Поняв, что натворил, он поседел во всех местах и даже позвонил в полицию. Он продолжал звонить на его телефон, и в два часа ночи ему, наконец-то, ответили. Какая-то девушка представилась барменом в кафе «Крик» и сказала, что приличный господин напился у них в баре и спит сейчас у них в подсобке. Они всё надеялись, что он очнётся, но сейчас они закрываются и надо бы его отсюда забрать. Ганнибал дал общий отбой и бросился за своим бедным мужем. Он влетел в кафе, и его отвели в подсобное помещение, где на замызганном диванчике спал его Фредди, источающий алкогольные пары. Через десять минут подъехал Райли, и они перетащили в машину бесчувственного Чилтона, бережно доставили его домой и уложили в кровать. Лектер всю ночь просидел рядом с супругом, наблюдая за его состоянием, и к утру дважды таскал его в туалет, когда отравленный алкоголем организм требовал очищения. Утром они остались в постели, и Ганнибал извинился за своё поведение, не став скрывать, что приревновал и намеренно причинил страдания своему мужу, но Фредди впервые ему не поверил — ему показалось нелепым, что его ревнуют, — и испуганный Лектер просил прощения ещё целую неделю.

А так им не было скучно, и они всегда находили, чем заняться. Фредди по-прежнему вязал свои дурацкие салфетки, которые были разложены по всей больнице, они играли в шахматы, читали одну книгу на двоих, немного занимались благотворительностью и целый год собирали огромный корабль, покупая какой-то журнал и находя в нём детали. Они оба были хирургами, и точность была их визитной карточкой, так что судно получилось великолепным. Райли закончил курсы, получил хорошую работу, и, когда робко сказал, что собирается искать себе квартиру, его дружно отговорили, и он с облегчением остался с ними. Миша начала вытягиваться и быстро расти и тоже нашла каких-то друзей в школе и постоянно торчала в интернете, обучая несведущего Райли простым вещам вроде поиска нужной информации и регистрации в соцсетях.

В конце третьего года тихого счастья на открытии нового клуба они наткнулись на Уилла, который пел в концертной программе. Видимо, он потерял работу на телевидении и снова вернулся к вокалу. Выглядел он неплохо и, даже можно сказать, хорошо, но Фредди не смог скрыть своей печали, и они покинули клуб и отправились домой. При встрече с Уиллом Ганнибалу открылась страшная правда, которой он очень испугался, и, чтобы не наворотить дел, он сам купил горящие путёвки и в тот же день увёз своего мужа на курорт, где смог затолкать истину куда поглубже и заставить себя о ней забыть.

Он был счастлив и не хотел ничего портить.

Всё случилось неожиданно, быстро и ошеломляюще.

Ганнибал был на кухне и готовил ужин, когда Фредди вернулся с работы и вошёл в дом. Он услышал его голос и вышел его встречать, когда его муж побледнел и странно покачнулся. Лектер испуганно подбежал к нему, но тут ноги Фредди подкосились, и он начал падать, хватаясь руками за плечи любимого. Несколько секунд он обречённо смотрел Ганнибалу в глаза, а потом кашлянул, выхаркивая изо рта сгусток крови, заливая себя и мужа алыми разводами. Глаза Чилтона закатились, и он начал падать, но охреневший Лектер дёрнул его на себя, пытаясь понять, что происходит.

— Ганнибал. Ганнибал, — болезненно выдохнул Фредди, выталкивая из себя ещё целый фонтан крови, — любимый, больно. Больно, помоги.

— Райли, миссис Шелдон, кто-нибудь, — дико заорал Лектер, цепляясь за стонущего мужа, — сюда, скорее, вызовите реанимацию, Фредди плохо. Скорее.

Из зала выскочили Райли и Либби и бросились к ничего непонимающему Ганнибалу, набирая 911. Фредди почти терял сознание, продолжая хвататься за мужа и выкрикивая его имя, и кровь хлынула уже из носа, не давая ему дышать.

— Он задыхается, Райли, — закричал Лектер, уже роняя мужа на пол и поворачивая его на бок, — беги в аптечку, ключ в столе Фредди в верхнем ящике, и неси спирт и скальпель. Скорее. Фредди, родной, что с тобой? Очнись!

Парень бросился наверх, а Ганнибал пытался помочь Чилтону, который уже захлёбывался на полу в собственной крови, засовывая ему пальцы в рот, чтобы он мог сделать вздох. Где-то сзади кричала Миша, рядом толкалась Либби, протягивая полотенца, но Лектер не видел ничего, кроме своего Фредди, всё ещё потерянно зовущего его по имени. На улице послышались сирены, няня выбежала им навстречу, и врачи ворвались в дом быстрее, чем испуганный Райли успел принести скальпель. Ганнибала грубо отпихнули в сторону, уронив его на пол, и моментально вскрыли почти умершему Чилтону горло, проталкивая внутрь трубку и делая какие-то уколы. Фредди дёрнулся, и его грудь рвано вздрогнула, пуская внутрь кислород, и его сразу же уложили на носилки и потащили в машину. Райли подбежал к Ганнибалу и помог ему встать на ноги.

— За мной, на машине, — успел крикнуть Лектер, залезая следом за носилками.

Он вцепился в руку своего мужа, всё ещё находившегося в полубессознательном состоянии и сражающегося за каждый глоток кислорода, и под оглушающий звук сирен они рванули в ближайшую больницу. Фредди был совсем бледный и какой-то мертвенно-жёлтый, но Ганнибал знал, что всё будет в порядке, ведь любимый обещал ему, что он никогда его не бросит. Лектер гладил его по рукам, тихо звал по имени, не слушая, о чём его спрашивают врачи скорой, и впервые в жизни мысленно молился, прося Бога не забирать у него мужа.

Через десять минут они уже бежали по широкому коридору больницы, где Фредди вкатили в какую-то палату, ожидая других врачей. Ганнибал остался с ним рядом, трогая его пальцы и гладя по волосам. Неожиданно Чилтон открыл глаза и посмотрел на испуганного мужа. Его глаза были синие-синие, как вечернее небо, и слабая улыбка появилась на бледных губах, озаряя и оживляя его лицо. Ослабленная рука поползла по одеялу и, встретившись с ладонью мужа, облегчённо замерла.

— Фредди, родной мой человечек, ты чего меня так напугал? — бормотал Ганнибал, наклоняясь и целуя мужа в губы. — Мы в больнице, всё хорошо, сейчас придут врачи и разберутся, что случилось.

— Ганнибал, — слабо шепнул Чилтон, и этих слов кровь снова брызнула из дрожащих губ в разные стороны, — спасибо тебе за всё, за эти три года счастья.

— Охренел, что ли, — неожиданно злобно прошептал Лектер, доставая платок и вытирая кровь с его подбородка. — Ты чего прощаться надумал? Сейчас всё подлечим.

— Я не мог, не мог тебе сказать, — тихо шептал Фредди, начиная быстро моргать. — Где ты, Ганнибал, я тебя не вижу. Ганнибал, ты где? Ты здесь?

Лектер обхватил Чилтона за голову, смотря ему прямо в глаза, но тот лишь испуганно моргал, и из глаз хлынули потоки слёз, смешиваясь с кровью, так и текущей из носа и рта.

— Я здесь, здесь, с тобой, ты что, меня не видишь? — аккуратно тряхнул его Ганнибал. — Чего не мог сказать?

— Я больше тебя не вижу, — проскулил Фредди, пытаясь поднять руку и потрогать своего любимого. — Как же так? Ведь ты мой свет, моя жизнь, не надо, я не хочу в темноту. Я боюсь, Ганнибал, где ты, мне страшно, я не хочу быть один в темноте.

— Какой ещё темноте? — закричал Лектер, испуганно отбегая к дверям и выскакивая в коридор. — Сестра, кто-нибудь, скорее, ему совсем плохо.

Медсестра зашла с ним в палату и, проверив зрачки и пульс, выбежала обратно. Ганнибал снова сел на кровать к мужу и обхватил его за лицо руками.

— Фредди, дорогой, всё в порядке, я здесь, что с тобой? Ты видишь меня? Слышишь?

— Ганнибал, — попытался улыбнуться Чилтон, и его лицо перекосилось в какую-то маску боли и смерти, — слышу, слышу, ты рядом, я знаю. Миша теперь твоя, и ты должен позаботиться о ней…

— Хватит.

— Тебе передадут письмо, я всё там написал…

— Прекрати прощаться, дружище, — закричал Лектер, хватая Фредди за плечи и начиная его трясти. — Ты совсем ополоумел?

Чилтон вздрогнул, болезненно хмурясь, и снова кашлянул так сильно, что кровь разлетелась брызгами по всей кровати и попала Ганнибалу на лицо. В палату вбежали два врача и, оттолкнув Лектера в сторону, склонились над хрипящим мужчиной. Ганнибал стоял рядом, вцепившись в спинку кровати, и смотрел на Фредди. Белая простынь, белые стены, его муж, тоже совсем белый, и только яркие, красные капли по всей постели — резало глаза, напоминая пролитый на чистую скатерть кетчуп. Врачи что-то пытались сделать, но вот Чилтон задёргался, наполняя пугающую тишину хрипами и стонами боли.