– Измерения никогда не были погружены в спокойные времена. Жадность власти и игры – всё, чем они пропитаны.

Мои бирюзовые глаза вновь проходят по силуэту Тёмной в камзоле Светлого стражника. По всей видимости, она одела его перед тем, как расчленить очередную жертву.

На этот раз я говорю мягко, словно не опасаюсь кубка крови.

– Как же любовь?

Существо с ртутными глазами прошлось по мне в насмешке. Возможно, она увидела воспоминания, связанные со мной, а быть может она вовсе потеряла память о жалком Светлом. Но раньше я был её маяком, она твердила мне это каждый раз, когда называла простым прозвищем «Светлячок». С её уст она читалась ласково, почти одобряя мой Свет. Теперь он тускнел.

– Любовь не спасёт тебе жизнь. Уж я то знаю, умирать доводилось.

– Что тебе нужно? – прошептал я, дрожа от неприятия.

Селена Лойд заговорщицки блеснула глазами, театрально пожав плечами. Её тонкая рука, напоминающая кости с ожогами, опустошила бокал, отшвырнув кубок в сторону.

Серебряный бокал врезался в холодный камень стены, брызнув оставшемся содержимым.

Тёплая капля въелась в мою скулу. Алая. Цвет моих братьев по крови. Моей семьи.

– Что тебе нужно?! – прорычал я, не собираясь убирать остатки капель, мой взгляд акцентировался исключительно на тонком силуэте.

Элегантная грация. Её Тёмная сохранила даже спустя месяцы заточения. Она плавно, словно в танце, подходит к прутьям вспышки сияния, не страшась ослепнуть, задев их. Её сладкий голос касается моего уха, нет, моего разума. Губы Селены неподвижны, но слова отчётливо разливаются во мне.

«– Не имеет значения, что нужно мне. Важно лишь одно. Ты нуждаешься в том, что я могу предложить. Нуждаешься во мне.»

Я отшатываюсь от когтистых лап в своём разуме, но Лойд и не собирается отпускать. Чувствую, как прозрачные когти ласково царапают стенки барьера, который я усердно ставлю. Мой дар – уметь исцелять людей и бессмертных добротой тепла, но пригодится ли мне этот Свет, когда в стену разума уже не скребутся, а колотят?

Совершив очередную глупость, я попал в капкан своего разума. Моё тело не слушается меня, а рот не может издать ни единого звука. Мне остаётся лишь думать, как выбраться из ловушки того, кто запер меня в ней.

Барьер даёт слабину. Наступила Тьма.

Гниль. Будоражащие стоны. Кости. Сумасбродный смех. Шипение в речи. Оно хочет в чём-то меня оповестить, но выдаётся лишь зловоние и разлагающаяся плоть. Костлявая рука с когтями тянется ко мне, но я не могу противостоять. На гниющей плоти, среднем пальце кости виднеется… Хризоли́т. Отца. Моего папы!

Меня выталкивает из подсознания, бросая на ледяной камень башни заточения. Лёгкие делают жадный вдох, пока я проигрываю воспоминания по циклу. Молитвы всем святым не действуют, но я продолжаю твердить заученные слова, удушив от сердца и глотки.

Кольцо цвета тёмного шартрёза, с характерным золотистым оттенком. Лицо отца, напоминающее кости и два небесных глаза, обтянутые тонким слоем серой кожи.

Я поднимаю голову вверх, к клетке Селены Лойд, прекрасно осознавая, что стоит в моих глазах – неподдельный ужас и страх.

Фигура Тёмной ударяет по мне хищной улыбкой. Теперь её демонстрация клыков чудовищнее и кровожаднее любой самодовольной ухмылки, в особенности, когда белоснежные зубы окрашены только что выпитой кровью.

Вновь чувство, что за мной пристально следят, наблюдают и обследуют каждое действие.

Я поворачиваюсь за спину.

Пустота. Мокрый, местами отсыревший камень башни заточения.

Чувство… пары глаз бьют и в спину, и в грудь. Но здесь только Селена и труп Стража Света.

– От куда у тебя воспоминания о моём отце? – с серьёзностью спрашиваю я, не решаясь обернуться.

Вглядываюсь в стену, не найдя ничего. Но… взгляд…

Я оборачиваюсь, осознавая, что стоять спиной к Селене не следует, даже если она за решёткой Света, даже когда на ней кандалы.

– Хм… – очередная театральная постановка. – Случалось увидеться. Недавно.

От последнего слова меня пробил озноб. Дрожащими губами я повторяю раз за разом последнее слово, полноценно доверяя. Четыре века… Я считал его мертвым четыре века!

– Он не горел желанием с тобой увидеться, Светлячок, – парирует Тёмная, играясь с прутьями вспышки Света когтями.

Азартно и опасно. Лойд оставляет расстояние в жалкий миллиметр между своим телом и лучами решётки. Одно резкое движение – ожог глаз и плоти обеспечен.

– Однако ты… им горишь, – с запоздалым продолжением дискутирует Тёмная. – Что, если я знаю, как его вернуть…?

Она мурлычет, словно кошка, которая медленно подкрадывается к своей добыче.

– Так сделай это.

Я ответил, перебив и позабавив Лойд. Она лишь вновь улыбнулась клыками, удовлетворенно прикрыв глаза.

– Знаешь, Светлячок… – с кошачьей грацией парирует Тёмная. – Душа Натаниэля чернее Создателя Тьмы… – она поворачивает голову на моё частое дыхание, понимая, что я начал догадываться. В один момент лицо Селены наливается Серостью, а ртутные глаза пылают в гневе. – Я собственноручно пытала твоего отца, это чудовище, в его камере, лично закрыв клетку магией. Лишь моя кровь откроет решетки подземелья Лойдов. И ты… ты, Светлячок, более не посмеешь перебивать меня.

Бессмертная говорит удивительно безразлично, но глаза наполнены гневом и силой, той, которую ещё не видел этот мир. Такое ли чудовище мой папа, если ртутью наполнен не он? Познавать тайны вокруг себя, сотканные твоими же близкими, совсем не сладко, но когда обретаешь чуть больше, чем теряешь, то уже ничего не кажется таким страшным.

– Что. Тебе. Нужно? – повторяю вопрос в третий раз, отчеканивая слова.

Бессмертная довольно улыбается, потирая запястья сквозь кандалы.

– Ты должен немедленно вытащить меня от сюда. Найти того, кто запер меня в заточении. Прибегни с просьбой к Эзэлстану или его дочери. У них сумасбродная семейка, но в поисках Стражи Смерти лучшие.

Меня отшатывает от произношения титула Тёмной.

– Мэнди ослепла. В этом виноват я.

Я сдерживаю слезу и молитву, очистив разум, но он загрязняется с каждым моментом взгляда на Тёмную.

– Мэ-э-нди, – растягивает Селена, приподняв неподвижную бровь. – А кто это?

Я хочу засмеяться, хочу зааплодировать театральной постановке, но… у новой Селены с юмором напряжение.

– Как ты не можешь помнить ту, кто первая за тебя побежала сражаться, как только Вальтер взмыл с тобой под купол башни Церемонии?! Ту, что была так с тобой близ…

– Довольно.

От имени Создателя обладательницу пепельных локонов переключило. Её театральный флирт переменился в повелительный тон, не терпящий возражений. Тон повелительницы. Королевы.

– Так значит ты…

Королева Смерти.

Звучит во мне громом. Я не нахожу кто это сказал – я или Королева. Одно верно – это истина. В детстве отец занимался… особой тайной. Он творил истории Измерений, составлял факты и легенды. Особая роль доставалась Королеве Смерти, чьё предзнаменование – как повелевать Небытием, так и уничтожить его. Новая Королева приходит на смену Старой, они способны слышать Небытие, каждую душу, молящую о покое. Королева Смерти… Я изучал каждую легенду на столе папы, как и каждую добрую складку на его лице. Остались ли эти складки теперь? За что его наказали… я не хочу знать.

Селена удовлетворенно смотрит на меня, всем своим видом выражая облегчение от предстоящего разъяснения. Она знала мое прошлое, поэтому была уверена, что я приду. Поэтому она выбрала меня. В жертву? В помощника? В раба? Что-то подсказывает, что в глазах пылающей ртути существует другой замысел, более изощренный.

– Ты повелеваешь мне открыть клетку Света, уничтожив того, кто тебя в ней запер. Своего брата по крови! – я осекся, вспоминая, что стоит на корню. – Взамен ты отпустишь отца.

– Хм… – вновь медленно промурлыкала Тёмная или теперь… Королева Смерти, предостерегающе погремев кандалами. – Как ты быстро смерился с участью убийцы… Видимо… яблоко от яблони. Так ведь говорят на Земле?