огнём, который когда-то прожёг дыру в броне его мрачного возлюбленного и спалил к чертям все его представления о его бессмысленной жизни. Они заснули под утро, но так и не смогли отодвинуться друг от друга, обнимаясь и пытаясь прижаться ближе.

Они оба выстрадали своё счастье, и теперь, когда оно было заслужено и с кровью отбито у судьбы, они знали, что будут беречь его больше всего на свете.

Любовь.

Любовь необязательно должна быть идеальной, достаточно, чтобы она была взаимной.

Комментарий к 34. Как это, когда отпускаешь прошлое.

Ну вот и всё. Теперь точно осталась одна часть, небольшая, о том, что там будет немного дальше. Кем же станет Райли, где найдёт себя Уилл и в какой работе, и немного душевного счастья.

========== 35. Финальные аккорды. ==========

Время — удивительная вещь. Все знают, что оно существует, вносит коррективы в нашу жизнь, но никто не может его потрогать, увидеть или остановить. Время лечит раны, накрывает новыми воспоминаниями старые, убивает то, что казалось когда-то важным, и придаёт вес тому, кто рядом именно сейчас.

Ганнибал и Уилл остались вместе, и на этот раз они смотрели друг на друга совсем новыми глазами. Они много разговаривали, делились прошлым и воспоминаниями, аккуратно строили планы на будущее и смогли избавиться от горьких обид, разрушающих большинство отношений. Уилл не перестал любить Ганнибала: его эмпатический дар помог ему полностью понять и принять своего возлюбленного, который спокойно рассказал ему о совершенных им убийствах, каннибализме и дурных замашках. Не то чтобы Уилл был совсем дурачок или бесчувственный придурок, не осознающий, что за существо он полюбил, но его эмпатия и сопереживание было направлено на Ганнибала, а не на его жертв, и он проникся жалостью и сочувствием к подростку, которого заставили съесть родную сестру. Все дальнейшие действия и мысли Лектера вполне логично укладывались в его поступки, и Уилл жалел только о том, что до этого был слишком напуган страхом потерять любимого вместо того, чтобы попытаться понять истинные причины его поведения. К тому же первая их встреча произошла в ту ночь, когда Уилл сам убил человека, и именно взгляд на жизнь и склад ума Ганнибала явились причиной того, что он остался на свободе, а не гнил в тюрьме за непреднамеренное убийство и оставление человека в заведомо беспомощном состоянии. Германия — страна чётких законов, и его бы точно засадили на долгие годы.

Ни Фредди, ни бывшие любовники Уилла не висели над их настоящим пугающей тенью. Они оба уже давно вышли из подросткового возраста, чтобы сидеть и рыться в прошлом, и старались как можно больше времени проводить рядом.

Уилл переехал к Ганнибалу в дом и начал срочно искать работу. Ему удалось устроиться в театр на второстепенные роли, и он проработал там полгода, пока его не выгнали со скандалом из-за споров с режиссёром по поводу какой-то эмоции, которую он так и не смог изобразить, считая, что она неуместна в этом эпизоде. Жизнь с графом-миллионером внесла свои поправки в его поведение. Он перестал чувствовать себя неудачником, потерявшим всё на свете, к нему вернулось самоуважение, он был упакован в лучшую одежду, а потому очень скоро попал в самые чёрные списки всех театральных агентов как стареющий спорщик, вечно недовольный брюзга и бестолковый артист, выезжающий на своих связях. Его прошлая совместная жизнь с режиссёром, который снимал его в своём сериале, перечеркнула весь его небольшой талант, и все шептались, что, возможно, он неплохо сосёт, но актёр из него никакой.