========== 1 ==========
— Миссис Торнвуд, я знаю, что мои коллеги уже задали вам этот вопрос, но я вынужден его повторить.
Женщина кивнула, но взгляд на офицера не подняла.
— Ваши отношения с супругом… — голос мужчины стал мягче, более сочувствующим, тихим. — Верность вашего супруга никогда не подвергалась сомнениям? С вашей стороны, или, может, семьи, друзей…
Теперь Анжела вскинула подбородок и посмотрела прямо на детектива.
— Нет. Вы опять начнёте сомневаться. Говорить, что мой муж просто завёл интрижку на стороне и ему не хватило смелости мне об этом сказать… Но он бы так не поступил. Никогда. Я не знаю, были ли в его жизни другие женщины. Если и так, то он никогда не давал мне повода для сомнений. И он бы не стал…
Все это время она смотрела на мужчину, который кивал на её слова, но выражение сочувствия в его глазах становилось только сильнее. И к концу своего монолога миссис Торнвуд поняла, что он знает больше об этом. Она замолчала на полуслове.
— А мужчины? Его интересовали мужчины?
Этот вопрос застал её врасплох. Теперь цвет её лица сравнялся с цветом стен допросной — бледно-серый, невзрачный.
— В молодости у него было несколько увлечений. Но…
— Хорошо, — голос женщины начал дрожать, и офицер решил не давить пока на неё. Хотя тот факт, что она вполне могла мастерски изображать неведение, не позволил ему вычеркнуть её из списка подозреваемых. Женщины часто бывают искусными лжецами. — Скажите, у вашего мужа был отдельный счёт в банке?
— Ну что вы, детектив, он презирает всю банковскую систему… Он признаёт только наличные, отчасти, это бунт, конечно, но именно это в нём меня и привлекло… Он сложный человек, но он не стал бы меня так обманывать. Его нет уже почти месяц… Наш сын вернулся из Англии за несколько недель до его исчезновения… Джим так был счастлив… Это…
— Хорошо, миссис Торнвуд, последнее, о чём я попрошу сегодня, — это посмотреть на это фото. Может ли это быть ваш супруг? Здесь не очень чёткий снимок…
На изображении был мужчина в сером пальто, входящий в дом с высоким крыльцом. Темно-бордовая дверь, свисающий цветок справа, вычурная ручка. Воротник поднят, виден только затылок.
— Да. Да, это он… Его пальто… И… Когда это снято? Он жив, да? Господи…
— Мы выясняем. Спасибо за помощь… Я уверен, что в ближайшие дни мне снова придётся пригласить вас сюда…
— Да, да, конечно… Конечно… А почему теперь вы ведёте это дело?
— Меня перевели буквально на днях. У офицера Томаса сейчас очень сложный процесс, ему нужно будет присутствовать на слушаниях почти ежедневно… Я даю вам слово, что буду держать вас в курсе. Это один из лучших департаментов в городе. Здесь только самые компетентные кадры.
Женщина нервно кивнула и потом выдавила из себя улыбку. Офицер проводил её до лифта и только потом вернул свое привычное выражение лица. «Лучшие кадры» в дело не подшили ни одной фотографии, кроме, собственно, лица пропавшего без вести. Те четыре с половиной страницы вряд ли можно даже делом о розыске назвать. Он кивнул своим мыслям и уселся за стол. На мониторе тут же появились фото совсем другого характера.
***
— Ты чего, Гарри? Эй… — Рон ткнул его в плечо, обращая на себя внимание.
— Ничего. Задумался. Тебе тоже иногда полезно… Когда там результаты твоего теста?
Уизли почесал макушку.
— Уже должны быть… Кроме шефа никто не знает… А ты чего сегодня за допросом наблюдал? Проверяешь новичка? Правильно… Таким как он здесь не рады…
— Я не… Я не наблюдал, я просто хотел подумать в тишине. Звук не включал. Я даже не заметил, что допросная занята. Рон, допиши отчёт. Меня уже задрало впопыхах за тобой подгребать. Ты мне друг, конечно, но берега увидь, наконец…
— Да чего ты! — Уизли посмотрел в спину удаляющемуся напарнику. Тот снова шёл в комнату наблюдения.
***
— Но ты же опрашивал его? — сейчас слишком рано, почти никого из отдела нет, и вопрос звучит слишком громко.
— Послушай, новенький, дело Паркинсона перешло в основное заседание, у меня нет на тебя времени! Все есть в деле, ты что, читать не умеешь? — Дин раздражённо снимает трубку вечно звонящего телефона. — Детектив Томас, слушаю. Да… — он делает жест рукой, показывая, что разговор окончен.
Мужчина сжал зубы, но отошел от стола, заняв свое место почти у двери начальника отдела. Ему плевать, на самом деле, где сидеть, вообще, он может создать свой собственный комфорт где угодно. Не взирая на обстоятельства. Даже в допросной — серой, унылой, давящей комнате, где никому не удается расслабиться, даже тем, для кого это почти естественная среда обитания — офицерам охраны правопорядка, он чувствует себя спокойно. Через десять минут летучка — странная приверженность уставу начальника этого департамента. Как и политика проводить все допросы в допросной, даже если это в некоторых случаях не очень грамотно с точки зрения психологии жертвы. Да и не только.
Пальцы порхают над клавиатурой, глаза вгрызаются в мелкие строчки на мониторе. Дело придется начинать с нуля, если Томас так самоотверженно отмахивается от него. Время пролетает мгновенно. Отключившись от гула офиса, он не замечает, что летучка уже началась, и даже не удивляется, что никто его не позвал. Он здесь — пария. Но это не страшно.
Он проходит в зал для совещаний и останавливается прямо у двери. Не садится за стол, чтобы не привлекать к себе внимания. Один все же смотрит.
***
Мужчина у трибуны красив и старомоден. Жесты скупые и почти не отражают суть монолога. Выправка военная, и это не то же самое, что обучение в Академии.
— Детектив Уизли, принимайте новое назначение с сегодняшнего дня. Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических веществ ожидает вас вместе с результатами вашего теста. Передавайте привет тому, кто натаскал вас, как собаку, потому что ваш итог — девяносто восемь процентов. У вас час, чтобы подписать документы, сдать обмундирование и приступить к службе на новом поприще. Скатертью дорога. Вы свободны.
Речь босса беглая, четкая, почти безэмоциональная, но заметно, что он действительно недолюбливает Уизли, и принял его на новое назначение легко. Даже не так, с облегчением.
— Теперь перестановки из-за стремительного карьерного роста нашей звезды, — было неясно, это он о Уизли или о Томасе. — Эббот, ты теперь работаешь с Уизли-старшим. Диггори, закрой рот и не открывай, пока я не дам тебе команду «голос». Пока сам, когда у Томаса закончится, наконец, его сериал «Закон и Порядок», будете работать в паре. Если он не пропишется в зале суда на постоянной основе. Что по открытым делам? Стоп, — босс смотрит на часы. — Все в письменном виде. Финниган, фото доски с таблицей и галочками не является письменными материалами. Дафна, сочинения мне тоже не нужны. По три предложения на каждое дело. Свободны. Поттер, зайди.
Комната пустеет в течение минуты. Когда Поттер пытается найти глазами новичка, того уже нет у двери. Он облизывает губы — плохой знак, интуиция говорит о том, что ничего хорошего от этой приватной встречи ждать не приходится.
— Комиссар Блэк, — дверь закрывается со звонким щелчком.
— Поттер, я знаю, что твоя свистопляска с разводом и судом только закончилась, но мне придется подкинуть тебе еще немного… Фадж после ранения не выйдет на службу. Его сильно потрепало, но здесь не в этом суть. Он выгорел. Сдулся. Психолог говорит о том, что его нельзя даже к бумажной работе. Все: моральный компас у него не то, что север потерял. Вдрызг разбился, — такая многословность выдает искренние переживания за коллегу. Фаджу до пенсии пару лет. Они с Блэком давно работают. Гарри кивает. — Мне жаль, но новичок теперь — твоя забота, — это вроде бы всё, комиссар молчит, смотрит на бумаги на столе, и Поттер уже развернулся, чтобы выйти, так и не ответив на приказ босса, но его останавливают его слова. — Послушай, Гарри. За него попросили те, про кого я даже знать не хочу. Я знаю о его репутации, знаю, что он непростой товарищ, знаю, что тебе сейчас меньше всего нужен напарник, от которого нужно спину прикрывать так же, как и от тех, кого мы ловим. Но… Я, кроме тебя, никому этого не могу поручить.
