Гермиона улыбнулась и сделала вид, что не заметила смущения Бэя. Он положил ветку на стол, и они занялись повседневными делами, но Гермиона поняла, что самое время готовить подарки. Проблема была в том, что она совершенно не представляла, что дарить Бэю. Ей нужна была помощь.

— Милая, я бы и рада помочь, но Бэй не особенно любит праздники, — вздохнула Виктория. — Обычно прячется у себя в комнате и не выходит, пока последние украшения не снимут со стен.

Гермиона и правда заметила, что в кабинете, кроме омелы, так и не появилось ни единого атрибута наступающего Рождества.

— Почему?

— Неприятные ассоциации, — туманно отозвалась женщина и вдруг покосилась на портрет Крофорда.

Тот демонстративно отвернулся, но, когда заговорил, голос его был грустным:

— Я хотел, чтобы мой сын был сильным и стойким. Я боялся за него.

— И лишил мальчика детства, — добавила Виктория, но без малейшего укора. — Кажется, это называют жёсткой любовью.

Крофорд ничего не ответил, а Гермиона сочла за лучшее вернуться в комнату. Чем больше она узнавала об отце Бэя, тем страннее получался портрет. Любящий муж и заботливый хозяин, но строгий отец и последователь Тёмного Лорда. Эти характеристики никак не соединялись в одного человека, что озадачило Гермиону.

Невозможность пройтись по магазинам и подобрать подарки для своих новых друзей — Фригги, Маршалла и Эвридики — угнетала её, но Бэй неловко предложил ей сделать заказ в магазинах Косой аллеи, чтобы специально нанятые люди доставили их прямо на дом. Гермиона с радостью приняла эту идею. Подарок для Бэя она так и не придумала, зато заказала для Фригги прелестный комплект из варежек, шапочки и шарфа и попросила Бэя помочь выбрать запонки для Маршалла.

— А твоя мама? Что она любит?

— Сладкое, — с тёплой улыбкой отозвался Бэй. — Чем слаще и интереснее, тем лучше.

К счастью, Гермиона знала хозяев лавки с необычными сладостями. Отдельно она написала письмо братьям Уизли, убедительно попросив их не класть в заказ особенно необычные выдумки. Подчеркнула это трижды, чуть не порвав бумагу пером.

Приятные хлопоты отвлекали Гермиону от мысли, что это первое Рождество, которое она будет встречать вдали от родителей или друзей. Но теперь это осознание не было таким грустным, она свыклась с поместьем Солсбери, обрела новых друзей и смысл в каждом дне. Гермиона поняла: не важно, как долго продлится её вынужденное отлучение от прежней жизни, в такой компании это время будет очень приятным.

Заказанные подарки должны были прийти в Канун Рождества, поэтому теперь Гермиона терзалась только тем, чем же одарить Бэя. После слов Виктории она стала замечать, как упорно он избегает смотреть на украшения в коридорах, как Фригги, доставляя ему чай или быстрый перекус, появлялась в обычном платьице, хотя перед Гермионой уже несколько раз красовалась в рождественском наряде. Но когда сквозь стены доносились рождественские мелодии, сотворённые талантливой пианисткой, Бэй слегка улыбался.

В Канун Рождества стук Маршалла застал Гермиону совершенно готовой провести день с Бэем, который не переставал разбираться в доходах с земель и выслушивать просителей, которых с праздниками стало ещё больше.

— Открыто!

— Извините, мисс, — отозвался Маршалл, так и не открыв дверь, — к вам посыльные с Косой аллеи. Ожидают вас.

— Хорошо, сейчас спущусь, — сказала Гермиона, мысленно подосадовав, что ей даже нечем поблагодарить посыльных за их труд. Оплату подарков Бэй взял на себя, и Гермиона, вопреки его возражениям, составила расписку, в которой обязалась непременно вернуть всю сумму до последнего сикля. — Спасибо, Маршалл!

Распахнув дверь, она не успела не произнести ни слова, как сильные руки сгребли её в охапку и приподняли над полом.

— Сюрприз! — воскликнул Рон, чуть не оглушив Гермиону.

— Как?.. Что?..

— Бэй просил передать, что это его подарок, — улыбнулся Гарри, появляясь из-за спины друга с двумя пакетами.

Гермиона потеряла дар речи, слёзы брызнули из глаз, поэтому она торопливо схватила его и прижалась как можно крепче. Колючий свитер друга раздражал лицо, но Гермиона не сразу смогла от него оторваться. Гарри крепко стискивал её в объятиях, а, отстранившись, смущённо промокнул глаза под очками. Рон же сиял, как начищенный галлеон, и тут же снова подхватил Гермиону. На этот раз она протестующе взвизгнула и воскликнула:

— Рональд Уизли!

— Ты превращаешься в мою мать, — недовольно пробурчал Рон. — Это не к добру.

— Ребята, я так счастлива вас видеть!..

Гарри сбивчиво рассказал, как с ним связался Рон, которому сказали братья, что из поместья Солсбери сделали заказ в их лавке. К заказу прилагалась записка, где Бэй предлагал друзьям приехать и остаться в его поместье на ужин.

— Разве это не опасно? — осторожно спросила Гермиона.

— Дамблдор сказал, что нам можно видеться, только редко, чтобы мы не успели что-нибудь опять натворить, — пожал плечами Рон.

Они устроились на кровати Гермионы. Друзья принесли не только подарки, но ещё и разные сладости, чтобы налопаться от души. Уже через несколько минут Рон был усыпан пустыми фантиками, которые то и дело падали на пол, а Гермиона его за это отчитывала.

Но она была счастлива. Они смеялись, шутили, рассказывали, как им живётся порознь. Гарри говорил, что на площади Гриммо хоть и одиноко, но есть, чем заняться. Теперь его опекуном был Люпин, это удалось провернуть только благодаря Дамблдору. Рон сходил с ума от скуки в Норе, хотя недавно братья разрешили ему иногда посещать их лавку.

Гермионе же казалось, что ей совершенно нечего рассказать, но, начав, не могла остановиться. Друзья слушали её, раскрыв рты и то и дело переглядываясь. О Виктории и Эвридике, Фригги и Маршалле она говорила с такой теплотой, что Гарри улыбнулся, а Рон заметно расслабился. Рассказ о приёме у Малфоев друзья встретили очень живо, но Гермиона постаралась их успокоить и заверить, что ничего такого не произошло. Они не поверили, но больше расспрашивать не стали. Она упомянула и о предотвращённой эпидемии и неожиданно пустилась рассказывать о Бэе и том, как они помогают местным жителям.

— Да ты тут почти как своя, — ревниво заявил Рон. — Этот слизеринец запудрил тебе мозги.

— Мне не так-то просто запудрить мозги, — едко отозвалась Гермиона, награждая друга тычком в рёбра. Он охнул и чуть не упал с кровати. — Бэй хороший. Дамблдор не зря его выбрал.

— Ему можно доверять? — с сомнением спросил Гарри.

— Я ему доверяю, — уверенно ответила Гермиона. — Вам этого достаточно?

Гарри кивнул. Рон недовольно поморщился и решил заесть возражения шоколадной лягушкой, но та оказалась живой и резво спрыгнула на кровать.

— Рон! Лови её! — воскликнула Гермиона, вскакивая с места.

— Да пусть прыгает себе, — отозвался тот, меланхолично наблюдая, как беглянка в несколько прыжков оказалась на полу.

— Вот уж нет! — возмутилась девушка. — Не нужны мне в комнате лягушки!

Гарри бросился помогать другу, чем только создал лишнюю суету. Вскоре Гермиона уже покатывалась со смеху, наблюдая, как два здоровых парня пытаются поймать довольно проворную лягушку.

Когда она была поймана и заботливо возвращена в упаковку, а веселье поутихло, Гермиона вспомнила угрюмого Бэя и слова Виктории о «жёсткой любви».

— Ребята, — вдруг сказала подруга серьёзно. — Можете сделать кое-что? Ради меня.

***

Маршалл доложил Бэю, как только Поттер и Уизли пересекли порог поместья. Тот дал распоряжение отвести их прямиком к Гермионе, до последнего момента сохраняя их прибытие втайне. И уже через несколько минут Бэй услышал радостные восклицания над головой.

В Канун Рождества просителей он не принимал, но уже привык всё время уделять заботе о тех, за кого отвечал. Работы было немного: подписать несколько разрешений, сформулировать и записать последние распоряжения по защите границ, чтобы никакое нападение не осталось незамеченным. Но его то и дело отвлекали звуки веселья над головой.