– Сплошняком затянуло, а снега нет. Ветер усиливается, вон, глянь, позёмка как спешит. Нет, братец, не поеду я дальше, не желают нас в той стороне… А может, оно и к лучшему. Ты себе там знай, как хочешь, а я обратно возвертаться буду. Оно, знаешь, бережённого бог бережёт.

Будилад сжал кулаки – убить мерзавца. Взять и задавить, как собаку.

Ветер действительно усиливался. Позади на ветвях монотонно трещали сороки и вороньё. Внезапно кобыла поднялась на дыбы и рванула так, что оба мужа покатились с саней.

Лазутчик воткнулся головой в сугроб. Пришлось потратить некоторое время, чтобы выбраться из-под сырого тяжёлого снега. Когда муж выпрямился, первым, что он увидел, оказались перевёрнутые сани, непостижимым образом до половины врытые в снег. И обезумевшая от страха кобыла, которая хрипела и жутко ржала, пытаясь сорваться с уздечки. Недалеко под высокой пушистой елью, свернувшись калачиком и обхватив руками голову, выл Кузьмич.

– Ты хороший лазутчик, – раздалось справа. – Нелегко было найти.

Будилад медленно обернулся. Перед ним стоял высокий тип, которому далеко не низкий родович, что называется, дышал в подмышку. Он постоянно переминался на тощих ногах так, как будто ему было трудно просто стоять на месте. Затянутые в белые перчатки ладони держал перед собой замком. Серый долгополый кафтан был застёгнут по самый воротник, из-под которого выглядывал красный вязаный шарф, скрывавший половину лица. На глаза была надвинута соломенная шляпа.

– Не узнаёшь?

– Не то, чтобы… догадываюсь. Чего тебе надо?

– Ну, для начала, мог бы поблагодарить, – хмыкнул незваный. – Если бы не я, сидеть бы тебе сейчас под чутким надзором родовских спекулаторов. И холодная водица капелька за капелькой подтачивала бы тебе темечко.

– Сдаётся, помогал ты мне не по доброте душевной, – просипел воин и не узнал собственного голоса. Он всегда умел держать себя в руках, всегда. Грош цена тому лазутчику, кой бледнеет, как красна девица. А вот перед нечистым трусил, самым постыдным образом.

– Будилад, мы ведь не враги, – весело молвил незнакомец.

Лазутчик молчал. Спорить с нечистым было как-то боязно, да и какой смысл? Убивать сразу не стал, значит что-то надо.

– Слух прошёл, будто искал меня кто-то помимо князей… – тихо молвил человек.

– Всё верно, это был я.

– Ну?

– Что, ну? – усмехнулся незнакомец в соломенной шляпе. – У тебя товар, у меня купец. Если бы ты не бегал от меня, как заяц, давно бы уже всё сладили.

– Не хочу, – коротко бросил лазутчик и повернулся спиной к нему. Конечно, родович боялся, а кто бы не испугался? Но пришелец мог сделать с ним всё, что угодно, и ему для этого совсем не обязательно было бить в спину. К тому же, лукавому удалось застать его врасплох. Так что лишняя суета может только навредить.

Кузьмич притих под сосной и пытался достать ногой топор. Никак не получалось. Бросив это глупое занятие, он попытался незаметно проползти несколько саженей и снова замер.

Будилад подобрал топор и ногтем проверил заточку. Острый, как сабля. Таким и впрямь нехитро кого-нибудь прибить.

Некто с красным шарфом на лице стоял на прежнем месте, сложив руки перед собой.

– Ну, полно те. Мы же не враги, человече. Убери топор.

Будилад положил его обухом на плечо и улыбнулся исключительно паскудно. Первый страх проходил, да и нынешний облик существа наводил на мысль, что при определённой сноровке его можно взять обычным человеческим оружием. Впрочем, не исключено, что бесы нарочито принимали такой вид, чтобы вводить в заблуждение неискушённых. Интересно, как поступили бы на его месте ривы?

– Ты прав, нас можно достать простой и честной сталью, – медленно произнесло существо. – Ты сам видел это, когда бежал из родовских погребов. Но не тешь себя надеждой, что твоего воинского умения хватит, чтобы вот так, с наскока, лицом к лицу одолеть меня. Тем более, как ни крути, но ты слаб. Тебя ослабила дорога, нервное потрясение и… любовь. Ты не можешь считаться достойным противником даже такому вурдалаку, как ты. Насколько я знаю, вашему богу самоубийцы неугодны, – пространно заметил лукавый.

– Чего ты хочешь?

– Помочь исправить твои ошибки, только и всего. Ты столько всего наворотил за последнее время, Будилад, что даже мы диву давались. Если коротко, то нам нужны документы, которые ты выкрал в Мирограде, а потом уже дома – в Родове.

Лазутчик выругался. Чёрт тепло улыбнулся в ответ одними глазами.

– Нас забавляет ваша исконно человеческая привычка – перебивать, – существо по-прежнему переминалось с ноги на ногу. Лютый ветер трепал полы его кафтана. Руки незнакомец держал за спиной, как последний арагузский франт. – Не дослушав фразу до конца, вы обрываете собеседника фактически на полуслове, в корне извращая весь смысл сказанного.

– Я тебя не перебивал.

– Ты перебил меня только что, – весело заметил незнакомец. – Ты не дослушал, но уже составил своё мнение. Решил, что знаешь всё, что я могу сказать.

Франт замолчал. Он долго смотрел человеку в глаза, пока тот не отвёл взор. По всей видимости, ему доставляло удовольствие ставить людей в неловкое положение.

Тем временем вокруг собеседников разразился настоящий буран. Именно вокруг, потому что двух крепких фигур, стоявших друг напротив друга, он не касался. Чудовищным облаком всюду вились снега. Они ткали плотную непроглядную стену, чтобы ничей любопытный взор не смог проникнуть в тайну сверхъестественной аудиенции. Чтобы ни полслова не ушло дальше черты лихоборского подлеска и широкого поля ничейной земли.

Обезумевший от страха Кузьмич воспользовался бурей, чтобы скрыться. Его нимало не заботило, что в такую погоду немудрено заблудиться и замёрзнуть. Или забрести в такие места, где не бывал ещё, и поди потом, выберись. Или, того хуже, нечаянно проскочить в невидимую дверь или дупло, оказавшись прямо в месте обитания всех чертей.

Кузьмич не думал об этом. Просто нужно было скорее уходить. Не можно порядочному человеку находиться в одном месте с нечистым, никак не можно.

– Я ведь не человек, – меланхолически заметил франт в кафтане, – у меня нет привычки хватать, что плохо лежит, или отбирать у кого-то что-то только потому, что бедняга оказался слабее, а мне выдалась определённая нужда. Мы всегда заключаем договор. Купчею, если хочешь. Ты мне, а я тебе. Взаимная выгода. Мои условия таковы: ты отдаешь мне компромат на Соту. А я, в свою очередь, помогаю Злате Ярополковне бежать из застенков. По-моему, обмен более чем равноценен. Готов спорить, ты уже думал обменять её на таинственные грамоты. Я предлагаю выход.

– Как я могу быть уверен, что ты не обманешь? – угрюмо молвил Будилад.

Франт расхохотался.

– Во мне ты можешь быть уверен гораздо больше, чем в людях. Это вам свойственно предавать, не моргнув и глазом. Мы не обманываем, хоть раз помогшего нам. Нам и так неоткуда ждать помощи, вы слишком ценны, чтобы менять вас на какие-то там пергаменты. Поверь мне, Будилад, мне гораздо важнее, чтобы ты остался доволен нашей сделкой, чем надуть тебя.

– Рассчитываешь, что помогу снова?

– А как же? Мы могли бы быть друг другу очень полезны. О нас ходят разные слухи, но в одном они правы – мы обладаем огромным могуществом. И с теми, кто нам помогает, мы очень щедры.

– О вас? Кто же вы?

Незнакомец ответил. В голосе зазвенел метал.

– Я есть князь мира сего, имя мне Легион.

Соблазн был велик. Ладно пел нечистый, ох, и ладно. Хотелось верить. И ведь где-то очень глубоко в душе верилось. Видимо, вера в чудо искоренится только вместе с самим человеком.

Будилад чуть было не ляпнул, что согласен, но в памяти вдруг возникло хмурое лицо Добронрава. Его хриплый голос произнёс: «С чертями не связывайся». Неужели знал что-то? Или только догадывался? Но тогда почему не предупредил напрямую? Может, сомневался?

А бес продолжал.

– Ты представляешь себе, что нынче приходится переживать Злате? Пресветлая княгиня в душном подземелье, среди вонючей плесени и крыс, вдали от сына. Ест дрянь, до ветру ходит в ближайший угол. Если повезёт. Её нужно забрать оттуда, как можно скорее. Я всё устрою, не останется ни одного следа, никто и никогда не сможет найти твою женщину. Переждёт, соберёт войско из верных людей, и легитимная власть в Мирограде будет восстановлена. Пресветлая княгиня снова воссядет на престол.