На мгновение это всколыхнуло в ней что-то. Нависая над ней вот так близко, Гермиона поняла, почему все говорили Гарри про глаза матери. Ей сейчас казалось, что она смотрит в глаза своего друга. Она моргнула, возвращаясь в реальность. Но злость это усмирило. Немного. — Я не такая, как ты…

Все еще сжимая горло Эванс, она подняла ее и забрала палочку.

— Глупая, глупая Лили, — покачала головой Гермиона, — ты в курсе, что играя подобным образом, нужно иметь не только наглость и информацию, но и уметь ее подавать. У тебя не было шансов. Лучше бы ты пошла к Дамблдору…

— Вы ненормальная, — прошипела Эванс, растирая горло, когда Гермиона отпустила ее и вернулась за свой стол, — я все расскажу профессору МакГонагалл, неловко сползая с парты.

Гермиона покачала головой, поджав губы и направила палочку на девушку, заставляя ее вернуться на место.

Это вряд ли. Никому ты ничего не расскажешь.

Грейнджер раздумывала, применить ли к ней Обливейт, чтобы стереть все что она знает о ней, или помучить, запретив с помощью Империо рассказать хоть что-то. Пока определялась, посмотрела на Лили. Красивая, но жалкая. За что ее любил Снейп? Она недостойна его любви. Эти мысли по новой всколыхнули злость. Гермиона снова подняла палочку, на которую Эванс опасливо покосилась.

— Как ты узнала обо мне? — спросила Гермиона и когда Лили упрямо сжала губы, профессор оценивающе на нее посмотрела и рассмеялась. — О, как я могла забыть… Карта мародеров?

По испуганному выражению отразившемуся на лице ученицы, Гермиона поняла, что права. Другого способа просто не было. Молодец Лили, теперь понятно от кого в Гарри это постоянное рвение выводить всех на чистую воду.

— Откуда вы знаете про карту? — пискнула Эванс.

На ее лице не было и толики прежней бравады.

— А это останется моим маленьким секретом, — игриво подмигнула Гермиона и вскинула палочку: — Империо.

В этот раз на внушение ушло много времени. Нужно было исключить хоть малейшею лазейку для этой мерзавки, которая позволила бы ей рассказать обо всем тем или иным способом. Но при этом Гермиона хотела, чтобы она все знала и помнила. Обливейт Грейнджер решила использовать в конце года, а сейчас пусть помучается от осознания, что ничего не может изменить. Пусть все видит и знает. Да, и карту Гермиона тоже отобрала. Положила ее перед девушкой и улыбнулась.

Она демонстративно направила палочку на пергамент.

— Инсендио!

Гермиона с глубоким удовлетворением во взгляде наблюдала за тем, как меняются эмоции на лице мисс Эванс.

***

Все шло как по маслу: днем занятия, вечером дополнительные занятия с Северусом, который делал огромные успехи в ЗОТИ, либо ночные тайные занятия. Они легко вошли в ритм, подстраиваясь друг под друга. Конечно, не обошлось без разговоров о будущем, пускай и редких. Северус старательно оберегал свои тайны, словно опасаясь сглазить, но как-то обмолвился, что знакомство с мракоборцами — Лонгботтамами и Грюмом — принесло свои плоды. Они спали и видели, как после окончания школы Северус станет их штатным зельеваром, параллельно обучаясь на мастера за счет Министерства. Глаза Снейпа блестели, а Гермиона вновь и вновь усмиряла свои колючие шипы, затапливая их нежностью к этому мужчине.

Имелся и небольшой минус от того, что Северус готовился к поступлению на службу: порой он пропадал на вечер-два в неделю, подтягивая какие-то знания, готовясь к экзаменам, хотя Гермиона была уверена, что он сдал бы все с закрытыми глазами. Но становиться между ним и учебой просто не смела.

Как-то вечером, лежа в постели, она поделилась с ним новостями, которые обсуждались в учительской:

— Говорят, Джеймс Поттер тоже активно готовится к поступлению в мракоборческий центр, как и вся его шайка.

— О, — скривился Снейп, — надеюсь мне не придется с ним пересекаться слишком часто.

— Мне казалось, что ваши стычки стали реже, — неуверенно протянула ведьма.

— Это едва ли перечеркнет почти семь лет вражды, — резонно заметил Северус, выводя узоры кончиками пальцев на ее коже.

— И тем не менее, он стал спокойнее. Может быть, он повзрослел, — предположила она.

Снейп раздраженно хмыкнул и втянул Гермиону в ленивый поцелуй.

— Завтра мне нужно будет заняться кое-какими исследованиями, — проговорил он, отстраняясь, — проведу весь вечер в библиотеке.

— Ты так много времени уделяешь учебе в последние недели, — обиженно протянула ведьма, — третий раз на этой неделе.

Северус посмотрел на нее виновато, но ничего не сказал. Грейнджер и сама не знала, что хочет услышать. Она прикрыла глаза, притягивая его к себе, и глубоко вздохнула.

Снейп ушел рано утром, еще до подъема. Он двигался тихо, стараясь не разбудить ведьму, но Гермиона вздрогнула, как только он отстранился от нее, потеряв тепло.

Она спустилась на завтрак раньше всех остальных преподавателей. Помимо нее, на своем троне восседал Дамблдор, как и всегда, одаривший ее теплой улыбкой. Вежливо улыбнувшись в ответ, Гермиона села на стул, через два места от него, и принялась наполнять тарелку, погруженная в свои мысли.

— У вас хороший аппетит, — добродушно заметил Дамблдор.

Грейнджер перевела на него холодный задумчивый взгляд.

— Я стала ценить простые вещи после некоторых событий, произошедших в моей жизни, когда долгое время пришлось голодать.

Директор удивленно приподнял брови, но ничего не сказал по этому поводу: он предпочел перевести тему:

— Мисс Радев, думаю, вы слышали о сложной обстановке в нашей стране… — он пожевал губы; дождавшись кивка, продолжил: — Я бы хотел, чтобы вы уделили несколько занятий заклинанию Патронус. И составили список студентов, у которых получается телесный заступник.

Он сложил слова, как просьбу, однако сказано это было таким тоном, который не подразумевал возражений.

Гермиона воодушевленно улыбнулась.

— Конечно, директор. В ближайшее время… Но заклинание сложное. Думаю, ограничимся шестым и седьмым курсом? — поинтересовалась она.

— Да, — кивнул директор, — благодарю вас, мисс Радев.

Грейнджер кивнула и, наконец, отвернулась.

Она не планировала включать это заклинание в программу: по ее мнению, это слишком личное. Но, раз директор просит, — она не смеет отказывать.

***

Изучение Патронуса затянулось. Проблемы были у всех: студенты не могли понять суть воспоминаний, которые нужно использовать. К всеобщему удивлению, лучшие результаты показывали пуффендуйцы, а худшие — студенты рейвенкло.

В начале каждого занятия Гермиона демонстрировала своего заступника, который, к слову, оставался выдрой. Грейнджер ожидала ворона или, на крайний случай, летучую мышь, но увы. Студенты, воодушевленные видом телесного патронуса, смотрели на нее с благоговением.

Спустя три занятия слизеринцы и гриффиндорцы, наконец, стали делать успехи. Сириус Блэк первым сумел вызвать сначала серебристое облачко, а затем и полноценного заступника, который принял форму пса. Это заставило слизеринцев тренироваться в два раза усерднее: в углах и нишах замка, тут и там, можно было обнаружить студентов, размахивающих волшебными палочками и шепчущими под нос Экспекто патронум.

После успеха Блэка остальные мародеры тоже продемонстрировали своих заступников. Когда класс наполнялся серебристо-лунным сиянием, исходящим от скачущих зверей, Гермиона испытывала какой-то дискомфорт, который не могла связать с чем-то конкретным. Она лишь могла с уверенностью сказать, что тепло, которое дарят заступники других волшебников, ей неприятно.

Из-за дополнительных занятий Северус стал приходить значительно реже. Фактически, они ограничивались дополнительными занятиями, которые официально значились в его расписании. И это время они тратили на вызов дурацкого заступника. Без его постоянного присутствия рядом тревожность Гермионы возросла до предела. Она все время была в плохом настроении, срывалась на учеников и даже с Северусом раздражение прорывалось наружу. Она хотела просто побыть вместе, но он был напряжен из-за того, что патронус не получался, поэтому они тренировались снова и снова.