Да и поход к Гансу, последнему убийце его сестры, тоже никак не получался. Ему просто некуда было принести его труп, чтобы насладиться этим убийством. В клинику к Фредди он так и не явился, чтобы попросить в аренду морг и там разобраться со своим врагом, из своего старого дома забрал вещи и деньги и сдал номер хозяйке, и у него не было даже кухни, чтобы приготовить этого мерзавца.

Всё его уродство вылезло из него, как обычно, неожиданно, и по старой как мир причине.

Они с Райли были в опере, куда он смог добыть себе через новых знакомых членский билет, и теперь, после окончания представления, он попадал по этому билету в специальный зал, где толпились толстосумы и известные люди. Это был высший свет Берлина, ещё один шаг к его величию. Его уже начали узнавать, кто-то заводил с ним знакомства, и ему почти удалось почувствовать себя нормальным человеком, а не подпольным хирургом, бухающим с Чилтоном, трахающим беженцев и убивающим их время от времени.

Он отлучился в уборную, чтобы отлить и помыть руки, когда из одной кабинки вывалилась довольная хихикающая парочка, застёгивающая брюки на ходу. Ганнибал быстро отвернулся, чтобы не смущать прелюбодеев, но что-то знакомое зацепило его взгляд и он резко обернулся. Они с Уиллом увидели друг друга одновременно и оба застыли на месте.

Один из отблесков нашего сознания, называющийся атавизмом и доставшийся нам от предков — это то, что при сильном моральном потрясении или испуге человек неподвижно замирает, и иногда это может закончиться обмороком или даже комой. Лектер всеми силами пытался отвести глаза от Уилла, но чувствовал лишь головокружение, как будто он летел в недра земли, и от шока даже не мог пошевелиться. Сам развратик с расстёгнутой ширинкой вообще побледнел как смерть и хватал открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Вся боль вселенной обрушилась на шокированного Ганнибала. Покачнувшись, он ухватился за раковину и холодная керамика вернула его в реальность. Он потряс сырыми руками, вытер их прямо о брюки и практически вывалился из уборной, не чувствуя ног.

Он успел отойти на несколько шагов, когда дверь за спиной с грохотом распахнулась, и Уилл ринулся за ним, хватая его за рукав и разворачивая к себе.

— Ганнибал, — обалдело прошептал Уилл, с болью глядя на доктора. — Ганнибал, привет.

— Здравствуй, Уилл, — натянуто улыбнулся Лектер, — рад тебя видеть. Как твои дела? — он бросил быстрый взгляд на дверь уборной, где в проёме стоял какой-то парень. — Хотя что я спрашиваю, сам вижу, что у тебя всё хорошо.

— Ганнибал, ты вернулся, — как в бреду бормотал Уилл. — Когда? Когда ты вернулся?

— Пару недель назад, — пожал плечами Лектер, окончательно приходя в норму.

— Но почему не позвонил? И почему вообще пропал?

— Так получилось. Я как-то говорил тебе, что у меня проблемы с законом, и вот, я попался, и пришлось немного посидеть в местах не столь отдалённых.

Уилл отпустил его рукав, сделал шаг назад, задумчиво сложил руки на груди и неожиданно злобно прищурил глаза.

— Сидел в тюрьме? И почему ты мне ни разу не позвонил? Тебе в голову не пришло, что я в шоке от того, что ты пропал? Я чуть от горя не умер.

— Ну не умер же, — скривил губы Лектер, снова посмотрев на того, с кем Уилл только что трахался в кабинке туалета. — И живёшь себе дальше в полную силу. Не было смысла обременять тебя обязательствами, которые ты всё равно бы нарушил.

У Уилла обиженно вытянулось лицо.

— Считаешь меня шлюхой? Считаешь, что я не стал бы тебя ждать?

— Для того, чтобы хранить верность, не нужны специальные клятвы, — зашипел Ганнибал, чувствуя, как злоба поднимается из самых глубин его души и охватывает его разум. — Я вот оставался верен тебе, пока не узнал, что ты уже распрекрасно живёшь с другим. Я не думал, что какие-то слова могут толкнуть или удержать от измены. Разве мои поступки ничего тебе не говорили?

Грэм непонимающе смотрел на доктора, так неожиданно признавшегося в своих чувствах, но зачем их было открывать, когда уже слишком поздно? Чтобы усилить горечь утраты? Как ни странно, но это подействовало.

— Одно слово, Ганнибал, одно слово — и я бы никогда не посмотрел ни на кого до самой смерти, — почти закричал Уилл, подскакивая и вцепляясь в пиджак доктора. — Хотя бы одно слово, что я тебе нужен так же, как и ты мне, и я бы умер с твоим именем на губах. Как тебя понять? Ты ни разу не сказал мне, что любишь меня, что я тебе нужен. Холодный, всегда холодный и равнодушный, как айсберг, я полгода пытался тебя согреть, а ты просто взял и исчез из моей жизни.

— Как будто это и так было не понятно, — агрессивно прорычал доктор, отрывая от себя руки Уилла и отталкивая его от себя. — Холодный. Зато ты горячий любовник, как я посмотрю. Усердно сосёшь за новые роли?

От его слов Грэм дёрнулся, как от удара, и побледнел ещё сильнее.

— Равнодушный ублюдок, — шокированно прохрипел Уилл, бросаясь обратно.

Силы, конечно, были не равны. Лектер перехватил Уилла ещё в полёте, и, ухватив его за волосы, просто отбросил в сторону. Увидев кувырок Уилла, к доктору подлетел худощавый бойфренд Грэма, нелепо замахиваясь, но Ганнибал одним ударом кулака отправил его в нокаут. Парень рухнул на пол, как подкошенный, а Уилл, с трудом поднявшись на ноги, снова бросился на доктора. При всей своей злобе, Лектер помнил, что Уилл сердечник, и один неточный удар, и можно отправить его к праотцам, поэтому, как бы ему не хотелось разбить эту блядскую морду в щепки, он принял решение бежать.

Он успел отдалиться на несколько шагов, прежде чем Уилл снова подлетел к нему и начал беспорядочно колотить его в грудь сжатыми в кулаки руками.

— Ублюдок! Сволочь! Скотина! — выплёвывал ругательства Уилл, продолжая колотить его слабеющими руками. — Бросил меня! Оставил одного, а теперь ходишь здесь как ни в чём бывало, да ещё и мораль читаешь. Ты обещал, что будешь рядом, что будешь держать меня. Я умирал без тебя.

— Умирал, Уилл? Умирал? — сквозь стиснутые зубы прошипел Ганнибал, хватая его за так и не застёгнутую ширинку. — Так в твоём понимании умирают от горя? Это в больнице ты умирал, а мы с Фредди спасали твою жизнь, рискуя репутацией и свободой. Я верил. Не был уверен, но надеялся, что ты знаешь, что я бы ни за что просто так тебя не оставил. Тебе дурацких признаний не хватало для того, чтобы это понять? Проваливай к ебеням с твоими жалкими драмами и театральными слезами и больше ко мне не приближайся. Ещё раз заговоришь со мной — без предупреждения сломаю нос.

С этими словами Лектер снова попытался отпихнуть от себя Уилла, боясь просто начать его убивать, но тот цеплялся за него сильнее, чем только раздражал взбешённого доктора. Ганнибал снова схватил Уилла за волосы, с силой отрывая его от себя и хватая другой рукой за горло, но тут его взгляд упал на Райли, который появился из-за угла и испуганно бежал к своему доктору.

— Тихо, тихо, Ганнибал, — прошептал Райли, обхватывая его за талию и начиная гладить его пальцы, заставляя расслабить руку и отпустить Уилла, — тихо, всё хорошо. Пошли домой, пожалуйста. Остановись, ты ведь помнишь, куда можешь попасть, если сейчас же не прекратишь?

Лектер послушно разжал руку, и Уилл обессилено упал на пол, не сводя глаз с Райли. Тот лишь шептал доктору что-то успокаивающее и гладил его по лицу, вынуждая повернуться и посмотреть ему в глаза. Ганнибал тряхнул головой и слабо улыбнулся своему антидепрессанту.

— Пошли скорее, — убеждал Райли застывшего доктора, беря его за руку и начиная уводить от греха подальше, — поехали домой, я сам отвезу тебя сегодня. Пошли. Я заварю тебе чай и вымою ноги, а потом…

Райли удалось вывести Ганнибала на улицу, но тот отказался садиться в машину, и они пошли в гостиницу пешком. Парень всё говорил и говорил, пытаясь отвлечь доктора от драки, но Лектер никак не мог успокоится. Да и как он мог? В прошлый раз одни лишь предположения об измене Уилла толкнули Лектера на убийство бедного продюсера, а фотография с обнимашками чуть не кончилась изнасилованием. Сейчас он был свидетелем произошедшего. Если бы он зашёл на десять минут раньше, то он бы это услышал.