– Ведите! – неожиданно прозвучал приказ наставницы, и все повернули головы в сторону выхода.
Оттуда вошли четверо наших солдат, каждый из которых вел по одному связанному, голому (если не считать набедренных повязок и мешков на головах) мужчине. Среди девушек прошелся нервный смешок, а я аж приподнялась со своего места. Но смотрела я не на людей, а на серьезного Бохая, удерживающего смирного заключенного. Он же в увольнении! Неужели обманул?
– Рыпнешься – простишься с жизнью,– обратился тот к смертному.
– Мы изучали мужчин и их физиологичные особенности по книгам, но, благодаря главе клана, у нас появилась возможность изучить все, как есть, наглядно,– высокопарно вещала наставница.
– Брат, мы реально в классе, где полно молоденьких девочек? – спросил на английском один из экспонатов.
– Похоже на то…
– Пресвятая Дева! Знал бы раньше – сдался бы сразу этим Котам.
– Точнее сказать – кискам,– пошло прокомментировал третий.
– Какой кошмар,– тихо прошептала Джиао. – Как папа разрешил это?
– Наш отец всегда считал людей вторым сортом.
– И где он взял их?
– Думаю, на передовой.
– Я к ним не подойду,– поежилась сестра и взяла меня за руку.
– Девочки, смелее! Берите новые учебники,– торопила наставница, раздавая те самые книги из ящиков.
Едва Джиао получила свою, оттуда выпал сложенный лист бумаги. Она раскрыла его, и мы обе увидели анатомическую картинку мужского полового члена в разрезе.
– О, Луноликая! – воскликнула сестра, продолжая её рассматривать.
– Ты всегда так забавно смущаешься,– фыркнула. Затем достала лист из своего кармана. Там было то же самое.
– А у меня в книге нет этого листочка,– возмутилась Юнру.
– Возьми мой! – оживилась и встала со своего места.
Отдав ей иллюстрацию, бросила мимолетный взгляд на Бохая. Тот прищурился и очень подозрительно улыбнулся. Неужели догадался? Прогнав глупую мысль, села за свою парту и открыла книгу. Под попу спрятала свой листочек и сделала большие глаза, глядя на сестру.
– Можно с тобой вместе?
– Конечно.
Урок прошел очень оживленно. Все подходили и рассматривали «наглядные пособия». Самые смелые умудрялись потрогать. Я не была исключением. Отличный опыт. На ощупь его представляла совершенно иначе. Да и размеры зависят совершенно от разных факторов: физического состояния, генетических заболеваний и наследственности, особенностей организма. Заключенные совершенно не стеснялись отпускать пошлые комментарии, за что получали от солдат между лопаток.
Сестра упрямо заявила, что такого рода занятия не для неё, и весь урок просидела, читая. Едва я подсела к ней, она подвинула книгу ближе и указала на нужный абзац, а под рукой придерживала маленький словарик:
– Тут сказано, что у итальянцев самые большие.
– И ты этому веришь? – хмыкнула от наивности её наблюдения. – Книга написана итальянцем, на итальянском. Уверена: если открыть любую подобную книгу на английском и написанную англичанином, мы точно узнаем из неё, что у представителей дождливой островной страны самые большие члены.
– Ты как всегда, полна скептицизма, Джио.
4 глава
На часах пробила полночь, когда мы с Джиао возвращались из школы и гадали, что ожидает нас дома, ведь утро было не самым радостным. Скорее всего, папа вернулся. Мама точно будет занята им, и нам удастся проскочить незамеченными.
В доме, озаряя мощеную тропинку, горел свет на первом этаже.
– Зайдем? – спросила Джиао, кивнув на окно отцовского кабинета.
– Может, лучше утром? Мама очень скучала, и наверняка им лучше сейчас не мешать,– пожала плечами.
– Если бы у родителей было свидание11, то дом бы пустовал. Надо поздороваться.
Мне пришлось пойти за решительной сестрой и молить Луноликую о хорошем настроении матери.
Дома пахло острым цыпленком, да так сильно, что мы синхронно чихнули. Отец обожает сычуаньскую кухню, и мама всегда готовит для него мясо с таким количеством перца и острых специй, что жжет даже воздух вокруг тарелки.
– А вот и наши прилежные ученицы,– елейным голоском объявила мама, выходя из кабинета отца.
Выглядела она намного моложе, чем та женщина, которая утром лупила меня мухобойкой. В глазах − довольный блеск, волосы в беспорядке, а губы покраснели от поцелуев.
Переглянувшись с Джиао, хихикнули от общей мысли. Тем временем, альфа клана алоглазых Манулов вышел из кабинета и деликатно прикрыл за собой двери. Демин Хон отличался крупными габаритами, и многие смертные ошибочно думали, что Зверь отца − Медведь, а не Манул. Отец уже считался Древним, так как ему перевалило за три сотни лет. Он силой занял свой пост более двухсот лет назад, победив предыдущего альфу в бою за первенство. На его лице уже проступили первые признаки зрелости: заломы на лбу и между бровей, седина на висках и бороде.
– Как дела в школе? Как занятия прошли? – наклонил голову на бок отец, властно приобнимая пару за талию.
– Познавательно,– кратко ответила я, за что получила осуждающий взгляд от сестры.
– Это самое главное,– почти серьезно сказал оборотень.
– А что вы сегодня проходили? – спросила мама, ожидая ответа именно от пары.
«Так она не знает?» – зазвучал ехидный, мурчащий голос в моей голове.
Я невольно передернула плечами. Сложно привыкнуть, особенно когда он так неожиданно возникает из глубин сознания.
– Мама, папа позволил заключенным посетить наш корпус Искусств и принять участие в уроке анатомии, – ответила Джиао.
Лицо матери надо было видеть. Её узкие глаза расширились от удивления, и взглядом словно пригвоздили пару к полу.
– Ты подпустил этих… к нашим детям?
– Ну- ну, не кипятись. Не мужчин же клана мне раздевать,– поднял ладони вверх отец, аккуратно отступая от негодующей пары.
– То есть, когда у меня такие уроки были, никто из двуликих клана, включая тебя, не жаловался, а тут…– ткнула она в грудь Демина острым ноготком.
– Ты же знаешь − я в ответе за нравственность среди наших сородичей,– аккуратно перехватил альфа ручку жены и нежно погладил.
– Немыслимо,– шептала мама. – Вы хоть не подходили?
– Джиобами трогала,– наябедничала Джиао, ткнув в меня пальцем.
Я закатила глаза, прекрасно понимая позицию сестры. Если она соврет, – накажут обоих, в двойном объеме.
– Почему я не удивляюсь,– хмыкнул отец,– она вся в тебя, дорогая.
– Ш-ш-ш,– предостерегающе зашипела мама, прикрыв рукой рот пары. – Девочки, ужин на кухне. Джиобами, с тебя вымытая посуда. За утро,– вскользь намекнула оборотница, обойдя нас.
Отец следовал за ней по пятам.
– А вы куда? – полюбопытствовала Джиао.
– Будем утром,– коротко ответил отец, и они вместе вышли из дома.
Это получается телевизор всю ночь можно смотреть?
****
Я дождалась идеального момента − предрассветное время, когда Джиао сладко посапывала на коврике перед играющим телевизором. Мы всю ночь провели перед ним, настраивая антенну, и, в награду за наше терпение, смогли посмотреть несколько фильмов.
Стряхнув сонливость, умылась студеной водой на кухне. Посуда угрожающе зазвенела рядом, желая разбиться. Фыркнув от прохлады, на носочках проскочила к выходу. Пока обувалась, мой взгляд остановился на одном из четырех величайших полотен мира двуликих, картине из цикла «Мессия»12 − «Ледяная Принцесса», или, как говорили в простонародье − «Весна души». Луми13, восьмой Элемент, смотрела на меня своими невинными зелеными глазами. Неизвестному художнику удалось написать глаза девушки таким образом, что с какой части комнаты ни посмотри − она будет смотреть точно на тебя.
– Осуждаешь? – спросила у картины.
Та молчала, оставаясь немым свидетелем моего ночного бегства. Довольно кивнув полотну, воображая, что Ледяная Принцесса дома «Снежный Сад» благословила меня в путь, выбежала в предрассветный туман.
