Мин вспоминает те дни с грустью и преданностью в сердце, которую разрушили в один момент. Иногда он корит себя за то, что живет в воспоминаниях, но затем думает о том, как живут другие молодые люди. Они ведь тоже не закрывают дверь прошлого и нередко заползают в эту комнату, покрытую паутиной, живут в ней пока не случается что-то, что переворачивает их жизнь на 180 градусов. По этой причине композитор не расстраивается, а лишь вздыхает и живет дальше.
Вернувшись домой, он переодевается в более теплую одежду и осматривает квартиру. Хотя ее особо квартирой и не назовешь. Типичная корейская комната с отдельным душем и туалетом. Кухню прикрывает небольшая перегородка в виде сушилки для белья. Прошлые хозяева оставили ее для молодого парня. В небольшом пространстве расположился новый матрас и куча коробок. Около окна стоит единственный стул, и то занят ноутбуком.
Вздох. Но не сожаления, а лишь усталости Юнги. Эту комнату он нашел быстро из-за старых связей. Его старая преподавательница по фортепиано предложила молодому автору комнату за небольшую плату и игру на пианино в ее квартире по выходным. За это он был очень благодарен ей, ибо искал похожую светлую комнату очень давно, еще когда был в Японии.
— У меня даже стола нет… — вздыхает композитор и решает поехать в Ikea за ним и прихватить настольную лампу для ночного бдения писателя.
***
В Ikea неподалеку от главного парка Сеула было не так много народу, как ожидал Юнги. Это его несказанно порадовало. Никогда не любил огромные магазины особенно после Токио.
Людей вокруг не волновал парень в огромном шарфе, не волновал никто в этом помещении кроме предметов, окружающих их. Предметы мебели, отдельно обставленные комнаты, огороженные перегородками, кучи вещей по скидкам, мягкие игрушки и орущие дети вокруг них, правда, поражали.
Как бы смешно это не звучало, но Юнги в свои 24 был первый раз один в магазине. В голове пробежала совсем детская мысль «А вдруг я потеряюсь». Смешно не правда ли? А вот Юнги не было смешно. В далеком детстве он и правда потерялся в огромном книжном и начал плакать, пока его не нашли родители.
Парень наконец нашел карту на стене и пошел в сторону отдела «все для рабочих комнат». Глаза разбегались от многообразия мебели. В огромном безразмерном пространстве стояли маленькие, средние и совсем огромные столы, размером с бильярдные. Цены так же разбегались, как и глаза. Было слишком много всего. Вокруг стояли полки для книг, вещей и прочего барахла. Чуть в бок располагались стулья от табуреток до кожаных для богатых мажоров. Пока Юнги не был среди них и даже не смотрел в сторону удобных кресел.
Спустя полчаса и оценки всех средних столов, глаз Мина упал на невысокий, с удобной подставкой для ноутбука, ореховый стол. Он попросил консультанта оформить покупку и отнести на кассу. Затем он направился в сторону люстр и светильников. Там не было такого огромного выбора, и он сразу выбрал удобную для него модель светильника.
Неожиданно на кассе его осенила муза и пришлось разрываться между оформлением доставки и своим блокнотом. И на выходе вновь пришлось записывать мысли в виде метафор, появившихся из неоткуда.
Доставку он оформил на вечер, так как хотел прогуляться по местам где давно не был и попытаться найти долгоиграющую мысль, чтобы написать песню.
Первым местом его посещения был небольшой сквер, где впервые маленький пианист услышал настоящий хип-хоп и обрел мечту на всю жизнь.
Как и впервые в жизни, проходя внутрь небольшого парка, он услышал басы, доносящиеся из колонок. Как оказалось, это были не реперы, а танцоры. Небольшая группка маленьких детей собралась вокруг высокого парня в кепке. Они что-то задорно обсуждали, пока музыка тихо лилась из колонок. Юнги это заинтересовало, и он решил присоединиться к зрителям на небольшой детской площадке. Он вспомнил слова Хосока «Ты думаешь, что танцоры бестолочи?» и закусил губу, как будто только понял, что провинился вчера перед знакомым. Хотя и не только перед ним, а перед всеми этими детьми. Они, как и парень, были заинтересованы в этом не меньше, чем Юнги в репе.
Наконец над деревьями разлетелся ненавязчивый бит, который затем вырос с более грубую, ритмичную мелодию. Дети выбежали ближе к зрителям на лавочках и начали притаптывать в ритм, затем один парень начал двигаться, выдвигаясь чуть вперед. Он заполнил половину сцены, другие начали подыгрывать ему. Танец больше походил на чью-то танцевальную постановку, чем на уличные танцы. Юнги это нравилось. В детстве он любил ходить на представления и понимать, что в движениях есть смысл и то, как играли танцоры, вдохновляло Юнги. Даже сейчас после небольших зарисовок мальчиков и девочек, он записывал мысли более или менее подходящие на историю для репа.
В конце они начали скандировать чье-то имя, больше похожее на прозвище. Тот самый парень поправил свою кепку и вышел вперед. Когда ритм стал более ритмичным, он начал пластично передвигаться по сцене и сразу стало ясно, что он был учителем тех маленьких задорных детей. Люди стали больше толпиться вокруг энергичной шайки. Юнги подошел ближе к толпе и прошел немного вперед, чтобы не мешать другим, но и самому видеть происходящее. Ритм все нарастал, танцор двигался все быстрее. Парню это показалось чем-то нереальным, как будто это проходило в перемотке. Тело танцора настолько завораживало всех, что никто не мог остаться равнодушным. Затем мелодия резко остановилась, и дети сбежались вокруг танцора, тот немного пригнулся чтобы слиться с толпой детей. Затем тихий бит полился из колонок, перерастая быстро в более громкую мелодию. И на самом переходе они разбежались и подпрыгнули, бросая вверх свои повязки и кепки вверх продолжая так же ритмично двигаться. Толпа, окружающая их, громко ахнула и задвигалась в такт песне. Окружающие теперь ясно видели лицо главного танцора.
Мин сначала не поверил своим глазам и думал, что это всего лишь его фантазия. Но тем самым танцором оказался никто иной, как Чон Хосок. Да, он был тем самым парнем, который недавно выполнял сложные трюки, ускорялся до неимоверно быстрого темпа. Глаза Хосока были открыты для Юнги, у которого сейчас видимо случится инфаркт. Мин завороженно смотрел на лицо Чона, покрытое каплями пота. Слегка усталый, но очень энергичный парень ужасно понравился композитору. Он как будто открыл для себя неведомую сторону знакомого и ужасно хотел подойти, привязаться к нему и больше не разлучаться с ним. Он так захотел, чтобы этот парень стал его музой на всю жизнь и каждый день проводил с ним, чтобы видеть эти темные глаза, слышать немного ускоренный ритм сердца и не отпускать его.
Эти мысли слишком быстро разлились в голове парня, что тот не заметил, как танцоры прекратили двигаться, а публика начала кидать в кепку маленького парня купюры. Он, заметив это, кинул в шапку небольшую купюру и записку «Как жаль что ты не айдол, Чон Хосок, я бы стал твоим фанатом до конца дней», даже не думая, что движет им. Композитора с недавних пор очень мало что впечатляло, но от танцора несло такой энергией что хотелось вновь и вновь наблюдать за ритмичными движениями и брать частичку этой энергии себе.
***
Спустя час после этого выступления и скитания по улочкам Юнги вспомнил, что скоро ему надо домой, чтобы получить доставку мебели и, наконец, заняться еще одним не менее любимым делом: сборкой мебели. Кстати, если бы не тот случай в далеком 2013 году, он бы, наверное, сдался, остался бы у родителей и работал бы в мебельном цехе своего дяди как помощник и сборщик мебели. Маленький Юнги любил копаться в вещах и узнавать что-то новое в них, так же он быстро чинил вещи и собирал новые. По этой причине он до сих пор увлекается сборкой мебели и интересуется новинками техники. И по этой же причине его уважал лучший друг — Ким Намджун. Мелкий парень переехал в Японию и Намджун приютил его к себе. Юнги стал автоматически и электриком, и строителем, и дизайнером в одном флаконе. Друг постоянно что-то ломал, не так втыкал провода, хотя имел больший возраст, чем у двадцатилетнего парня и владел тремя языками. Юнги это не огорчало. Правда, под конец его путешествия после работы он приходил уставший и посылал хёна на все четыре стороны со своими проводами и мебелью. Намджун не обижался, но иногда все же доставал младшего.
