Потянулись долгие минуты ожидания новостей от врача, проведенные в дороге до больницы. Малфой вел машину неадекватно, будто забыл, что не в патрульной с сиренами, а в своей личной. Но руки его не тряслись, и вообще, только наливающийся синяк и стертая о ковер щека напоминали о его недавней истерике. Сириус смотрел на этого робота, который лавировал в потоке машин, словно запрограммированный алгоритм, и не понимал, где все то, что видел в нем тогда, в квартире. И только когда они оказались у палаты интенсивной терапии, заметил наконец. И сжатую челюсть, и слишком ровную спину, неестественно прямую даже для Малфоя, и мелькающее буквально на мгновение отчаяние в глазах.
Чем бы ни отравился Поттер в том подвале, пока подбирал пароль к сейфу и доставал флешку из тайника, положение было серьезным. Как Поттер смог выбраться на улицу, было неясно, но он явно родился в рубашке. Хотя Блэк готов был его разорвать голыми руками за такое самоуправство. Его нашли в тупике, с портативным компьютером и прибором шифрования, которые сам комиссар Блэк видел только на фото. Телефон валялся рядом, а сам Поттер был без сознания.
Все это Сириус узнал от людей Люпина, уже зайдя в больницу. Он ехал к Малфою за объяснениями. Но тот, даже когда пришел в себя, давать их не собирался. Сам Блэк был в бешенстве от того, что ни хрена не понимал. Картинка не складывалась, и то неофициальное расследование, что он затеял после комментария Поттера о разрывных гранатах во время рейда, где его Малфой чуть не отбросил коньки, вообще не лепилось с тем, что ему донесли Блэйкинсон.
Эта парочка вообще-то была одной из лучших, что когда-то видел комиссар. Они будто мысли друг друга читали, и на эффективности работы это очень сказывалось. Но в этот раз они ничего не смогли найти. В подвале, откуда, скорее всего, вынырнул Поттер - там просто больше неоткуда было выйти, - ничего интересного не располагалось. Где и что делал Гарри было не известно. Единственное, в чем Сириус был уверен, - он подставился из-за Малфоя. Который молчал. Спустя сутки Блэк получил информацию по телефону Поттера. Все данные были хитро подтерты, а сам аппарат запустил какое-то приложение, которое разогрело батарею так, что ничего из этого обугленного куска железа вытянуть невозможно. А биллинг показал, что телефон Гарри находится в сорока метрах от места, где его нашли. Значит, и с оператора связи ничего не возьмёшь. Тупик.
Комиссар попробовал разговорить своего подчиненного, только Малфою, кажется, было плевать на любое предложение босса. Единственное, что заставило его проявить интерес - это обещание ответить на любой вопрос, если Драко скажет хотя бы стоит ли ожидать еще угрозы по отношению к Гарри. Тот ответил отрицательно. А в ответ спросил, почему Поттер пошел туда один? У них одна школа. Поттер привык работать с напарником, Поттер коп до мозга костей. Почему он пошел туда один? Почему не взял его? Или кого-то еще, если не доверяет… Почему?
Блэк был немного шокирован такой постановкой вопроса. Но ответил настолько полно, насколько смог. Для самого Сириуса это было очевидно. Гарри Поттер всегда был уверен в своих силах. Верил в свою удачливость, а еще всегда впитывал информацию из обучающих семинаров как губка. В течение всех четырех лет, что он служил у Блэка, он участвовал в программе по обучению спецов. Рон не прошел бы по баллам, поэтому Гарри эту информацию от него скрыл, чтобы не расстраивать друга. Но за свою карьеру Поттер уже несколько раз участвовал в спецоперациях. А после развода даже думал перевестись в отряд. Он умел многое, многое знал и действительно являлся очень удачливым засранцем, чтобы быть уверенным, что справится сам. Вот, видимо, в этот раз не справился.
После этой короткой беседы Драко снова замолчал. Только предупредил начальника, чтобы тот не махал кулаками после драки. Что если все тихо, пусть так и будет для его же безопасности.
Сириус Блэк, глядя на ровную спину своего офицера, впервые в жизни почувствовал себя старым. И себя, и Люпина. Причем не только старым, но и глупым. Пацан учит его, что делать. И по голосу слышно: учит правильно. И по поступкам прошлым тоже понятно, что правильно он молчал, не поднимая шум вокруг той гранаты. И правильно делал, что не вовлекался в мелкие дрязги. Достойное поведение внешне очень недостойного копа. Ошибка. Это была ошибка Сириуса принять простое решение той загадки с переводом, как самое верное.
Он ушел, планируя организовать ребятам выходной где-нибудь в баре. В конце концов, Блэйкинсон и их товарищи столько времени провели на сверхурочных…
***
Спейп до сих пор не отвечает. Но тот факт, что Драко все ещё жив, и ни одного покушения на него за все эти сорок часов не произошло, говорит о том, что Потти его задницу вытащил из полной дыры. Правда, подставился сам. Комиссар думает, что Гарри не справился. Это еще одна ошибка. Как и копаться вместе с внутренней безопасностью в обстоятельствах того рейда. Пусть и под ковром, но все равно, те, кому не надо, заметили. А Гарри. Гарри справился.
Малфой не изучал личное дело Поттер особенно досконально. Он на самом деле имел доступ к нему, но кроме статуса сироты и нескольких наград ничего не смотрел. Было не до того. А ещё ему казалось это не честным. То, что он может узнать о Гарри что-то, чего Гарри о нем не узнает. Ведь этого не было ни в одном из досье. Тем сложнее было уложить в голове, что Гарри провернул за его спиной такое. Отсутствие новостей от профессора не добавляло оптимизма, и эта простая мысль, что у него были отношения с Гарри, отзывалась жёсткой фрустрацией. Благодарность смешивалась со страхом, сожалением и негодованием, но уйти из больницы он не мог. Просто не мог. Внезапно обрушившаяся на него свобода не принесла ничего. Ни радости, ни спокойствия, ни чувства завершенности. Потти не приходил в себя.
А еще он понятия не имел, что теперь делать. Дамблдор не отсвечивает. Северус тоже затаился. Но без своего кукловода, что теперь делать марионетке? Оставаться на службе у Сириуса? Или новое подразделение под началом Флитвика все же ждет своего специалиста по аналитике? Малфой так и не сказал Гарри, но его новое назначение уже было согласовано, и он дорабатывал у Блэка последнюю неделю. Она уже закончилась. Это вообще финальные сутки по словам врачей. И они были сплошь пропитаны странностями.
Он был дома ранним утром. Приехал принять душ, наткнулся на любимый аромат Поттера - лайм с мятой, и завис на добрых десять минут, принюхиваясь. А на выходе подбил мыском туфли бумажку, и снова нахлынуло. Гарри ему написал, что любит. Любит. Может ли он сам хотя бы подумать о том же. Не то, что вслух произнести… Может ли? Записка отправилась во внутренний карман пиджака. Истерика бывшей жены Гарри добавила странности этим суткам: эта встреча пробудила в Драко острое понимание, что Гарри не только признался. Что Гарри с ним уже построил что-то большое. Что-то важное. Что-то, что для Малфоя стало уникальным. Драко не заметил, как ушел в эти отношения так глубоко. Но радоваться этому пока не мог. Боялся. Боялся до зубного скрипа. Еще одним непонятным моментом стало то, что комиссар от него, кажется, отвалил. Блэк казался упрямым и не бросающим дело на полпути. Но так и не добившись ответа на свой вопрос, он ушел, и сегодня не появлялся в больнице. Подозрения и общая тревожность заставили позвонить в отдел, но ни о каких серьезных происшествиях там не знали. А вот последняя странность едва не лишила Малфоя терпения.
У Гарри сменился лечащий врач. Вместо суровой мужеподобной Помфри в палате появляется какой-то смешливый Сметвик, глазеет, щупает живот Гарри и просто уходит. Ни слова не говорит Драко. Даже как-то слишком резко сваливает из палаты. Паника рождается где-то из глубины, вроде бы врач ничего с Гарри не делал, но вдруг он как-то навредил Потти… Малфой хочет уже погнаться за ним, но мужчина возвращается в палату со шприцом и медсестрой.
- Будем верить в его везучесть… - бормочет он, махая медсестре, чтобы та ближе подвезла стойку с капельницей. - А вас голубчик, ожидают на рецепции…
