Устало закатив глаза, Гароу уставился в потолок. В комнате стоял полумрак, видимо потому, что непогода все еще не собиралась отступать. Интересно, сколько сейчас времени? По всей видимости — раннее утро. Режим, который он выработал, пребывая в додзе старика было крайне сложно перестроить. Да и вообще спать до обеда он не любил.

Но, как только он опустил глаза, чтобы удостовериться, что Имаи все еще спит, по его телу прошла волна мурашек. Стало по-настоящему жутко, ведь опираясь на щеку и, чуть повернув голову, на него сонным взглядом смотрела Тэру. Ресницы полуопущены, губы и нос не видно. Только глаза и растрепанные волосы, кое-где даже прилипшие ко лбу. Видимо под шерстяным пледом ей было жарковато.

— Тэру? — еле слышно позвал Гароу, пальцами проскользнув по ее плечам.

— Я спала как убитая, прости за… — начала сонным голосом бурчать девушка.

Ее прервало мягкое прикосновение руки к голове. Шершавые бинты неприятно терли кожу, но было тепло и нежно. Юноша осторожно положил ладонь на ее висок, а после, аккуратно уложил голову в прежнее положение.

— Спи, еще наверняка рано, — шепнул он делая глубокий вдох. Ради нее он готов потерпеть еще немного.

— Хорошо, — она повертела головой, тем самым потершись о его руку, словно кошка, а после умостилась как можно удобнее.

Поза осталась та же, поэтому надежды Гароу свести ноги вместе хотя бы один раз за ночь разбились в пух и прах. Переведя взгляд в сторону окна, он еще раз глубоко вздохнул. Брови по обыкновению нахмурились, вот только взгляд был какой-то до боли грустный и задумчивый. Он чувствовал, как от плавного дыхания ее грудь прижимается к его животу. Чувствовал ее мягкие волосы, даже не смотря на ненавистные бинты. Чувствовал, как она жмется к нему, как ерзает ногами, задевая причинные места.

Что такое любовь — Гароу не знал, да и никогда не пытался узнать. Что вообще есть любовь? Привязанность и нескончаемое стремление к человеку? Ответственность за другого человека? Любовь вершит великие истории, или как? Как понять, что ты влюблен? Может быть — это как болезнь и у нее есть свои симптомы? Подташнивание, жар и боль в груди, а так же дрожь в руках и расширенные зрачки — это и есть симптомы любви? Или Гароу спутал ее с другим заболеванием? Последовал еще один усталый вздох, и между тем, он интуитивно прижал Тэруко покрепче к себе. Почувствовалась тупая боль. Но за прошедшую ночь она стала для него привычной.

— Гароу… — послышался тихий сдавленный голос откуда-то снизу.

— М? — он был искренне удивлен тому, что Тэру не спит.

— Мне кажется, я люблю тебя, — она сказала это так спокойно, что ему стало не по себе. Разве в такой манере признаются в своих чувствах?

— Тебе кажется, — а после короткой паузы добавил, — наверное.

— Ты уверен? — она слабо сжала ткань его футболки, и он понял — она не на шутку обеспокоена.

— Нет.

— Тогда как понять, что ты влюблен? Расскажи мне, пожалуйста. Я не знаю, — в ее голосе стала звучать грусть. Неужели и правда, эта тема столь щепетильна для Тэру?

— Я и сам не знаю, — внезапно в груди снова сжалось. В этот момент Гароу понял, что от этой, так мешающей ему человечности, нужно избавляться и как можно скорее. Иначе, это может стать настоящей проблемой для него.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — снова забурчала Тэру.

— Я не могу остаться. Ты это знаешь. Не проси меня о том, чего я сделать не могу, пожалуйста.

Внезапно снизу послышались тихие всхлипы. Тэруко плакала, судорожно вытирая мокрое лицо о грудь Гароу. Ему стало еще хуже. Мало того, что слезы он на дух не переносил, так еще — это слезы Тэру. Просто какое-то комбо для его самообладания, не иначе. Захотелось ее успокоить, но как? Как обычно это делают мужчины? Нужно, наверное, обнять ее и поцеловать? Для девушек вообще поцелуи, судя по всему, лучше любых таблеток. Все лечат. И душевную боль и физическую. И только его руки попытались переместиться на ее голову, как девушка резко вскочила, и села как раз у его ног.

— Тэру? — он приподнялся на локтях, удивленно взглянув на содрогающуюся фигуру.

— Все х-хорошо, — она остервенело, терла ладонями лицо, при том не забывая тихонько всхлипывать.

Вот единственное, чего Гароу делать не хотел — это причинять Тэруко боль. Она была добра к нему и внимательна. Она так помогла ему. Словно ангел-хранитель какой-то. Если таковые существуют вообще, но подобрать другого слова не получалось. Но, так же он прекрасно понимал, что явно не создан для каких-либо отношений, для светлых чувств, для чего-то хорошего. Хотя, возможно, он просто пытался подавить все это внутри? Но, лучше было думать, что просто — не создан. В его жизни было так мало этого самого «хорошего», что он просто не умеет это «хорошее» воспроизводить и дарить окружающим. Гароу понимал, что у него с этим проблемы и большие. Но выкручивался как умел. Грубой силой, оскорблениями и издевательствами. Нет, у него была мораль, да еще какая. Но она была настолько специфическая, что уж точно мало бы кто ее понял, а тем более принял. Только старик понимал, но и то не долго. До тех пор пока не продался долбанной ассоциации в погоне за славой и прибылью. Но тут дело было совершенно другое. Любовь. Эта девчонка, которая сидит и сотрясается от накативших слез, была определенно влюблена в него по уши. Но, к сожалению, он не был уверен в том, что готов ответить взаимностью. Единственное правильное решение — это уйти и как можно скорее. А лучше и вовсе пропасть на пару лет, а то и больше.

— Тэру, я…

— Я сейчас перевяжу тебя и будем завтракать, — она взглянула на него и, тут же внутри у Гароу произошел переворот. Очередной. Или лучше сказать — взрыв.

Огромные черные глаза, припухшие и заплаканные, так пронзительно смотрели на него, что ему захотелось умереть на месте или просто исчезнуть. Лишь бы быть подальше от этого взгляда. Пухлые покрасневшие губы слегка подрагивали. Щеки были перепачканы остатками слез. Красный, острый кончик носа дополнял всю эту картину. А эти растрепанные волосы, о Боги, если бы Тэру знала, как она сейчас напомнила ему ту маленькую хулиганку с детской площадки. Совесть, которая казалось, уснула вечным сном, так некстати взбунтовалась. Слева снова кольнуло. Еще несколько таких потрясений и ему грозит перенести инфаркт в восемнадцать лет. И да, Гароу не был мнительным человеком, но тут просто не мог с собой поделать ничего. Наверное, именно так эти чертовы женщины и манипулируют мужчинами.

— Хорошо, — на выдохе, наконец, выдавил из себя он, а после лишь проводил взглядом скрывшийся за спиной силуэт, — чертов манипулятор, — добавил он, но уже тише.

Тэру совершенно не хотела вызывать у него чувств вины или того хуже, чтобы его начала съедать совесть вызывая боли в столь крепком сердце. Просто так получилось само собой. Слезы сами покатились по щекам, и взгляд сам нашел его глаза.

Спокойное и тихое воскресное утро нарушали лишь тихий шум воды в ванной комнате, а так же шуршания упаковок с бинтами. В этот раз Гароу все же решительно настоял на том, чтобы собственноручно принять душ без чьей-либо помощи. В частность, без помощи Тэруко. Чистая одежда ждала его на крышке закрытого унитаза, а в гостиной уже поджидала Имаи, вооружившись аптечкой.

Очередная перевязка и очередные вздохи, которых почему-то не было. Взамен, девушка лишь подозрительно улыбалась, мягко ощупывая места, где когда-то были кровоточащие раны. К ее удивлению на их месте были весьма хорошо зарубцевавшиеся отметины. Синяки уже начали желтеть, а цвет кожи снова стал бледно-нормальным для Гароу.

— Странно конечно, — наконец заговорила она, мягко ведя двумя пальцами по предплечью юноши.

— Что странного? — он чуть повернул к ней голову.

— Все практически зажило и довольно быстро. Признавайся, ты половину ночи занимался шаманизмом всяким? Иначе я не могу объяснить такое чудесное исцеление, — парочка широких лейкопластырей покрыли его покрасневшую от их частого использования кожу.