Имаи устало приподняла тяжелые веки и отрешенным взглядом обвела комнату. Пусто. Кроме нее здесь никого не было. Щекой она потерлась о приятную шелковистую черную ткань, тут же осторожно, но в тоже время с силой сжав ее своими пальцами. Ей все же удалось отстирать ту черную куртку, что так понравилась Гароу. Правда, кое-где все же остались пятна, но неприятный запах исчез. Джемпер она и вовсе не стирала. Теперь же, в окружении всех этих вещей, словно форменный фетишист, она уже долгие дни и ночи лежала в своей постели. Время от времени она натягивала на подбородок ворот джемпера, чувствуя легкий, почти неуловимый запах Гароу смешанный с легким запахом ее собственного пота. В такие моменты внутри все сжималось, а глаза щипало, словно от накатывающих слез. Но таковых не было. Плакать уже совсем не хотелось. Обиды не осталось, боли тоже. Только непреодолимая тоска.

Дверь комнаты с тихим скрипом открылась, и в дверном проеме появился ссутулившийся силуэт. Тихо шурша, он двинулся в сторону кровати. Его дыхание было практически бесшумным. Силуэт плавно опустился на край матраса, отчего тот качнулся, заставляя Тэру приоткрыть глаза.

— Привет, Тэру, — этот хриплый голос она узнала сразу.

— Привет, деда, — и хотела бы она выдавить улыбку, только вот не получилось.

— Рё говорит, что ты снова болеешь. Решил вот проведать внучку, — мужчина, добродушно улыбнувшись, осторожно протянул свою морщинистую руку к волосам девушки, мягко коснувшись их.

— Да пустяки, скоро приду в норму.

— Еще Рё говорит, что ты с вещами этими не расстаешься.

— Мне так теплее.

— А может быть, ты просто тоскуешь по Гароу? — его голос в одно мгновение стал тихим и вкрадчивым, но рука не переставала мягко перебирать русые спутанные пряди.

— Тебе Рё сказала, что он был здесь? — она подняла на него свои запухшие глаза. И благо, что в полумраке комнаты он не видел, как они покраснели и заслезились.

— Я и сам догадался, что он в любом случае наведается к тебе. Вы были в весьма специфических отношениях с ним.

Тэруко ничего не ответила. Она лишь перевернулась на другой бок, отбросив от себя руку Бэнга.

— Чаранко спрашивал о тебе, — продолжил старик, — может быть тебе наведаться ко мне в додзе? Знаешь, я все же решил оставить ассоциацию героев. Буду тренировать детишек как в старые добрые времена. Да и стар я для всего этого геройства.

— Спасибо за приглашение, деда, но я пока не хочу. Да и погода не летная, — буркнула девушка в ответ, — и вообще, если ты ничего не знаешь о Гароу, то тебе лучше уйти. Я хочу поспать.

— Ну и характер у тебя, милая, — мужчина устало вздохнул, скрестив на груди руки, — Гароу сейчас у меня в додзе. Но пока что его лучше не беспокоить.

Сказать, что Тэруко подпрыгнула на кровати — это ничего не сказать. Она в одно движение сделала практически оборот вокруг своей оси и расширенными от изумления глазами уставилась на Бэнга, который сидел все в такой же позе и был абсолютно невозмутим. Более того, он, скрестив руки и прикрыв глаза, казалось вообще готов задремать прямо сейчас и прямо на месте.

— Гароу у тебя в додзе? — переспросила Имаи. Вдруг ей послышалось. Джемпер некрасиво съехал, обнажив ее острое худое плечо. Пальцы нервно сжали длинные рукава. Она сидела и не верила сама себе. Не верила услышанному.

— Да. Но повторюсь, его не скоро можно будет увидеть, — голос старика стал серьезен и местами даже груб. Его густые седые брови были нахмурены, а на и без того морщинистом лбу прибавилось еще пару складочек.

— Что с ним произошло? Он покалечен? Он ранен? Он не может передвигаться? — девушка поднесла руки ко рту, тяжело выдохнув в них, — неужели его парализовало?

— Боже упаси, что ты такое говоришь! — Бэнг неожиданно громко рассмеялся, приоткрыв глаза, и с нескрываемой добротой посмотрел на свою растрепанную внучку, — просто он отрабатывает кое-какие свои промахи. Малец слишком много на себя взял. Считай, это как исправительные работы. Да и ты ведь знаешь, я провинившимся спуску не даю. А после, мы решили, что ему лучше уйти. В одиночестве проще переосмысливать свою жизнь.

— Что он натворил? Что-то серьезное? — медленно подползая к старику, Тэру готова была схватить его за плечи и как следует встряхнуть, чтобы он, наконец, выложил ей все как на духу. Но, она понимала, что таких фокусов лучше с дедушкой не проделывать, иначе можно остаться со сломанной рукой. И хорошо если только рукой.

— Не то чтобы серьезное, — Бэнг задумчиво отвел взгляд, а после продолжил, — ты ведь знаешь, как я был привязан к нему. Да и не хотелось, чтобы его покарали по всей строгости закона. Он всегда был амбициозен и легко увлекался. Он странный мальчуган, но очень добрый и человечный. Ему просто не повезло. Да, признаю, его иногда заносило на поворотах, но это ведь молодость. У меня когда-то голова была горячее, чем у него. Но я получил второй шанс. А чем хуже он?

Тэруко тихо всхлипнула, подползая к старику еще ближе. Она больше не хотела спрашивать, что произошло, что натворил Гароу, что ему вообще грозило за его проступки. Она знала его, как никто другой. Она видела в нем то, чего другие не видели. Она любила его всей душей и всем сердцем. Она готова была простить ему все. Она прекрасно знала, что каким бы злым на первый взгляд он ни был, а убить человека он не способен. И Бэнг это знал. Но было одно единственное, о чем она готова была просить своего дедушку не переставая обнимать его.

— Милая, я конечно крепкий старик, но не настолько, — посмеиваясь, мужчина то и дело придерживал свою внучку под руки, чтобы ты не переусердствовала с объятьями в порыве эмоций.

— Деда, защити его, пожалуйста. Позаботься о нем. Он ведь хороший, ты же знаешь это, — сквозь льющиеся по щекам слезы бурчала Тэруко.

— Гароу не настолько беспомощен, чтобы я его защищал.

— Нет, обещай мне!

— Хорошо, хорошо. Только ты постарайся как можно скорее выздороветь и показаться, наконец, в университете. Знаешь, я уже начал беспокоиться за твою успеваемость.

— Обещаю!

— А вообще, любовь — дело молодое. Сегодня по нраву, завтра нет.

— И это мне говорит тот, кто после смерти бабушки ни на кого так и не взглянул? — отодвинувшись от старика, Имаи, изогнув брови, с неким недоверием взглянула на Бэнга.

— Что характер невыносимый, так еще и язык острый. Тебе нужен парень покладистый, такой чтобы «углы» твои сглаживал.

— Де-е-е-да тебе не идет быть свахой, — раскинув руки в стороны, Тэру завалилась на свои многочисленные подушки.

— Ладно, сама разберешься, — потерев затекшие колени, старик медленно поднялся на ноги не забыв при том чуточку, похрустеть спиной, — спустись хоть к ужину, мать так старалась.

— Потом, деда, — согнув ноги в коленях, а руки сложив на груди, девушка мечтательно уставилась в потолок, не переставая при том крайне глупо улыбаться.

На душе в один миг стало подозрительно легко и хорошо. Появилась надежда. Надежда на еще одну встречу. На еще один поцелуй. На еще один разговор и на еще одни объятья.