В судебном заседании подсудимый виновным себя в сопряженном с разбоем убийстве признал, заявил о своём раскаянии в содеянном, однако от дачи показаний – отказался.
Убийство раскрыто с помощью дактилоскопической экспертизы, обнаружившей на пачке сигарет с места происшествия след ладони руки, пригодный для идентификации личности. Этот след оставил ладонью левой руки Кашин. Будучи изобличённым, он на месте происшествия показал, где увидел девушку с сотовым телефоном на улице у здания городского суда и направление её движения; место на дороге, где он, догнав девушку, толкнул её в лесной массив; место, где выпала сумочка потерпевшей, а он потерял пачку сигарет; место в лесном массиве, где он, взяв с земли палку, ударил девушку по голове. Далее Кашин указал место, где он задушил потерпевшую кожаным поясом от её плаща, затянув на шее, а также место, где лежал выпавший телефон, который он забрал себе.
Этим телефоном злодей рассчитался за поездку на такси. Телефон опознал близкий родственник погибшей, а водитель такси опознал Кашина, от которого ему достался телефон убитой. В памяти телефона обнаружен снимок свидетеля, рассказавшего о том, что Кашин сфотографировал его, пользуясь телефоном убитой. Нашлась и свидетельница, которая видела, как подсудимый преследовал потерпевшую, пока они не скрылись в лесу. Тело дочери нашли в 30 метрах от дороги в лесу её отец, мать и брат при прочёсывании лесного массива собственными силами со своей собакой.
Судебно-медицинские эксперты подтвердили удушение потерпевшей поясом от плаща, а причинение черепно-мозговой травмы – фрагментами палки с места происшествия.
Судебные психиатры выявили у Кашина эмоционально неустойчивое расстройство личности, которое не лишает его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. В период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, Кашин также не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства. Он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.
Психологический анализ материалов уголовного дела и данные целенаправленной ретроспективной беседы позволили сделать вывод о том, что Кашин в момент правонарушения не находился в состоянии физиологического аффекта и ни в каком ином эмоциональном состоянии, способном существенно повлиять на сознание и поведение.
Вступившим в законную силу приговором суда Кашин осуждён за разбой и убийство к длительному сроку лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Исследуя личность и поведение Кашина, можно предположить, что совершенное им убийство – это действия страстей, как факторов, скрыто влияющих на формирование мотива и цели совершённого дерзкого преступления. И это справедливо с психологической точки зрения, при которой страсть представляет собой сплав эмоций, мотивов и чувств, сконцентрированных вокруг определённого вида деятельности или предмета. Отличительные признаки: быстрота, бурность протекания, резко выраженные органические изменения, двигательные реакции, является результатом накапливаемого эмоционального состояния.
В религиозно-философском понимании, всякое прельщение ведёт к внутреннему и часто не осознаваемому порабощению человека, приобретает «демониакальный характер», становится одержимостью страхом и страстями.
С юридической стороны каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела; доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Если подобные прикладные знания способствуют обнаружению обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, а тем более подлежащих доказыванию, например таких, как мотив преступления, – существует потребность в их отыскании и обозначении.
Такой взгляд, кроме того, оправдан тем, что именно мотив определяет выбор преступного поведения, являясь, в данном случае, доминирующим побуждением или чувством. Более того, именно в мотивах конкретизируются потребности, которые определяют направленность мысли и поведения, формируя цель преступления.
Достижения современной психологии свидетельствуют о том, что основным стимулом человеческой деятельности является мотив. Мотив – явление субъективное, связанное с индивидуальными особенностями и установками личности, но в то же время, включающее в себя и её социально-психологические черты. Результаты современных криминологических исследований не позволяют утверждать, что есть специфические мотивы преступного поведения. Во всяком случае, большинство мотивов преступлений не являются таковыми и могут стимулировать иные действия. Всё зависит от нравственных черт личности, предопределяющих выбор цели и средств её достижения. Основная масса мотивов как бы нейтральна. Исключение составляют те, которые направлены на реализацию физиологической потребности в алкоголе и наркотиках.
Мотивы, как и страсти, взаимодействуют между собой, усиливают или ослабляют друг друга, могут вступать во взаимные противоречия, провоцируя конфликт интересов реальных или мнимых, основанных на квазипотребностях, результатом чего может явиться не только аморальное, но и преступное поведение.
Психическое состояние, которое характеризуется столкновением нескольких желаний или нескольких различных побуждений к деятельности, принято называть борьбой мотивов. Борьба мотивов включает в себя оценку человеком тех оснований, которые говорят за и против необходимости действовать в определённом направлении, обдумывании того, как именно действовать. Заключительным моментом борьбы мотивов является принятие решения, заключающегося в выборе цели и способа действия. Принимая решение, человек проявляет решительность.
Решительность в поведении человека направляется ведущими мотивами, которые и стимулируют поведение. При этом скрытые «стимуляторы» могут не осознаваться и носят латентный характер. Человек может быть преисполнен страстей, но не понимать этого, поскольку ему не представилось случая совершить какое-либо преступление. Именно по этой причине Кашин так и не смог объяснить, почему он совершил преступление – абсурд, лишённый всякого смысла.
Страсть – это сильное и устойчивое душевное стремление, в большинстве случаев подчиняющее себе мышление человека и оцениваемое как нравственно отрицательное. Порок и страсть сопутствуют друг другу. Стоики считали страсть соединением естественных, сильных и здоровых душевных влечений с заблуждениями разума относительно добра и зла. Страсти, когда они есть, в свою очередь вводят ум в заблуждения; возникает замкнутый круг, из которого трудно выйти, но философский разум, считали стоики, способен и должен это сделать.
Блаженный Августин (354–430) по-иному давал негативную нравственную оценку страстям и считал, что в них действует нечистая эгоистическая воля и заблуждающийся упорствующий ум, утративший ведение истины и подлинного блага. Воля к добру у человека есть, но она неустойчива, и нужна, согласно Августину, благодать, чтобы утвердить в человеке волю к добру, просветить разум и освободить от страстей.
У восточных христианских аскетов все страсти – греховные волевые навыки и склонности, они – ветви одной глубинной страсти гордости, тождественной с «гордыней» в западном понимании. В схоластике страсти не оценивались как злые по природе, но признавалось, что их действия нуждаются в руководстве воли, просвещаемой разумом. В противном случае они становятся независимыми от человека, приобретают нездоровые и нравственно отвратительные черты. Фома Аквинский видел в них проявление связи души с телом, считал их исток морально нейтральным и признавал, что они могут становиться добрыми или злыми, если соединяются со свободным (добрым или злым) действием разумного существа.
