Мин вернулся домой, хотел начать разбирать некоторые вещи, но пришла доставка, а вскоре принесли с почты посылку. Для начала он занес коробки в квартиру, он не имел представления куда поставить их, потому что и без этого было слишком много всего. Затем стал разгребать посылку с новой одеждой. Чуть позже приступил к сборке мебели и закончил лишь под вечер. Коробок было слишком много, мебель не особо хотела собираться, да и пыли набралось в комнате слишком много. Так что Юнги закончил все под ночь и решил прогуляться до соседнего магазина.
Внутри небольшого круглосуточного магазина парень вспомнил что не ел очень давно, да и не хотелось особо. По правде говоря, в Японии он плохо питался, потому что мало что умел готовить, а в рестораны было слишком дорого для бедного корейца, поэтому по возвращению на родину он выглядел как будто потерял много веса для своего роста, килограмм так 5. И голода он особо не чувствовал, а понимал, когда нужно было есть лишь по боли в голове. Сейчас Мин понимал, что если он купит еды, то не сможет съесть, потому что желания что-нибудь положить в рот еда не вызывала, поэтому он решил купить 0,5 л пива и немного чистой воды. По дороге домой жадно выпил воду и выбросил бутылку.
В квартире стоял полумрак, потому что лампочка в люстре на потолке перегорела, горела лишь новая настольная лампа. Юнги устроился среди своих подушек на матрасе в обнимку с бутылкой пива и ноутбуком. Немного накидав нот для новой мелодии, он почувствовал, как муза снова возвращается, и он начал писать текст. Полностью погрузившись в творчество, он не заметил как его начало вырубать, ему хотелось спать и особой энергии он не чувствовал. Выключив ноутбук из розетки, он упал на холодный паркет без чувств.
Хосок в это время отвозил всю аппаратуру в танцевальную студию. Так как сразу после выступления он с детьми пошел в детское кафе и купил им сладостей на те деньги что они собрали за преставление на улице Хондэ. Среди тех денег, что он оставил на развитие студии, парень нашел старую записку от Юнги. Он очень удивился, когда заметил Мина на улице тогда во время своей части выступления.
Проходя мимо поворота в улочку Юнги на обратной дороге домой, он все же решил свернуть к парню в квартиру, понимая, что время детское для сна, и парень явно не мог спать, хотя и любил посопеть с утреца в их кафешке. Иногда пару раз даже умудрялся уснуть на плече или коленях Хосока. Из-за этого их принимали за парочку. Юнги лишь морщил нос, а Хосок в глубине сердца понимал, что хочет, чтобы это было реальностью.
Приближаясь к квартире Юнги, он заметил, как соседка хёна обеспокоенно смотрит на двери Юнги и держит в дрожащих руках телефон. Он хотел подойти и спросить, что случилось и почему она так дрожит, но…
Комментарий к Глава 4
Автор едет в Питер (да, я люблю говорить о себе в третьем лице)…Так что извините, читатели. Временно не будет проды, но всё скоро вернется. Не горюйте :)
========== Глава 5 ==========
Все происходило как во сне. Из скорой вывезли каталки, открыли дверь и вынесли тело уже с капельницей в тонком бледном запястье. Юнги не двигался и лежал с закрытыми глазами. Хосока начало трясти.
Знаете, когда ваш очень близкий человек попадает в больницу? Знаете, это чувство, когда вы начинаете винить себя, винить всех на этом свете за то, что не уследили, не усмотрели? Или чувство, когда в голове столько мыслей от самых ужасных и тёмных до вполне адекватных, но переходящих в безумие, и ты не можешь справиться с ними? И эти мысли начинают душить тебя изнутри, слезы накатывают на глаза, поднимается давление? А Хосок знает. Знает очень давно. Еще с детства, когда на его глазах умер друг, и он не смог спасти его, так как не умел плавать. С юности, когда на глазах сбили его собаку, и никто не остановился, чтобы поднять маленького парня с колен, который рыдал в сбитые в кровь ладони. И сейчас… Когда новый важный во всех пониманиях человек попадает в больницу, лишь потому что Хосок не уследил за ним. За его жизнью, за его питанием и жизнью некого отшельника, который как будто не чувствовал родства с Сеулом, хотя родился в его пригороде.
Хосок не почувствовал, как ноги сами бегут к скорой помощи и просят пустить, а губы врут о том, что он его сводный брат, лишь бы пустили к Юнги в машину, в палату. Руки подписывают документы и отдают их обратно врачам. Тело чувствует дрожь и жар, бьющие по голове.
Скорая уносится с места происшествия. По дороге в больницу Юнги открывает глаза, но затем с тихим вздохом закрывает их. Хосок начинает скулить, словно преданный щенок в том известном фильме и ожидает.
— Ожидайте здесь, дальше вам нельзя, — говорит врач и закрывает двери комнаты.
Так начинается бессонная ночь Хосока.
***
— Хён… — перед глазами опять тот самый юнец с тёмными глазами.
— Чего тебе? — грустный и уставший Юнги сидит на спортивной площадке.
— С тобой все хорошо?
— Чего тебе? — он злится, но старается не срываться на мелком. В ответ лишь молчание, — Со мной все хорошо, Чонгук. Чего тебе?
— Тогда почему ты держишь это в руках? — обиженный маленький мальчик не понимает.
— Что? Соджу? Ты не знаешь ради чего пьют? — он устал от разговоров.
— Нет, не знаю. Расскажи мне, — он аккуратно садится рядом с хёном на колени.
Юнги прикрывает глаза и начинает…
— Ваш старший брат находится в стабильном состоянии, — врач смотрит на бумажки в папке, — Но нам лучше пронаблюдать за ним пару дней. Сколько раз в день он ест? — вопрос застает Хосока врасплох. Он не знает.
— Эм…я не живу с ним сейчас.
— Его что-то расстраивало последние дни? Он находился в стрессе? — врач продолжал сыпать вопросы, на которые Хосок не знал ответов.
— Может, скажете что с ним?! — Не выдержав допроса, перебил Чон.
— Если коротко, то голодный обморок. Спит он из-за алкоголя в крови. Ничего страшного, но складывается ощущение, что он находился под давлением долгое время, что заставило его голодать или вовсе не чувствовать голода. Я бы посоветовал вам, мистер Чон, отвести брата к психологу, а сейчас пусть полежит в нашем отделении пару дней. Когда мы увидим улучшение, то оповестим, и вы сможете забрать его домой, — захлопнул папку врач и скрылся за своей скрипучей дверью.
— Хён. Я хочу сказать… — мелкий сидит совсем рядом с Юнги и пытается обнять его, но тот лишь укутывается в плед.
Они сидят на пляже в Пусане, на родине Чонгука. Небо нежно-розовое разливается вокруг, линия горизонта идеально ровная, ни один крик чаек не испортит тишины, ветерок слегка дует парням в лицо и ни одного человека вокруг. Кажется, они нашли свой идеальный момент в жизни. Идеальное состояние легкости будничных дней и счастья.
— Хён, — совсем тихо зовёт слегка опьяненный свежим воздухом Чон, — Хён… -повторяет он тихо.
— Чонгук? — наконец поворачивается Мин в сторону младшего.
— Хён, я… — последние слова не слышны в неожиданном крике чаек.
— Юнги, пожалуйста, проснись, умоляю… Я слишком люблю тебя, чтобы отпускать.
***
Легкий ветерок едва колышет белую шторку, белые стены освещены яркой луной, ночной воздух проникает внутрь легких и создает ощущение приближения лета. Парень на кровати наконец открывает глаза. Он не задается вопросом, где он, что с ним. Белые стены, запах таблеток и капельница в вене говорят сами за себя. Юнги смотрит в сторону и замечает, что матрас под ним продавлен не только благодаря собственному телу, но и телу другого человека. То ли таблетки так действуют, то ли неведомая жидкость в капельнице на него. Он действительно не сразу заметил, что рядом с ним лежит Чон Хосок.
Как только до сознания доходит, что они лежат в одной койке в больнице Юнги чуть резко не дергается и едва не падает на пол.
— Чёр… — хотел было начать он, но не закончил так как сердце сжалось от боли.
Хосок и так, по его мнению, слишком много работал в школе, тренировался до изнеможения, и теперь Юнги лежит в больнице. Он почувствовал себя слишком виноватым перед ним, что хотел разбудить его немедленно и извиниться. Но мысли сказали повременить и перестать постоянно дергать бедного друга.
