Волею судьбы оказавшись на самом обычном, давно устаревшем, бриге, молодые люди, оставленные капитаном, опьяневшим и вследствие чего ушедшим в свою каюту сладостно почивать, между тем не сидели без дела… Однако, перед тем как рассказать, чем они занимались, справедливо будет заметить, что Калипо, даже несмотря на то что оставил пиратское дело и поклялся в последующем жить честно и, как сказал его воспитанник, по закону, все же посчитал необходимым обучить своего сына всем премудростям корабельного дела, поэтому-то его ученик без особого труда и включился в управление судном и уверенно вел его по назначенному Джеком маршруту, ориентируясь как по палящему солнцу, так в том числе и по компасу, и по птицам, и по доставшейся от пиратки-матери интуиции. Время клонилось к полудню, они беспечно болтали о насущных проблемах, но вдруг, очевидно устав от бессмысленного времяпрепровождения, блондинка резко вскочила на ноги и извлекла из ножен присвоенную себе абордажную саблю, наставив ее конец на внезапно образовавшегося противника.

– Может быть, юноша, – обратилась она к ошарашенному ее неожиданным поведением Риду, игриво состроив ему красивые глазки, – ты поучишь меня фехтованию, ведь, видя, как ты управляешься с судном, без обиняков заявляю, что твой воспитатель – закоренелый разбойник! – обучил тебя не только одному навигационному делу – или, скажешь, я ошибаюсь?

– Нет, – не торопясь извлек молодой человек свою шпагу, принесенную чуть раньше и подаренную ему боцманом, захватившим оружие у одного французского аристократа и хранившим его среди своих личных вещей (Бесстрашный Ричард почему-то посчитал, что этот клинок больше подходит для молодого и, соответственно, еще амбициозного храбреца, нежели для зрелого и вполне состоявшегося мужчины, предпочитавшего красоте и изяществу поражающие и рубящие особенности, отлично выраженные в форме турецкого ятагана), – воспитатель, действительно, – по привычке он продолжал называть отца пока еще таким образом, – обучил меня и некоторым приемам в обиходе с холодных и огнестрельным оружием.

– Тогда, возможно, ты не откажешься показать мне парочку своих коронных финтов, – подозрительно дружелюбно улыбалась отчаянная красотка, вместе с тем придавая своему распрекрасному личику во всех отношениях невинное выражение, – а то сам должен понимать, что я явилась к вам – «хрен» его знает откуда! – и что мне, принимая во внимание царящие в этом времени нравы, просто необходимо уметь защищать и свою еще такую юную жизнь, и в том числе свою де́вичью честь, – на этих словах Валерия усмехнулась, отлично помня своеобразие своей основной, так сказать древнейшей, «профессии»; на самом же деле она в этот момент подразумевала, что не желает отдавать свое бесподобное тело кому бы то ни было вот так просто, без своего на то дозволения.

– Чем смогу, – послушным голосом отозвался сын прославленного пирата, как и его очаровательная противница, занимая оборонительную позицию и выставляя перед собой острый клинок, – тем помогу, и сделаю все, что окажется в моих силах.

Мисс Доджер – как ее окрестил Умертвитель, добавив к ею же выдуманной на ходу фамилии, больше напоминающей пиратское прозвище, обозначение девушки, еще не вышедшей замуж, – досталась арабская сабля, отличающаяся, кроме всего прочего, блестящим семидесятисантиметровым клинком, заточенным по внешнему краю, позолоченным, полностью скрывающим руку эфесом и сопутствующим ей ножнами, украшенными удивительной резьбой как на конце, так в точности и вначале. Она сделала резкий, совсем нешуточный, выпад, намереваясь попасть назначенному неприятелю в грудь и не переставая при этом расспрашивать:

– Не сочтите за дерзость, – безусловно, она язвила, но при этом совершенно серьезно намеревалась как можно лучше узнать своего нового компаньона, а в недалеком будущем, по-видимому, и любимого человека и тем самым выведать все самые неприятные черты, вольно или невольно существующее в его вроде бы миролюбивом характере и, возможно, умело скрывающиеся за, казалось бы, внешним спокойствием, – но, будьте так любезны, отважный юноша, не посчитайте за труд и поделитесь со мной тем обстоятельством, как вдруг так удачно вышло, что вы – до такой степени вовремя! – пришли мне на выручку, когда ныне покойный квартирмейстер пытался меня изнасиловать?

– Извините, – непроизвольно, благодаря своему отменному воспитанию, предоставленному ему, между прочим, старым морским разбойником, поклявшимся сделать из своего сына законопослушного и достойного человека, Джо продолжал обращаться к юной особе, на два года оказавшейся младше него, по сложившейся у него привычке достаточно уважительно, как это, впрочем, всегда было принято среди людей, причисляющих себя к почтенному обществу; говоря, он не позабыл между тем отразить предназначавшийся ему удар и нанести в следующее мгновение свой, сбоку направленный в голову, но с таким расчетом, чтобы в любом случае тот не смог достичь своей цели, – но что тут еще скажешь, кроме того что мы и сами с отцом, – на этот раз он смог наконец «выдавить» из себя надлежащий родителю статус, – попали в неприятную и в чем-то глупую ситуацию.

Отчаянная соперница парировала удар, сделала следующий выпад, как и первый не достигший своей цели и ловко отбитый обученным фехтовальщиком, затем сделала шаг вперед, два – назад, осуществила переход и заняла выжидательную позицию.

– Интересно какую? – не останавливаясь в своих стремлениях побольше выведать о новом знакомом, продолжала Лера допытываться, готовясь к очередному финту и продолжая угрожать кончиком сабли выбранному ею для тренировки противнику.

Тут же последовал неожиданный укол, направленный прямо в сердце юного Рида, не достигший, естественно, своей цели, так как был отражен твердой, привыкшей к подобным пируэтам, рукой. Дальше началось твориться что-то из ряда вон выходящее: бросив все свои насущные дела, молодые люди носились по палубе, одновременно нападая и тут же обороняясь, показывая виртуозные чудеса в мастерстве фехтования; однако даже, вопреки тому, что оба, с одной стороны, были поглощены ведением вроде бы как даже и реального боя, но, с другой, проводимого только для проверки умений друг друга, неприятели ни на секунду не прекращали беседу.

– Так что ты мне, Джо, на мой вопрос скажешь?! – буквально спрыгивая с капитанского мостика на основную палубу и приглашая настойчивый взглядом следовать за собой, воскликнула воинственная красавица, занимая оборонительную позицию и помахивая перед собой блестящим лезвием острозаточенного резного клинка.

– Не знаю зачем, – не задумываясь, ответил молодой Рид, в отличии от проворной Ловкачки медленно спускаясь по лестнице, дабы избежать неожиданного подвоха, – но мы прибыли с воспитателем на Багамские острова, давно уже считающиеся английской колонией, и где уже практически невозможно стало встретить морских разбойников…

– Вместе с тем это оказалось не так, – сделала свое заключение девушка, вновь начиная ненадолго прерванный поединок и в ходе битвы энергично перемещаясь по палубе, – и вы столкнулись с пиратами.

– Все правильно, – парируя предназначавшиеся ему удары и нанося в свою очередь свои, но так, чтобы – не дай Бог! – не поранить очаровательную соперницу, согласился с ее мнением Джо и тут же продолжил: – Мы направлялись тогда в форт Нассау и пешком передвигались по островку Нью-Провиденс, где нас, видимо, уже ждали. На чем я основываю свой вывод? Сейчас объясню: неожиданно нас, идущих пешком и никому не мешающих, выследили морские головорезы, возглавляемые Бешеным Фрэнком, ничего не объясняя, оглушили, а затем почти сразу же доставили на свое судно, где поместили в железную клетку, предусмотрительно заперев на огромный и, без сомнения, прочный замок.

– Да?! – словно бы удивилась отчаянная блондинка, не забывая отражать предназначавшиеся ей уколы и «уворачиваться» от маховых движений, в том числе и активно перемещаясь по палубе, – И как же, позволь спросить, вы из того «обезьянника» – применила она современный, наиболее ей известный и, собственно, подходящий случаю, термин, – выбрались?