– Рассказывай! – Потребовал Нейт. – Я же сказал, что сделаю что угодно. Я тебя не подведу.

Итану потребовалось всё его актёрское мастерство, чтобы скрыть свою улыбку в тот момент. Удача, наконец, повернулась к нему лицом.

Он помнил почти эйфорическое состояние, наступившее после того, как Нейтан с готовностью взялся за его поручение.

Помнил каждую минуту из тех многих часов, которые он затем провёл в лаборатории, пытаясь понять, что не так с лекарством для отца и как это исправить. Помнил, как гулко и больно звучало в его голове эхо: "Реакция нестабильна…" Помнил, с какими мыслями запускал цикл по новой, приказав сократить первую и последнюю фазу, чтобы хватило времени ещё на один круг за эту ночь. Помнил, как у него в первый раз закружилась голова от проникших под маску испарений активного вещества, после чего пришлось признать, что обед и ужин пропускать всё же не следовало… И как в середине цикла его осенила очень странная идея.

Всё дело было в крови полуэльфа. Это она по какой-то причине каждый раз выдавала новую непредсказуемую реакцию, сводя все усилия учёных на нет. А точнее – эльфийская половина этой крови, потому что с человеческой проблем не возникало. Но как уговорить эту скользкую липкую штуку действовать нужным образом? Или ключевое слово здесь именно "уговорить"?

Эльфы по своей сути являлись созданиями природы. Эдакие разумные растения, внешне похожие на человека, но после смерти принимающие свою истинную форму… А с растениями вполне можно договориться, что подтверждалось неоднократными исследованиями в этой области. Только вот кровь принадлежала Килиану, отношения с которым Итан успел изрядно подпортить в их последнюю встречу в кабинете хирурга… Может, поэтому он сейчас и столкнулся с таким упорным сопротивлением?..

Итан думал об этом весь вечер и часть ночи. А когда пришло время другой смены и люди стали постепенно расходиться, дейн дождался ухода последнего учёного, после чего склонился над пузырьком с кровью полуэльфа и прошептал:

– Ты ведь слышишь меня, правда?.. Я знаю, что слышишь. Отец Фэйзил умирает, Килиан. Его мозг уже почти разрушен и вот-вот совсем перестанет работать. Ты один можешь ему помочь сейчас. Ты просто должен этого захотеть. Понимаю, я не вправе тебя об этом просить… Но тебе он был когда-то дорог. Неужели из-за ненависти ко мне ты бросишь умирать единственного человека, любившего тебя почти как сына? Того, кто с детства заботился о тебе и ограждал от людской неприязни?.. Не-ет. Я знаю тебя, Килиан. Ты не из тех, кто бросает друзей в беде. А Фэйзил – твой друг. Так помоги ему… Ты теперь последняя его надежда.

Он настолько увлёкся, что впервые в жизни не заметил, как в лабораторию вошёл другой человек.

– Мне показалось, – донёсся у него из-за спины любопытный голос Стилла, пришедшего его сменить, – или ты только что разговаривал с… пробиркой?..

– Тебе показалось, – мрачно отозвался Итан, завинчивая флакон.

– Как скажешь, – хихикнул бородач и надел защитную одежду. – А где Нейт?

– Сослался на семейные проблемы и ушёл раньше. Возможно, будет отсутствовать пару дней.

– Странный он в последнее время…

– Ты тоже заметил? – Итан изобразил обеспокоенность. – По-моему, я сегодня уловил от него лёгкий аромат фитума, помимо алкоголя. Надеюсь, он ни во что опасное не ввязался.

– Всемогущий… Этого нам только не хватало, – проворчал Стилл тихо, чтобы не услышали вошедшие вслед за ним учёные.

Верховный дейн ограничился согласным кивком и, пожелав коллегам удачи, покинул лабораторию. Ещё один "кирпичик" удобно лёг в основу его прекрасного, хоть и не идеального, плана.

Итан помнил, как возвращался в центральный корпус через прохладный ночной сад, наслаждаясь звуками усилившегося ветра и запахами ещё не остывшей после жаркого дня травы. Он помнил, как поднимался по лестнице на третий этаж, ни с кем по дороге не встретившись. Помнил, как у него снова закружилась голова, он потерял равновесие и чуть кубарем не скатился со ступеней. Как, ругаясь и опираясь о стену, дошёл до своего кабинета и отослал дежурившего у спальни Фэйзила гвардейца, намереваясь перед сном взглянуть по привычке на зачарованную карту и заодно бегло просмотреть графики, составленные Нейтаном…

Итан отчётливо, до мельчайших деталей, помнил каждое событие прошедшего дня, с кем он говорил и о чём думал. Но сейчас, как бы сильно ни напрягал перегруженный мозг, не мог понять, каким образом и в какой момент он оказался на полу у себя в спальне, сжимая пистолет и тупо глядя на мятый лист бумаги, где незнакомая ему мёртвая художница изобразила волка с серьёзными, почти человеческими синими глазами…

Через полупрозрачные занавески проглядывала луна, заливая комнату странноватым молочно-золотистым светом, в котором границы предметов слегка размывались, отчего казалось, будто всё вокруг излучает своё собственное сияние, даже чёрная одежда.

Пистолет был заряжен, курок взведён. В кого он собирался стрелять, Итан не знал. Но на всякий случай разрядил оружие и отложил его подальше, как и рисунок. Затем ухватился за столбик кровати, с трудом поднялся на ноги… и тут понял, что в комнате есть ещё кто-то, кроме него. Итан не видел этого, но чувствовал всей кожей. Он просто знал, что кто-то стоит за его спиной. Как знал и то, что теперь не успеет поднять пистолет с пола.

Итан собирался молниеносно развернуться и сшибить незваного гостя с ног, но в этот момент его тело будто перестало ему принадлежать. Каждое движение было неестественно заторможенным, угловатым, и рождало в голове очень неприятный звук, напоминающий треск множества рвущихся нитей, тонких, но прочных, как паутина или волосы. И в миг, когда Итан обернулся настолько, чтобы хоть краем глаза увидеть высокий чёрный силуэт, его вдруг с огромной силой отбросило назад и швырнуло об стену.

* * *

Открой глаза… Загляни в Бездну…

– Что происходит, Тео?.. Что-то не так, да?

– Слишком рано…

Слишком поздно…

Темнота колыхалась вокруг, будто непроницаемый чёрный занавес. Голоса сливались в вибрирующий гул, растворялись где-то вдалеке, а затем словно выныривали из глубины или неожиданно обрушивались откуда-то сверху могучим водопадом.

Динь-динь.

И ещё этот звук… Он должен был что-то означать… Но не здесь. Где-то в другом времени и пространстве.

Открой глаза…

– Почему так больно?.. Господи, как же больно! Сделай что-нибудь, пожалуйста!!!…

– Мне очень жаль… Я не могу… не могу. Прости…

Динь. Ди-ди-динь…

Что-то знакомое, но не вспомнить… Никак не вспомнить.

– Мне очень-очень жаль… Прости меня…

Открой глаза…

Динь-динь.

– Прости…

– Нет… Нет, пожалуйста… Сделай что-нибудь!

Динь-динь.

ДЗЗЫННННЬ!!!…

Итан резко открыл глаза и увидел, что находится в абсолютно чёрной комнате. Чёрными были стены, потолок, люстра, столы и стулья… даже окна, сквозь которые с трудом сочился солнечный свет… Только благодаря удушливому запаху гари и хлопьям пепла, плавающим в воздухе, стало понятно, что всё вокруг покрыто сажей.

– Тео, что происходит?! – Взволнованный женский голос донёсся от угла, в котором стояла сгоревшая до пружин кровать, но там никого не было. – Что-то не так, да? Скажи мне! Скажи хоть что-нибудь!.. Что-то не так с ребёнком? СКАЖИ?!!..

Голос превратился в душераздирающий крик, а затем неожиданно оборвался, сменившись тихими всхлипами.

Итан попятился и вдруг оказался в другой комнате, такой же чёрной, только здесь вместо кровати стоял длинный металлический стол на колёсиках. Слабый свет проникал через узкие окошки под потолком, но его было достаточно, чтобы разглядеть поблёскивающий кровавый след, тянувшийся от операционного стола к закрытой двери, из-за которой доносился писклявый детский плач.