— Фаби? Ты тоже не обязан нянчиться со мной, — я требовательно повернулся к нему, и опять никакой реакции. — Да что с вами, парни?

А вот что: Фабрис размышлял о душевой кабинке. О моей заднице. Он крайне честен с самим собой. Мечтает о ночи в Нью-Йорке. Сразу после того, как они перекинутся парой слов с The Birthday Massacre, с кем делят завтрашнюю сцену в Ирвинг-Плаза, он уйдёт в свой номер и всласть надрочится, представляя, как раз за разом овладевает мной. Две позы выглядят интересно и свежо (хотя до порочной глубины извращённости мокрушника не донырнуть никому). Фабрис не собирается делать реальных поползновений в мою сторону, считает это невозможным. Правильно считает. Но кончать на мой светлый образ никому не запрещено. Он ещё не бредит этим, но скоро будет. И ему нравятся очертания моих ног в узких джинсах, однако намеренно он себя ими не распаляет в нетерпении и не пялится.

Я улыбнулся, прикоснувшись к его напряжённому бедру. Вот вам и «серьёзные думы» двух взрослых мужчин.

— Эй, носатый! — позвал я громко, вырывая гитариста из порнографических грёз. — Расскажи о себе что-нибудь. Такое, чего никогда не прозвучит в интервью.

— Он отвратительно делает пасту, передерживает в кипящей воде, — вмешался Дарин с кресла у иллюминатора, позади Виктора. — Он хочет собрать коллекцию ручек из разных стран, где мы ещё будем с ним гастролировать, при этом он ненавидит чашки, которые дарят сувенирами по поводу и без. У него есть старшая сестра, она художник, работает в детском саду на Сардинии, в Кальяри, ты вряд ли слышал об этом городке. Много рисует с детьми, и его тоже учила. Поэтому Вик поручил ему оформлять всякие плакаты и объявления. Фаби сделает обложку следующего альбома, если не поленится.

— Ты взломал его профиль на myspace? — позёвывая, спросил Виктор.

— Незачем ломать, его пароль из четырёх символов прекрасно подбирается безо всяких ухищрений, — радостно ответил Дарин.

— А какого размера одежду я покупаю, знаешь? И марку трусов? — огрызнулся Фабрис. Я сжал его бедро, успокаивая и переводя опять внимание на себя. — У меня всё скучное, amico. Долго играл в нескольких малоизвестных бандах, подрабатывал моделью, пытался учиться в колледже…

— Рекламировал модные трусы, — вставил Дарин и не получил по шее только потому, что Виктор не хотел его бить, а Фабрису через меня было неудобно тянуться.

— Да, пока ты блевал за сценой перед каждым выступлением, — Фаби некрасиво сморщился, изображая, наверное, тошноту. Но видение моей руки, ползущей по бедру выше, к его члену, пересилило его раздражение. — Зачем тебе пустые подробности, малыш? Если мы скоро попрощаемся с тобой.

— А я никуда не денусь в перспективе. Готов к коллаборации после того, как встану на ноги, вы услышите обо мне. Не называю группу, чтоб вы не ждали новостей о ней специально.

— А если мы не поймём, не услышим?

— Я прогремлю на весь мир, обещаю. Запишу с вами ремиксы, кавер-версии, tribute-альбом Depeche Mode, спою дуэтом с Виктором. Не смейтесь, это не голые амбиции.

Но они смеялись внутри, особенно Вик. Знали, как труден путь к вершине, ведь сами её не могли достичь, пробиваясь упорным трудом долгие-долгие годы. Я не намереваюсь получить всё и сразу на голубом блюдечке. Зато благодаря этим разговорам и дурацким подколам Дарина я вновь почувствовал себя уютно. Нужно привыкнуть, что в среде человеков меня почти всегда будут вожделеть. Не женщины. Я выгляжу… ох, да я сам отлично знаю, как я выгляжу.

До взлёта я успел перекинуться парой слов с Кси. Я покидал Гонолулу в бессознательном состоянии и забыл о массе мелочей, а главное — о своём суперкрутом дроне. Поэтому для связи имелся только вшивый мобильный телефон. С другой стороны… за мной хоть через видеокамеру никто не шпионил.

«Это нормально, когда ты знакомишься с группой людей, переживаешь большие неприятности и дальше все ведут себя как ни в чем не бывало, не говорят об инциденте, шутят и смеются? А ещё с ними как будто устанавливается доверительная связь. Хотя ещё вчера они не подозревали о твоём существовании», — к концу сообщения я ненавидел крохотную клавиатуру, но вслух говорить бы это не вынес.

«Межушные узлы человека так устроены: гасить негатив или отодвигать, если не получается гасить. Последствия настигнут их, но не сразу. Тебе самому не нужна помощь мозгоправа или огнетушитель? В какую передрягу опять вляпался?»

«Отвянь, мозгоклюй. Я разведал, что под вежливой корочкой они ничем не лучше тех бакланов из Бойсе, и я не хочу превозносить этих только потому, что люблю их музыку. Но почему они все-таки отличаются?»

«Люди суть высокофункциональные животные. Похотливые животные. Это в их природе, это нормально, не подлежит линчеванию, и если бы вызывало резкое отторжение — пришлось бы нам вообще не контактировать ни с одним из них. От тех американцев твои наркозвёздочки отличаются уровнем профессионализма, самоконтролем и взвешенной реакцией на последствия. Однако успокой меня, скажи, что к твоей заднице больше никто не подгребал».

Я порадовался, что на огромном расстоянии чтение мыслей невозможно и вранье никто не вскроет. Успокоить брателлу текстовой ложью проще простого. Но чем успокоить себя?

«Сказал же, отвянь с мамочкиными допросами. Лучше объясни, чего все со мной носятся? Если ещё раз увижу слово «птенец» или «желторотик», получишь в глаз, придумай версию поинтереснее беззащитной малолетней цыпочки».

«Кто попало доверие не вызовет. Внешность обманчива, но на ней есть маркеры ментального здоровья и красоты души, кроме случаев мошенничества и лицемерия с целью разведения лохов, там удачный невинный декор — хлеб насущный. Не смей ржать. Может быть, ты взбалмошный придурок, но искренний, и намерения твои не фальшивы. Они почувствовали это, не бездушные сухари, ты получил отклик, повезло, радуйся».

«Радуюсь. А если бы я был двухметровым силачом с голосом как звучок у контрабаса, никто бы не бросился обо мне заботиться и жалеть? Медведи не нуждаются в ласке так, как котятки?»

«У медведей толстая шкура, не всякая пуля пробьёт».

«Эй, а что, не бывает верзил с душой плачущей над мелодрамами девушки? И не бывает брутальных щенков, мечтающих иметь в автомобильном парке танки?»

«Давай заканчивай трёп, Ману, мне работать и спать надо. Физическая сила или слабость диктуют алгоритм защиты. Где нет бицепсов, там в ход пойдет хитрость и манипуляция. Каждому — своё оружие, и без оружия никак, потому что мир — поганое и недружелюбное место. Береги новых друзей, а полностью не доверяй никому, и демонам не доверяй особенно. Сообщи, где и когда состоится ваш капустник, если сам не приеду, может, Ангела к тебе отправлю: должен же хоть кто-то запротоколировать тебя впервые на сцене перед публикой и без детских подтяжек и подштанников. Цыпочка. Счастливой дороги».

Восхитительный у меня брат. Жаль, нет смайла со средним пальцем. Я отключил аппарат согласно стандартному полётному протоколу и поджал ноги, чтобы Виктор протиснулся на своё место у иллюминатора. Он тоже прятал телефон.

— Звонила Марлен, есть новости от Эмили. Выписали из больницы в прошлую среду, допила курс лекарств и готова присоединиться к туру в качестве специального гостя. Хорошо, что мы не успели поменять афиши в связи с её внезапным припадком, я надеялся в последний момент просто извиниться за её отсутствие и всё. Но Эмили сыграет, парни.

— Припадок? — а кто задаст глупые и очевидные вопросы, если не я.

— Вышла из интерфазы в фазу, затем снова в интерфазу, — Виктор постучал себя по лбу. — Тут ничего личного, просто бизнес: музыкант хорош настолько, насколько он надёжный партнёр и выполняет обязательства. Это основа любого сотрудничества. Если бы она не успела завоевать большую популярность после попытки самоубийства, я бы не рискнул записывать для нее индастриал-версии известных хитов. Мы исполним в финале концерта одну из них, Эмили на вокале, и ты тоже сможешь блеснуть, заменив Йевонде или Нотте. Посмотрим, кто быстрее устанет и захочет отдать тебе гитару.