— Ну-ну, — проворковал старик. Он положил посох на видное место и оказался рядом с эльфёнком, прикасаясь к раненым ногам, чуть выше холодных железных оков с руническом рисунком. Руны активировались и оковы начинали жечь кожу, если к ним прикасались руками, пытаясь снять. — Я не хочу причинять тебе боль. Но ты не оставляешь мне выбора.

— Ты мне тоже.

Длинная цепь кандалов беспрепятственно свисала вниз. Гарриэль не упустил возможность ударить ими. Но, к сожалению, не получил того эффекта, что ожидал. Проклятый Дамблдор заранее прочел его намерения и вовремя остановил удар. Для старика он слишком сильно дернул за перехваченную цепь. Гарриэль не удержался и его потянуло вперёд, прямо в мерзкие объятья. Король жёлтых не побрезговал опустится на жесткий, не первой свежести, матрас.

Отвратительные клешни сомкнулись на талии юного эльфа. Запах тленного старческого тела отозвался желанием проблеваться.

— Как же ты… мне противен… — скривился в отвращении Гарриэль, старательно вырываясь из мерзких лап под треск сорочки, рвущейся то там, то здесь. Пусть он будет вырываться из-за всех сил и проклинать старика, чем позволит себя сломать.

Как бы не одолевали эмоции… как бы дико не становилось от безвыходной ситуации — он не покажет свой страх. Бороться до конца. Не позволить королевской мерзости себя опорочить. Он принадлежит Марволо! И сердцем, и телом. Его прикосновения Гарриэль должен ощущать на своей талии, спине… Его дыхание должен чувствоваться на шее… Его губы должны осыпать лицо поцелуями…

Не старика!

Предательские слёзы собирались в уголках глаз. Он боролся как только позволяли силы, но этого было недостаточно. А старик как с цепи сорвался, ощутив в себе хищника, который медленно терзает отчаянно сопротивляющуюся жертву. Чужие губы словно кислотой разъедали кожу, длинная борода колола и раздражала…

— Мой сладкий мальчик. Как же ты прекрасен, — Дамблдор повалил Гарриэля на кровать и длинными кривыми пальцами, словно когтями, впился в сорочку, срывая с его тела.

Гарриэлю казалось, будто с него заживо сдирают кожу и тишина в катакомбах разорвалась от отчаянного вопля. Король отвесил сильную пощечину. Громкий крик едва не заложил уши. Но высказаться ему не дали ледяные пальцы с острыми когтями, которые вдруг обхватили за шею, перекрывая доступ к кислороду, царапая до крови кожу и пугая столь внезапной атакой.

— Как ты посмел, — раздался у уха рычащий, полный презрения, голос тёмного эльфа, — прикоснуться к моему эльфу?

Жёлтый король оцепенел в чужих руках, пока юноша выбирался из-под него, задыхаясь и дрожа всем телом от перенесённого ужаса.

— Я не знаю, кто ты, но этот эльфёнок мой, — спокойно постарался возразить Дамблдор. — Не стоит доводить дело до греха. Моя стража недалеко и живыми без моего позволения вам не уйти.

— Твоя стража, — особо акцентировал Марволо и сдавил шею сильнее, от чего старик начал хрипеть, — ушла в иной мир. Никто тебе не поможет. Северус, — обратился к неподалеку стоящему подчиненному, швыряя Альбуса, — переломай ему ноги. Немедленно.

Сопротивление было подавлено в зародыше. Крепкий тёмный эльф, чьих очертаний не было видно в слабом свете, схватил старика, попытавшегося сбежать, и двумя мощными ударами, выбил ноги. Так, что стало видно сухожилия и связки. Катакомбы заполнил крик, полный боли.

— Нож… он есть у тебя?..

Марволо освободил светлого эльфа от оков, используя физическую силу, которой во втором лике в избытке, и подхватил казавшееся ещё более хрупким тельце. Гарриэль узнал своего спасителя и не побоялся обнять.

— Кинжал, — поправил чёрный принц, осторожно запустив когтистые пальцы в лохматые волосы эльфёнка. Он чувствовал, как того трясло после пережитого. Собственными глазами видел, что творил старик, сейчас тихо скулящий на полу. Ненависть вспыхивала ярким огнём.

— Сгодится.

В душе Гарриэля всеобъемлющим пламенем вскипала ярость, которая должна быть обрушена на подлеца, посмевшего сотворить с ним такое и преследовавшего его полстолетия. Ручка кинжала осторожно опустилась на его ладонь. Опустив взгляд, светлый эльф разглядел идеальную работу — форма, выжженные руны, небольшой драгоценный камень в ручке. Красота и смертоносность в одном флаконе.

Марволо понимал, что желал совершить Гарриэль, и не останавливал. Сказать по правде, желание лично отомстить — приятно удивило. Северус прижал старика к полу, на случай, если тот начнёт трепыхаться.

В далёкие времена, светлые эльфы лишали рук мелких воришек, давая бесценный урок. Насильников лишали всех конечностей и самого дорогого. Гарриэль возжелал повторить наказания своих предков. Он надавил на ладонь старика и одним точным ударом отрубил руку жёлтому королю по кисть. Кровь, брызнувшая во все стороны, никого не волновала, как и отчаянный вопль. Гарриэль наслаждался чужими страданиями, страхом на морщинистом лице, полным слёз и соплей, позволив своей тёмной стороне разогнаться на полную.

Тёмные эльфы были единственными свидетелями того, как наследник красного королевства медленно и жестоко лишал жизни своего насильника, что, по несчастливому стечению обстоятельств являлся королем.

С рассветом народ будет ждать страшная новость о произошедшей резне, после которой невозможно будет отыскать след «преступников». Они будут слишком ошарашены тем, в каком состоянии обнаружится тело их правителя — глаза выколоты, руки отрублены и помещены во вспоротый живот. Словно страшные крючковатые цветы в жуткого вида клумбу.

Вот так закончил жёлтый король Альбус Дамблдор, пытавшийся силой взять то, что ему не принадлежало.

========== Часть 18 ==========

Сердце Годрика никак не переставало болеть. Сутки он не смыкал глаз, на балконе вглядываясь вдаль. И если бы раним утром не явился Салазар — точно сошёл бы с ума от переживания за сына и полного бездействия. Никаких весточек, никаких незваных гостей. Жёлтые эльфы не пошли штурмом на их Королевство. И отряд Марволо пропал с радаров.

Объятия Салазара крепкими канатами сдерживали от разрыва душу красного короля. Но зелёный дым, разлившийся в тронном зале, заставил встрепенуться. Так работали сферы возвращения, которыми Годрик снабдил отряд Марволо. Только короли и заметили их возвращение. Чёрные ассасины, во главе с принцем Марволо, явились в тронную залу. Гарриэль, облаченный в тёмные одежды, как и его сопровождающие, стоял рядом с Марволо, живой и невредимый.

— Отец! — выкрикнул он со счастливой улыбкой и подбежал к родителю, заключить в крепкие объятия.

— Гарриэль! Мой эльфёнок… — голос Годрика дрожал, а его глаза застилала пелена слёз. Только заключив своего ребёнка в объятья, он сбросил тяжёлый груз с плеч и его сердце перестало кровоточить. — Слава великой Дреи, ты живой. Я так боялся, что с тобой что-нибудь случится… Как бы я жил без тебя?

— Марволо спас меня. Без него я бы… — голос светлого эльфа треснул, стоило вспомнить, что ему пришлось вынести.

Отец понял его без объяснений и обнял крепче, после чего тихо обратился к названному сыну:

— Марволо. Ты доказал, что можешь держать слово. Вернул мне сына живым и невредимым. Я буду благодарен тебе вечно. Как и твоим бойцам.

Названные эльфы, все как один, приклонили колено перед королём. А чёрный принц склонил голову, с лёгкой полуулыбкой на губах.

— Ваше Величество, я всегда готов прийти на помощь и защитить свою семью.

Услышав слова о семье, Салазар улыбнулся. Сын по-настоящему принял светлого эльфёнка и свои чувства к нему. Ни для кого другого Марволо не делал ничего подобного. Это ли не признак того, что он нагулялся и созрел для большего?

***

— Ты не собираешься покидать мои покои, да?

Время было поздним и всё хорошие эльфы давно лежали в своих кроватках, видя прекрасные сны. Но только не Гарриэль. Он пробрался в покои Марволо, застав того готовящимся ко сну, и в наглую забрался в чужую постель.

— Ты против? — взгляд зелёных глаз слишком невинный (а Марволо не забыл, как жених кровожадно разделался со своим насильником) и, прижимаясь ближе ещё прохладным телом, толком не успев согреться, Гарриэль слабо улыбнулся.