– Хорошо, – раздалось уже из гостиной.

– А что это сейчас было? – с иронией в голосе спросил Максим Сергеевич, скрестив руки на груди и опираясь на стену.

– Вы о чём? – непонимающе осведомилась у него я.

– Что случилось с Кариной?

– В каком смысле? – в такт ему отвечала я вопросом на вопрос.

– Впервые вижу её такой! Она стала похожа на человека! – с восторгом признался Максим Сергеевич.

– То есть вы хотите сказать, что до этого она не была похожа на человека? – лукаво поинтересовалась я, глядя прямо ему в глаза. – По-вашему мнению, какие-нибудь хиппи – это не люди?

– Нет, я не это имел в виду, – смутился он, вероятно, предполагая, что я неправильно поняла его мысль. – Я хотел сказать, что Карина стала выглядеть гораздо лучше. Ей очень идут новая причёска и отсутствие яркой косметики. Осмелюсь предположить, что это именно ваша заслуга.

На этот раз я промолчала. Поставив его чашку с налитым чаем на обеденный стол, я вернулась к раковине дочищать овощи. Максим Сергеевич подошёл ко мне и встал рядом со мной, спиной облокотившись о кухонный стол.

– Катя? – спросил он меня, приподнимая от удивления брови и наклоняясь ко мне ближе.

Я машинально сделала шаг в сторону и в упор посмотрела на него, не понимая, куда он клонит.

– Катя? – ещё раз задал он вопрос. – Карина вас называет Катей?

– Да, – только и ответила я, беря в руки морковку и начиная её чистить.

– Она всегда всех домработниц называла по имени и отчеству. Отчего же вам Карина сделала исключение? – никак не унимался Максим Сергеевич.

– Быть может потому, что я в отличие от предыдущих сотрудниц, я не такая пожилая.

В коридоре раздался звук открывающейся входной двери, означающий, что Маргарита Рудольфовна вернулась домой. Максим Сергеевич отошёл к столу и принялся пить свой чай.

– Всем добрый вечер, – поздоровалась зашедшая на кухню хозяйка.

Маргарита Рудольфовна села напротив своего мужа и попросила налить ей тоже чай.

– Как твои дела? – поинтересовалась она у Максима Сергеевича.

– Хорошо, а твои? – раздался его безучастный голос.

– Очень устала. Ты же знаешь сейчас самое загруженное время в году, – она тяжело вздохнула и обратилась ко мне, – Катерина, у нас не найдется что-нибудь перекусить? Я так забегалась сегодня, что не успела поужинать.

– Есть запечённые со свининой и шампиньонами овощи. Разогреть вам? – предложила я.

– Да, пожалуйста. А я пока пойду переоденусь.

С этими словами Маргарита Рудольфовна удалилась к себе в комнату.

– Катя, а случайно не найдется ещё одна порция? Так аппетитно звучало, – услышала я за спиной голос Максима Сергеевича, пока доставала из холодильника продукты.

– Конечно. Сейчас накрою на стол.

Пока я делала приготовления к ужину, он продолжал сидеть за столом и молча наблюдать за моими действиями, что меня понемногу начинало раздражать. Я в принципе не любила, когда люди на меня смотрели и при этом не разговаривали. Хорошо, что Маргарита Рудольфовна не заставила себя ждать и в скором времени вернулась на кухню.

– У тебя планируются ещё командировки в этом году? – спросила она, усаживаясь за стол.

– Маловероятно, – приступая к еде, ответил Максим Сергеевич. – А что?

– У меня предстоит несколько поездок. В понедельник я еду в Вену.

– В Вену? – удивился он. – Зачем?

– Между прочим я тебе говорила, что мы устраиваем там рекламную кампанию в этом году, – недовольным голосом произнесла Маргарита Рудольфовна.

– И когда ты вернёшься?

– Я думаю, во вторник ближе к полуночи.

Я, будучи ненароком случайным слушателем, решила напомнить хозяйке о запланированном мероприятии с дочерью.

– Простите, Маргарита Рудольфовна, я хотела напомнить о том, что во вторник будет проходить мастер класс с мамами в художественной школе, посвящённый празднику дня матери, – аккуратно уведомила я её, ставя на стол чашку с чаем.

Она недовольно посмотрела на меня, но ничего не произнесла. Затем вскочила и покинула кухню, но через минуту вернулась с телефоном в руке. Положив его на стол рядом с тарелкой, Маргарита Рудольфовна открыла свои заметки.

– Я напрочь позабыла об этом мастер классе, – неохотно призналась сама, обнаружив его записанным на вторник. – Что ж, придется тебе, Катерина, сходить вместо меня.

Она взглянула на меня в ожидании ответа. Я машинально кивнула в знак согласия, но, чтобы заранее обезопасить себя, подумала упомянуть и о других вещах.

– В следующий четверг у Карины назначено родительское собрание, а в пятницу открытый урок по английскому языку.

– Хорошо, сходи и туда, и туда.

– И ещё на всякий случай хочу напомнить, что отчетный концерт по танцевальным занятиям состоится двадцать четвёртого декабря, а соревнования по плаванию в бассейне вчера назначили на восемнадцатое число на двенадцать дня.

– Отлично. Двадцать четвёртое у меня отмечено, сейчас внесу восемнадцатое. А, Максим, в среду у Катерины выходной, нужно будет, чтобы ты отвёз Карину в школу, а днём в бассейн. И на семнадцатое число не занимай вечер, я купила нам троим билеты в театр.

– Хорошо.

– Привет, мам, – раздался звонкий голос из дверей.

– Здравствуй, родная, как у тебя дела?

– Нормально, – ответила Карина, держащая в руках вешалку со своим жакетом. – Катя, куда повесить?

Я ей показала на крючок, где висело полотенце, и девочка зацепила на нем вешалку.

– А что случилось с твоим жакетом? – глянув на него, осведомилась Маргарита Рудольфовна.

– Запачкала в столовой.

Заметив на столе пустые грязные тарелки, я поспешила их убрать, чтобы они не мешали пить чай.

– Кстати, я ночью, когда приехал, обнаружил в холодильнике вкусные пирожные. Они ещё остались? – поинтересовался Максим Сергеевич.

– К сожалению, нет, – помотала я головой.

– Жаль, – грустно признался он. – Марго, в следующий раз купи их побольше.

Она отвела взгляд от своего телефона и непонимающе посмотрела на него.

– Эти пирожные Катя приготовила, а в следующий раз я ей буду помогать, чтобы тоже научиться, – гордо сказала все ещё стоящая в дверях Карина, весело рассмеялась и скрылась из виду.

– Неужели?! – поднял изумлённую бровь Максим Сергеевич и посмотрел на меня.

Я в очередной раз решила промолчать и не концентрировать на своей персоне внимания. Мне бы следовало изначально покинуть кухню, но поскольку их ужин оказался незапланированным, а мне нужно было закончить варить суп, то я вынуждена была остаться, при этом стараться по максиму оставаться незаметной.

Телефонный звонок прервал чаепитие Маргариты Рудольфовны и увлек её в комнату. Максим Сергеевич поставил свою чашку в посудомоечную машину, поблагодарил меня за ужин и ушёл в свой кабинет. Я же осталась заканчивать недоделанные дела на кухне, размышляя над тем, что не так всё и плохо складывается, как я предположила с утра.

Утром следующего дня я активно занималась уборкой в доме. К моему спокойствию мне никто не мешал, поэтому работа продвигалась быстро. Пропылесосить ковры, намыть полы и вытереть пыль не заняло много времени, поэтому, как и пообещала Максиму Сергеевичу накануне, я переключила своё внимание на его кабинет. Да… Там я застряла надолго.

Чтобы очистить ковёр, пришлось приложить недюжинные старания. Да и намыть каждый уголок комнаты, тоже. В завершение я решилась намыть его рабочий стол. Стараясь не перепутать бумаги, я стопками их перенесла на пол, затем собрала раскиданные ручки в подстаканник, который предварительно почистила, мусор выбросила, а пустую чашку вернула на кухню. Когда стол был чист, я аккуратно положила на свои места бумаги. Оставив открытым окошко, чтобы комната выветривалась, я пошла обедать и собираться в школу.

После уроком Карина мне сообщила, что их класс будет ставить новогоднюю сценку, и ей досталась роль ночной феи. Ей дано задание выучить выданный текст, придумать образ и совместно с родителями подготовить костюм. Сам концерт назначили на последний учебный день в этом году – двадцать восьмое декабря.