Он ответил, только глубоко вдохнув — спустя несколько секунд:

— Наверное, можно было бы сказать, что все бывает, — издалека начал он, — и это было бы правдой, но… — покачал он головой, — мало шансов. Скорее их нет совсем. То, что он сумел уйти на своих ногах, значит только, что он умеет сопротивляться боли. Яд все равно никуда не денется…

Какое-то время отец стоял, молча вглядываясь в играющее за бортом море, потом опять заговорил — тоном чуть менее грустным:

— Знаешь, тебе это может показаться неправильным, но… будет лучше, если ты забудешь и тот вечер, и все, что с ним связано. Я знаю: он, кем бы он ни был, помог нам, и твое чувство вины понятно. Понятно, но совершенно бессмысленно. Мы его больше никогда не увидим и ничем помочь не сможем. Не мучайся зря, — ни к чему хорошему это не приведет.

Кира не стала спорить. Отец хотел успокоить ее … Она поняла, что сам он, хоть и был благодарен… ему, но о причинах думать не стал, предпочел оставить все в прошлом. Нельзя приказать себе думать или не думать о чем-то. Наверное, со временем все изменится, и она скорей всего тоже сможет забыть… Сейчас в это совсем не верилось.

— Кстати, а вот это сможет помочь тебе отвлечься… — неожиданно произнес отец. И, в ответ на вопросительный взгляд Киры, указал рукой прямо по курсу. Она тоже посмотрела туда. Ей пришлось порядком высунуться из бортовой бойницы. Спустя несколько мгновений удалось различить несколько далеких точек. Всего через минуту она различила очертания трех кораблей.

— И кто это? — спросила она.

— Пираты, — просто ответил отец.

— Пираты?! Э-э… может, надо сказать кому-нибудь из твоих друзей?

— Уверен, они уже давно в курсе. У них есть намного более надежные способы узнавания новостей в открытом море.

— Я вижу, ты не слишком беспокоишься, — заметила Кира, сама поневоле расслабляясь, — неужели один «еж» может справиться с тремя кораблями, превосходящими его по размерам?

Отец ухмыльнулся, явно не собираясь сразу раскрывать карты, а известно ему, конечно же, было больше, чем ей. Кира подумала, что эти попытки пробудить ее к более радостным эмоциям, без сомнения, вызванные благими побуждениями, грозят затянуться очень надолго. Но тут уж ничего не поделаешь. По крайней мере, спрашивать второй раз она точно не собиралась.

— Может или нет?! — она все же спросила.

— Нет, конечно, — ответил он, — все-таки «морской еж» — сравнительно легкое судно, предназначенное больше для разведки и перевозки важных грузов. Они, конечно, и в военных целях могут немало, особенно по сравнению с человеческими кораблями, но сами сикорцы их так редко используют. И три «пирата» с нами, разумеется, справились бы… Но, во-первых, в открытом море им «еж» не догнать…

— Насколько я поняла, мы и не убегаем.

— …во-вторых, они не знают, что на корабле К’корикко.

— Я тоже не знаю, — призналась Кира, — э-э… а кто это?

— Маг. Первый ученик силура Сикории.

— Силур — это верховный маг? — это слово Кира уже слышала.

— Да, а К’корикко его лучший ученик.

— Ясно…

Кира стала оглядывать палубу в поисках лучшего ученика, но ни его, ни какой-либо суеты вообще не заметила. Десять сикорцев — как стояли каждый у своего поста, так и оставались стоять на своих местах.

— Ты уверен, что они знают? — спросила Кира. — И который из них маг?

— Маг не станет подниматься на палубу: так он только удалится от воды. Сикорцы чувствуют море так же, как мы с тобой собственную голову, а маги в сотню раз сильнее. К’корикко, скорей всего, сейчас сидит или даже лежит на днище. И, как только корабли подойдут поближе… посмотрим.

Пираты приближались быстро, и скоро Кира уже могла подробно их рассмотреть. Это были весьма немаленькие суда с командами примерно по полсотни человек. Паруса в данный момент были сложены. Значит, движителями налетчики были оснащены, и их намерения были более чем прозрачны.

Пираты набирали ход с каждой секундой, явно не беспокоясь ни о каких «учениках великих магов». Когда расстояние между ними и вражескими судами сократилось до каких-то двух сотен метров и Кира уже было твердо решила начать беспокоиться… К’корикко заставил уважительно относиться к его способностям.

Практически летевшие над кромкой синего зеркала морские скакуны, несущие на своих спинах по пятьдесят человек каждый, дружно подпрыгнули на очередной волне… и в следующее мгновение без шума и лишних брызг рухнули в толщу воды, как в бездонную пропасть. Ни человеческих тел, ни обломков судов, ни кругов на поверхности. Кира всерьез задумалась: а не померещились ли ей.

— И все? — вырвалось у нее.

— Если честно, — голос отца звучал не менее удивленно, чем ее собственный, — ТАКОГО я раньше не видел.

То ли еще будет? — подумалось Кире. Мысль была и чарующая, и пугающая, но все же больше чарующая.

1115 г. Термилион. Несколько километров от Туалона.

25 день 2-го месяца.

Дыхание

Черное, накрывающее меня пятно медленно рассеивалось. Появлялись ощущения. Стягивало затекшие мышцы, впивалась в спину неведомая постель, черное пятно превращалось в белое, начинало резать глаза. Пришлось зажмуриться… и я очнулся.

Какие-то кусты. Сбоку, справа, слева, сверху и подо мной — тоже. Было довольно прохладно, но не холодно. Как я мог здесь оказаться, я не имел не малейшего понятия. И, что самое обидное, даже спросить было не у кого. Не у кого?..

Алиса… ее все-таки нашли. Она могла быть уже мертва… Нет, — я оборвал сам себя. Если она так нужна им, то ведь не просто для того, чтобы убить ее. Это ведь можно было сделать сразу. Хотя она могла потребоваться для какого-нибудь жертвоприношения… Нет, Алиса должна быть жива. Мне так казалось… Нет, я был уверен в этом! Но Черная Земля… Да, она должна уже быть там. Сколько бы времени ни прошло. Накхи не ходят пешком и не ездят на лошадях. У них ведь есть драконы…

Черная Земля… До нее просто так не добраться. Полуостров окружен со всех сторон. Путь туда займет не одну неделю… Да и кому такое в голову придет? Это же бред — по собственной воле соваться в логово накхов. Это всем известно… И ведь, в конечном счете, все может оказаться зря…

Но я не могу не попробовать! Я должен! И что делать?..

А где, интересно, Мик? Неужели… Нет. Это было бы как-то неправильно. Да и не чувствуется ничего такого. А вот есть хочется просто ужасно… Хм, под головой лежит что-то мягкое, значит, меня сюда все-таки притащили, а потом… видимо, бросили. В кусты. Да, мир несправедлив.

Зашелестели ветки, я сделал попытку притвориться мертвым — тело слишком затекло, чтобы вскакивать мгновенно, — однако опоздал.

— Эй, не смей притворяться, я все видел и на собственном горбу больше тебя таскать не намерен! — произнес знакомый голос. Принадлежал он, конечно Мику. Плечо у него было туго замотано, а так — он выглядел как обычно.

— И какой ты друг после этого? — вопросил я, стараясь отыскать для спины какую-нибудь опору. В конце концов, что-то получилось, и я принял сидячее положение, хотя удобно было не очень.

— Что?!! И это после недели со мной в качестве лошади? Ты мог бы выказать больше признательности…

— Конечно, конечно. БОЛЬШОЕ тебе спасибо, друг, — послушно проговорил я. — У тебя случайно пожрать ничего нет?

— Неблагодарная ты сво…

Мик не договорил. Снова зашумели кусты, и на без того тесной полянке появилась…

— Нельзя потише орать? Давно с солдатней не общались?

Сосредоточив взгляд на говорившей, я сначала удивился, даже очень удивился, но уже через секунду поневоле улыбнулся, чуть скосив глаза в сторону Мика. Да, нужно признать, мне сразу же захотелось услышать о подробностях встречи этих двоих, и еще больше — о том, что могло их подвигнуть на совместные действия. Нет, насчет нее еще были кое-какие мысли, но Мик…

— Мик, — произнес я, — может быть, все-таки познакомишь меня со своей… — я намеренно сделал паузу, — подружкой?