– Екатерина Александровна, – расплываясь в улыбке и краснея до самых ушей, спросила весело шагающая рядом Карина, – вы серьёзно думаете, что я ему нравлюсь?

– На сто процентов! – утвердительно мотнула я головой.

В ответ девочка лишь засияла ещё ярче, но продолжила идти молча.

– И между прочим, ты можешь звать меня просто Катей, – предложила я, чтобы закрепить этот миг доверия между нами и начавшейся дружбы.

– А это не будет выглядеть неприлично? – растерялась вдруг Карина.

– Нисколечко, – твёрдо произнесла я и шутливо добавила. – Не такая уж я старая, чтобы ко мне обращаться по отчеству.

С весёлым смехом мы зашли в здание бассейна, и Карина убежала в раздевалку. Я так и не поняла согласилась она или нет, но в данный момент у меня было дело поважнее.

Выйдя на улицу, я достала телефон, вновь вернулась к последнему письму, ещё раз его перечитала и с полной уверенностью набрала указанный номер. Разговор с секретарем компании оказался недолгим. Его результатом стало назначенное на ближайшую среду на двенадцать часов собеседование, чему я была нескончаемо счастлива.

Час, пока я ждала Карину с занятий, я гуляла в парке рядом с бассейном и размышляла о возможном благополучном прохождении собеседования и моём устройстве на новую работу. При таком раскладе моя жизнь в большей степени вернулась бы в прежнее русло, как это было последние два года, хотя… кого я обманывала… как раньше не было бы… Однако это то, к чему я продолжала стремится не только в тот момент, но и когда устраивалась на работу к Маргарите Рудольфовне. Я была полна уверенности, что это временная работа, пока я не найду более перспективную и по своей специальности.

Тут перед глазами всплыла Карина. А как она отнесётся к моему уходу? Я ведь только-только стала находить с ней общий язык. Она начала меняться в лучшую сторону, сама того ещё не осознавая. Карина выходила из круга замкнутости и нелюдимости, становилась открытой и живой. Мой уход может стать сильным ударом для неё. Девочка вероятнее всего снова закроется ото всех. Эта мысль принесла мне лишь сильное огорчение. Однако поход на собеседование отменять я не посмела.

После занятий я разузнала у тренера, что соревнования назначены на восемнадцатое число на двенадцать часов дня, и Карина состоит в основном составе команды. Тренер похвалила девочку, сказала, что она очень усердная, и попросила по возможности не пропускать занятия до соревнований.

Когда мы вернулись домой, то в квартире как обычно никого не было. В гостиной на столе стояла грязная посуда и недоеденные сладости. Проходя мимо, я обратила внимание, что тарелка из-под моих пирожных была пустая, что не могло не порадовать меня.

Надев на себя своё привычное голубое платье и убрав в пучок волосы, я отправилась наводить порядок в гостиной и разогревать ужин. К моему счастью, в холодильнике оставалось ещё несколько пирожных, которые я с удовольствием предложила Карине к чаю после съеденной ею целой тарелки овощей и большого куска запечённой горбуши.

– Как вкусно! – заявила девочка, полностью поглощая целое пирожное. – А можно мне ещё одно?

– На здоровье, – пододвинула я к ней тарелку поближе.

– А что это такое?

– Это называется пирожное-картошка.

– Очень вкусно, – ещё раз заметила Карина, съедая второе. – Надо сказать маме, чтобы почаще такие покупала.

– Ну, вообще-то, эти пирожные приготовила вчера я специально для гостей, которые приходили сегодня к твоей маме, – слегка застенчиво призналась я.

– В самом деле? – не поверила она мне, но, подумав, добавила, – а можно мне в следующий раз посмотреть, как вы их делаете?

– Можно, кроме того, ты можешь сама мне помочь их приготовить.

– Супер. И когда мы будем делать пирожные? – воодушевилась Карина.

– Эммм… – призадумалась я, – давай в воскресенье рано утром. Ведь в воскресенье у нас День Мам.

– Точно. Я согласна. – Карина вскочила из-за стола и было побежала уже в свою комнату, но, сделав пару шагов, остановилась и сказала, – спасибо за ужин, было очень вкусно.

– Пожалуйста, – ответила я вслед покидающей кухню девочки.

«Вот, что называется, результат на лицо» – удовлетворённо подумала я.

Позже Карина мне сообщила, что Дима ей прислал смс, и потом они обменивались сообщениями целый вечер. При этом уроки у неё были сделаны вовремя, за исключением английского языка, где понадобилась моя помощь.

Перед сном я проболтала почти целый час с мамой, рассказывая ей удивительные перемены, произошедшие с Кариной. В свою очередь она меня похвалила за мои труды и сказала, что я делаю благое дело. Однако свои мысли и идеи, касающиеся новой работы, я оставила при себе. Только в нашей жизни начало всё устаканиваться, стала появляться некая финансовая стабильность, не стоило переливать воду из пустого в порожнее. Поэтому наши с мамой разговоры остановились лишь на текущих событиях.

Маргарита Рудольфовна вновь вернулась домой к полуночи. Она так шумно всегда заходила в квартиру и гремела посудой на кухне, что каждый раз я ненароком просыпалась и ворочалась, пока хозяйка не уходила в свою спальню.

Утро четверга нас встретило первым снегом. Улицы окрасились белым цветом. Даже темнота раннего утра не казалась такой неприветливой, напротив, стало значительно светлее, да и настроение улучшалось, глядя на такую красоту.

После вчерашних переписок с Димой Карина умчалась в школу во всю прыть, а я неторопливо направилась обратно домой, обдумывая чем бы мне заняться. Я, наверно, была бы рада, если бы Маргарита Рудольфовна давала мне дополнительные поручения, поскольку теперь, когда наведение порядка и проверка уроков Карины не занимали столько времени как раньше, то и свободных минут стало появляться всё больше и больше.

Но моей хозяйки вновь не оказалось в квартире, как и каких-либо новых заданий от неё. Обходя пустынные комнаты и перепроверяя всё ли лежит на своих местах, мой взгляд остановился на закрытой двери кабинета. А ведь это оставалось единственное помещение в квартире, куда я не заходила и не наводила порядок. Одновременно я вспомнила слова Маргариты Рудольфовны, которая говорила, что убирать кабинет нужно лишь тогда, когда Максим Сергеевич меня сам об этом попросит. Но, с другой стороны, я работала здесь уже три недели, а его ни разу не было. Кабинет так и грязью может зарасти.

Я подошла к дверям и тихонько их приоткрыла. Солнечный свет заливал через окно, расположенное слева от входа, небольшую по размерам комнату, но при этом в воздухе легко можно было заметить летающие крупинки пыли. У окна стоял стол с большими старинными часами и фигурой пантеры в прыжке. Чуть поодаль от дверей посередине находился письменный стол, на котором стоял монитор, и лежало в хаотичной порядке бесчисленное множество бумаг. За столом во всю стену был расположен стеллаж с полками, где было огромное количество папок, книг, журналов, газет и прочего. Беспорядок не обошёл и их стороной. Я осмотрела висевшую справа картину морского пейзажа и опустила глаза на коричневый ковер на полу, который, по моему предположению, не чистился целую вечность.

Я не смогла остаться равнодушной к такому бардаку, тем более что времени у меня было предостаточно. Открыв окно, чтобы впустить в кабинет свежий воздух, я поспешила за тряпкой.

В первую очередь я принялась намывать окно. При открытом настежь окошке в комнату больше попадало свежего морозного воздуха, пыль быстрее оседала. Затем я перешла к стоящему рядом с ним столу. Осторожно переставив на пол часы и фигуру, я намыла сам стол. Протерев и поставив на место часы, я взяла в руки пантеру.

«Удивительная вещица», – подумала я, разглядывая и вертя в руках фигуру. – «Такая красивая, грациозная, но в тоже время слегка агрессивная и уверенная в себе. А её глаза словно магнитом притягивали к себе».

– Доброе утро! – раздался из дверей незнакомый мужской голос.

От неожиданности я подпрыгнула на месте, едва не выронив дорогую фигуру из рук. Подняв испуганные глаза, словно меня застали на месте преступления, я уставилась на стоящего на пороге мужчину. Высокий, темноволосый, со смуглой кожей и довольно большой щетиной, словно не брился несколько месяцев, одетый в джинсы и бежевый джемпер, он молчал и с явным интересом изучал меня.