========== Глава 1 ==========
— Мисс Грейнджер, мне очень жаль, но…
Бла-бла-бла.
Дальше Гермиона не слушала, полностью абстрагировавшись от надоедливого шума. Взгляд лениво скользил по мужскому лицу, изредка зависая на любимых чертах.
«Мисс Грейнджер, мне очень жаль, но вы слишком молоды; мне очень жаль, но разница в возрасте…; мне очень жаль, но Пожиратель смерти и Героиня войны, девочка из золотого трио…»
Ведьма поморщилась, чувствуя грохот пульса в горле. Глаза застилала если не багровая тьма, то плотная пелена, укутывающая и укрывающая от раздражителей.
Сегодня он тоже не сказал ничего нового. Спасибо, что перестал гнать и ругаться. Видимо, смирился за полтора года. Но так и не понял, что это не блажь, что это не благоговение перед превознесённым Тайным Агентом света, что это не юношеская влюблённость. Хрена с два. Гермиона знала, что это любовь. Та, которую пропагандировал Дамблдор: всепрощающая, всеобъемлющая и ещё много-много всяких все…
Гермиона, естественно, не собиралась отступать.
Все предыдущие попытки добиться внимания были приняты с жалостливой снисходительностью. И это невероятно раздражало, но в то же время разжигало интерес, заставляло становиться изобретательнее в своих попытках. Снейп менялся тоже. В данный момент он был исключительно вежлив, немного отстранен и крайне неприступен. Чем бы она ни пыталась его пронять. Видимо, считал, что стоит ему превратиться в некое подобие бесчувственной деревяшки — она потеряет к нему интерес. Но нет! Если бы это был просто интерес… Почему он не понимал самого важного? Гермиона постоянно испытывала сжигающую душу потребность видеть его, слышать его голос, пусть даже он снова говорит это раздражающее: «Мисс Грейнджер, мне очень жаль…». Он стал ее наваждением. Одержимостью.
Гарри просил (и Гермиона была уверена, что это не его инициатива), чтобы она оставила Снейпа, перестала пытаться снискать его расположение. Он сказал, что полтора года — достаточный срок, чтобы понять, нужен ты человеку или нет. Но Гарри просто не понимает. Она нужна Северусу. Она может сделать его счастливым, просто он боится. И не дает ни единого шанса их отношениям. Но ничего. Он поймет. Обязательно. Гермиона уже знала, что должна сделать.
Лениво-расслабленный взгляд карих глаз остановился на губах Северуса в тот момент, когда он закончил говорить. Гермиона совершенно его не слушала, наслаждаясь любимыми чертами и прокручивая в голове начавший принимать более выразительные очертания план. Но ее собственное имя, произнесённое глубоким бархатным голосом, вырвало ее из томных мыслей. Гермиона подняла взгляд, встретившись с пронзительными темными глазами, которые сейчас смотрели хмуро и неприветливо. От этого взгляда… оттого, что он смотрит прямо на нее, в груди пошевелилось что-то теплое. Губы девушки растянулись в улыбке, что, видимо, вызвало когнитивный диссонанс у Северуса. Он ожидал другой реакции, поэтому слегка склонил голову и свел брови, став еще более мрачным. Но его глаза вдруг гораздо внимательней пробежали по ее лицу.
— Мисс Грейнджер…
О, начинается, Северус! Снова?
Гермиона встала, не разрывая зрительного контакта и все еще мило улыбаясь ему. Взяла в одну руку сумку, собираясь уйти, но не двинулась с места. Уходить от него всегда было сложно. Становилось загадкой, когда она в следующий раз сможет его увидеть. Как завороженная, Гермиона протянула руку, собираясь ласково коснуться его щеки, но Снейп резко ее перехватил, не позволяя этого. Он никогда ей не разрешал… Длинные пальцы сжали запястье хоть и не больно, но крепко. Гермиона усмехнулась и потянула руку на себя. Пальцы тут же разжались.
— Я вас поняла, — сказала Гермиона, а затем слегка склонившись вперед, нарочито медленно добавила: — Северус.
И развернувшись, девушка быстро пошла к выходу, погружаясь в свои мысли, из-за которых губы растягивались в улыбке. Настроение было воодушевленно-приподнятое, несмотря на очередной отказ. Ведь, уходя, Гермиона точно знала, когда они увидятся в следующий раз.
***
Гермиона нервно выдернула ящик, выгребая его содержимое прямо на пол и судорожно шаря руками по дну. Она начинала терять терпение. Ведьма рыскала по кабинету Макгонагалл вот уже добрых пятнадцать минут, но результата не было.
Мрачные тени густились на стенах; несмотря на то что куча хлама Дамблдора давно исчезла из этого кабинета, помещение по-прежнему оставалось каким-то…
Да где же он?
Игнорируя ругательства и возмущенное шипение портретов, она потянула за ручку следующий ящик и, в предвкушении, улыбнулась. Заперт.
— Негодная девчонка, вы поплатитесь за это, — яростно воскликнул Финеас Найджелус, но Гермиона бросила на него скептический взгляд, подавляя абсурдное желание показать изображению средний палец, и снова повернулась к столу.
Навела палочку и прошептала заклинание. Ничего. Грязно выругалась, попробовала еще раз и утробно зарычала, раздражаясь. Чертова Минерва! Гермиона бросила взгляд на старую женщину, которую она усыпила несколько минут назад. Макгонагалл совершенно не хотела ее слушать. Даже не стала дожидаться объяснений, просто наотрез отказалась помогать. Да, она просто вынудила поступить именно так!
— Это слишком опасно, Гермиона! Вы же знаете, что стоит на кону…
Да знаю, я, знаю, профессор! Но разве не я самая умная ученица своего времени… Разобралась бы как-нибудь…
Гермиона зарычала, ударив по столу с такой силой, что он сдвинулся и что-то слетело с него, разбившись. Еще раз бросила гневный взгляд на Макгонагалл. Если бы директор согласилась помочь, Грейнджер не пришлось бы идти на крайние меры и поднимать палочку на наставницу, но…
— Гермиона, вы умная девочка, — раздался до боли знакомый голос профессора Дамблдора, раздражающий поучительными нотками, — давайте обсудим, что вас гнетёт…
Ведьма вскинула презрительный взгляд на бывшего директора и холодно рассмеялась.
— Я ничего не буду обсуждать с вами, — злобно ответила она, отворачиваясь, — чертов старый лицемер…
Портреты зашумели еще громче, до глубины души задетые наглостью и бестактностью, и, Мерлин знает, какие оскорбления они сыпали еще в ее адрес. Но Гермионе было плевать: тишина внезапно заложила уши. Она так сильно, так искренне, так яростно ненавидела Дамблдора. Это чувство зарождалось давно, но окончательно установилось, когда она узнала о роли бывшего директора в судьбе Снейпа. О том, как он мастерски манипулировал, просто насилуя чувство вины Северуса. Как заставил того убить себя, обрекая на всеобщую ненависть.
Гермиона резко встала, поморщившись оттого, что в глазах потемнело, и прошла к Минерве, окидывая ту оценивающим взглядом. Грейнджер начала обыскивать директрису в попытке найти ключ. Найдя несколько связок во внутреннем кармане мантии, она, усевшись на полу, начала подбирать, надеясь, что хоть один подойдет. Так и случилось. Ключ ровно вошел в замочную скважину и плавно прокрутился два раза. Ведьма едва сдержалась от желания захлопать в ладоши: по-настоящему детский восторг переполнял ее.
— Гермиона, не делайте этого, — спокойно, холодно взирая на нее сквозь свои очки половинки, заговорил Дамблдор, но на этот раз девушка на него даже не взглянула. Она медленно подняла на уровень глаз маховик времени, который так усердно искала, и улыбнулась полубезумной улыбкой, обнажая ряд белых зубов. Теперь все будет хорошо. Она все исправит.
Гермиона вскочила на ноги, надевая на себя цепочку и пряча устройство под мантией. У нее немного времени. Скоро Минерва очнется и будет очень сердита — мягко говоря. Возможно — скорее всего, — сообщит мракоборцам. Нужно уходить. Она скользнула к камину, бросила в огонь щепотку летучего пороха, и зеленое пламя унесло ведьму в ее небольшой домик на окраине Лондона. Запечатав камин, Гермиона собрала самые необходимые вещи, которые, на ее взгляд, могли понадобиться, и прошла к столу, на поверхности которого лежали сделанные ею накануне расчеты.
