– Да, но зачем это тебе?

– Так, для одного дела, – неопределенно пробурчал Стив и написал сообщение Мэтту, сообщив, что вечером они идут на концерт.

Баллада группы «Металлика» со сцены звучала непривычно и странно, но Стив поймал себя на мысли, что ему неожиданно очень нравится. Еще ему нравилось то, какими влюбленными глазами Джеймс смотрел на Тео, когда пел. Этот взгляд внушал ему доверие.

Тот бармен, Уолт, о котором говорил Барни, казался приятным человеком. На вид ему было едва за двадцать. Он работал быстро, словно у него было множество рук. Успевал улыбаться, болтать с посетителями и искренне смеяться над их шутками. Стив следил за ним и за Крисом, когда тот отвлекался от выступления Джеймса и с улыбкой строчил кому-то эсэмэс. Мэтт сидел рядом, гипнотизируя нетронутый бокал пива, который он заказал, чтобы слиться с толпой. Будто деланной сутулости, татуировок, которыми были покрыты его руки, и байкерских шмоток было недостаточно.

Стив поднялся из-за стола, как они и договаривались, оставив Мэтта следить за выходом, чтобы Уолту не удалось сбежать в случае задержания. Он подсел к какому-то пьяному парню и заказал порцию виски «Блю Лейбл». Стив улыбнулся, некстати вспомнив, что когда-то давно, лет двадцать назад, его друг Райли был так же вдохновенно пьян во время одной из их немногих увольнительных. Они просидели всю ночь в подпольном, захолустном баре для солдат в провонявшем ненавистью и кровью Багдаде. «С какой стати мне вдруг пришло в голову спасать весь мир? Ведь я пока едва ли в силах спасти самого себя», – сказал тогда Райли. Райли обожал всю эту псевдофилософию в духе Пауло Коэльо. Ему следовало бы стать профессором. Он бы обязательно читал лекции в модном костюме, потому что красиво одеваться Райли нравилось. Его любили бы студенты за неформальный подход к обучению и чувство юмора, он бы ездил на хорошей европейской машине и жил бы где-нибудь в пригороде Бостона. Но Райли решил иначе. Он, как и сам Стив, стал пушечным мясом, марионеткой в правительственных играх. «Ты не можешь спасти себя», – подумал Стив, когда ПЗРК «Игла» поджарил Райли прямо в кристально чистом небе над бескрайними песчаными барханами. «Пошел ты, – подумал он следом, – засунь себе эти цитаты знаешь куда, Райли? Это не тебе пришлось видеть, как мгновенно не стало близкого человека, как за долю секунды оборвалась жизнь друга детства! Друга, с которым мастерил рогатки, играл в бейсбол на пустынных улицах окраины маленького южного городка и ходил в кино на “Звездные войны”. Который позже, преисполненный духом юношеского патриотизма, с полным отсутствием понимания, что человек смертен, отправился на чужую войну». После смерти Райли к Стиву так и не пришло осознание того, что он тоже может умереть в любую секунду, поэтому он пошел в полицию.

– Ты Уолтер? – спросил Стив, когда бармен поставил стакан с виски на потертую липкую столешницу.

– Предположим, – кивнул он и тряпкой смахнул со столешницы скорлупки от фисташек и раскрошенные чипсы.

Стив достал значок и, оглядевшись по сторонам, показал его парню.

– Есть разговор. – Стиву вдруг стало плевать, что он при исполнении, поэтому он выпил, с каким-то мазохистским удовлетворением отметив, что это был любимый виски Райли.

– Здесь у каждого ко мне есть разговор, – неопределенно ответил Уолт, улыбнувшись, но Стив все равно заметил, как мужчина насторожился.

– Но не у каждого здесь есть заряженный «Глок» и полицейское удостоверение. – Стив почувствовал, что Уолт что-то скрывает, как только сел за стойку и взглянул в его глаза, но сержанта это не останавливало. Инстинкт подсказывал ему, что он должен обернуться и проследить, что с Крисом все в порядке, но он сдерживал себя, чтобы не разрушить свой план. Он хорошо был знаком с фантомными болями. Когда умерла Дебра, от боли он не мог дышать, у него словно вырвали сердце. Болело все тело, и Стив даже думать не хотел, что с ним будет, если вдруг с Крисом случится беда. Страх потерять его всегда сидел у него на подкорке, как и желание защитить сына.

– Чего ты хочешь? – парень закатил глаза и стал полировать столешницу грязной тряпкой.

Стив вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографии Адама, сделанные штатным фотографом, заранее отобрав те, на которых он выглядел хуже всего. Обычно это срабатывало.

– Знаешь этого парня?

– А фотографий получше не нашлось? – Уолт брезгливо поморщился и отвел взгляд.

– Прости, все, что есть. Его пару раз видели здесь, в этом заведении, поэтому я и пришел к тебе, – откровенно блефуя, Стив придвинул фотографии ближе к бармену и сделал еще глоток виски.

Уолт взял одну из фотографий – ту, что была самой безобидной, – и стал рассматривать. Он долго всматривался в фото, хотя маска смерти не слишком изменила внешность Адама: нашли его почти сразу, и в ночь убийства температура опустилась ниже нуля. Стив подумал, что если он знал мальчишку при жизни, то уже должен был узнать его. Другой вопрос: хотел ли он поделиться этой информацией с полицией? Бармен разглядывал фото еще пару минут, а потом вдруг расплакался, что стало неожиданностью для них обоих. Уолт поднес ладонь к лицу и со злостью смахнул непрошеные слезы. Стив хотел было достать наручники, удивившись, что поймать преступника удалось так скоро, но тут парень позвал его за собой в подсобное помещение.

– Адам и я… Мы были вместе, понимаешь? Я думал, он вернулся к мамочке. Он хотел вернуться. Что с ним? Что с ним произошло? – всхлипнув, Уолт снова провел рукой по лицу и шумно выдохнул. Он выглядел так, словно не знал, куда себя деть.

– Ты знал о том, каким способом Адам зарабатывал деньги? – спросил Стив, забирая у него из рук фотографию и складывая ее к остальным.

– Да, я нашел ему эту работу. Это ерунда – раздеваться на камеру, подумаешь. Безопаснее, чем толкать травку, или чем там еще занимаются эти подростки на улицах? – Уолт сел на низкий табурет, прислонился спиной к старой этажерке, на которой стояли непочатые бутылки и банки с засахаренными вишнями для коктейлей. Вся его напускная веселость испарилась как по щелчку. – Он даже не видел никого из тех извращенцев, отключал обратную связь, – продолжал Уолт, словно оправдывал и себя, и Адама.

Стив похлопал его по плечу, удивляясь, что производит впечатление копа, которому можно поплакаться в жилетку. Неужели он стал таким старым?

– Знаешь, мне нужны будут подробности. Сможешь завтра приехать в участок? – спросил Стив и взглянул на Уолта с сочувствием.

– Да, я… я любил его, сержант. Я бы не навредил ему, – Уолтер поднял на Стива полные слез глаза, и он ему почему-то поверил.

– Знаю. – Стив протянул Уолту визитку и вышел из подсобки. Его передернуло от осознания того, как быстро и кардинально, буквально на глазах, меняется человек, узнав о смерти близкого. Самое удивительное, что мать Адама это не коснулось. Она даже не плакала. Ее пустой, притупленный взгляд выводил из себя.

Признаться, Стив расстроился тому, что очередная наводка оказалась пустышкой. Ему стало жаль Уолтера, и он всеми силами пытался избавиться от образа плачущего мужчины, прочно засевшего в его голове. Возможно, несколько снотворных таблеток позже помогут ему забыться и отгородить себя от нежелательных снов. Что бы они ни делали, это приводило в тупик или отбрасывало назад. Зацепок больше не было. Стив надеялся, что они появятся. Он пообещал себе перечитать все отчеты и, возможно, попытаться уговорить лейтенанта назначить повторную экспертизу.

К тому моменту, как он вышел из подсобки, Джеймс закончил свое выступление. Они с Тео собирались уходить, а Мэтт что-то активно обсуждал с Крисом. Когда Стив поравнялся с их столиком, разговор стих и Крис поднялся со стула.

– Па, может, поедем домой? У меня завтра тест по литературе, а я еще не готовился.

– Домой? Может, ты хотел сказать к Сэм? – удивленно спросил Стив, пряча ключи от машины и сигареты в карман.

– Нет, поедем домой. Мне нужно обсудить с тобой «Убить пересмешника», а потом я рассчитываю выспаться, – зевнул Крис.