========== 22. Сладость и гадость, или подлецу всё к лицу ==========

—— Часть 2 — Дьявол во плоти ——

— Опробовал новый инструментарий ночью. Просканировал дома жителей близлежащих районов, как ты и просил. Местные более-менее привыкли к Хайер-билдинг, некоторые даже гордятся им, словно сами помогали строить. Частота упоминаний в разговорах в среднем — не более двух раз в сутки. Большинство использует небоскрёб как ориентир при назначении встреч и романтических свиданий. Дроны забрали аппарат и облетели затем весь остров. Всплески подозрительной активности только в аэропорту и на Вайкики, но в заливе традиционно много туристов. И пьяных. И твоих японских приятелей-подельников.

— А что аэропорт?

— Тебе на сервере ELSSAD оставлено в пятнадцати звуковых файлах, послушаешь сам, какие зубы на нас точат в Лэнгли. О… знаю этот взгляд. Ты, конечно, можешь учинить над ними физическую расправу, но зачем? Хайер-билдинг не даёт им покоя, их не пускают в порядке исключительности, к которой они привыкли, и они злятся, что не могут поставить у нас жучки, не могут перехитрить систему телеметрии, просто… ничего не могут. Мы по рукам и ногам их связали технологиями, на сто лет ушедшими вперёд. Знаешь, как тяжело им принимать проигрыш и плестись в хвосте? Конечно не знаешь, ты же всегда побеждаешь. Именно по причине, что ты такой внимательный поганец и осторожный параноик, они уверены, что мы ревностно оберегаем какую-то тайну. Вещь, достойную их внимания. Они не отстанут, Ди.

— Я понял.

— Усилить охрану? Старый Ворчун готов подключить нам дополнительные приборы слежения, а я добавлю мощности гексануклеарному реактору. Или соберу дополнительный мононуклеарный. Энергию мы жрём как энергосвиньи.

— Нет, Хэлл. Никаких силовых мер с любопытствующими идиотами, никакого перерасхода бюджета. Я ведь правда понял: они не отстанут. Поэтому мы дадим им тайну. Я приду к тебе через пару дней, на нижние этажи. Подготовь там кресла, столы и микрофоны.

— Пресс-конференция? Думаешь, на этом они успокоятся?

— Тайная пресс-конференция. Ксавьер прикажет Ворчуну оставить брешь в системе для подслушивания. Но не слишком широкую. Пусть попотеют, протискиваясь, пусть почувствуют, что зарабатывают свой приз, а не получают задаром. Иначе заподозрят что-то.

— А какую «тайну» ты собираешься им подбросить?

— Они больны теориями заговоров. Предлагаю свергнуть правительство. Собери совет из своих любимых помощников или возьми напрокат театральных актёров, мне всё равно. Напоминаю — никакого ядерного оружия, само слово «оружие» не употребляй. Купи несколько журналистов, самых доверенных, согласных на изнурительный спектакль. Возьми их в плен, как сующих нос не в своё дело. Дай понять ребятам из Лэнгли, что это информационная война. И придумай какую-нибудь несусветную чушь о дискредитации демократов. Все карты тебе в руки. Ты умеешь быть в центре внимания, громогласный мастер. Развлекись по полной программе.

— Святые глюоны, мне нужны детали… Они умеют быть придирчивыми, я провалюсь на бенефисе, Ди!

Киллер привычно сел на корточки. Лучащееся золотом лицо не вровень с его, а чуть выше, оранжевые губы нервно прикушены, оранжевые глаза… впрочем, в глаза Демон не смотрел.

— Что я сказал?

— Мы прикинемся, что замыслили недоброе против правящей партии.

— Нет, до этого.

— Что они идиоты?

— Что я приду, мастер. И поддержу тебя. Принесу очень подробный план. Поиздеваюсь над пленными. Пригласи несколько чернокожих репортёров. Маленькие изъяны никто не заметит на фоне старого доброго расизма.

— Я не хочу выставлять тебя опять исчадием зла, они будут ненавидеть тебя.

— Хэлл, я привык. Людям нужен враг, не абстрактный, а персона, которую можно, нужно и полезно для здоровья ненавидеть. И если враг не явится сам, то будет придуман. Так случилось с сатаной и всеми его рогатыми слугами, разве нет?

— Это ужасно. И от осознания — люди становятся ещё противнее. Но почему ты?

— А кто, если не я? Ненавидеть легче, когда нет изъянов. Я кукольный монстр класса де люкс. Они будут рады, что меня наконец-то можно обвинить.

— И арестовать?

— Ты смешной, мастер.

— Если они совсем ничего не смогут сделать, если цель недостижима, они переключатся на тех, до кого могут дотянуться. И отыграются на них.

— Не возьмут же они штурмом Хайер-билдинг. Здание в деловом центре города, другие большие боссы не допустят, это конфликт интересов.

— И поэтому?..

— И поэтому ты прав. Ты не сказал ничего смешного. Я дам себя арестовать.

— Юлиус…

— Не ной, мамуля.

— Тебя ещё никогда не арестовывали!

— Зато Энджи будет смерть как доволен. Наконец-то поржёт, находясь по правильную сторону тюремной решётки.

— Но это ведь ненадолго?

— Как только мне надоест руководить ELSSAD из клетки — выйду.

— Через дверь?

— Спорный момент.

— Юлиус, не делай ничего, что выдаст твою нечеловеческую силу. Ты привык плевать в лицо правилам и манерам, но, прошу тебя…

— Трюк с сообщником, подменившим охранника и укравшим ключи, подойдёт? Не выходит за рамки людской немощности?

— Ну… смотря кто станет твоим сообщником. Ты не можешь просить подчинённых, за «дикими кошками» после твоего ареста будет установлено круглосуточное наблюдение.

— У меня есть один поклонник, неуправляемый сластолюбивый безумец…

— Плохая идея.

— …неприлично могущественный…

— Втройне плохая идея.

— …и никому не известный. Полное инкогнито.

— Я заинтригован. Я с ним знаком?

— Возможно.

— Пригласить его на пресс-конференцию?

— Нет, но если захочет — он явится сам.

— Кто он?

— Не здесь и не сейчас. Поговори с моим отцом. Хэлл, на этом всё. Я и так задержался.

— Побудь ещё минуту. Я редко прошу. — Мастер, преодолев смущение, обнял его, быстро вскочившего, за без преувеличения божественное бедро, потеснив пистолетную кобуру. — Не знаешь, почему я готовлю для тебя очередную противозаконную операцию?

— Не понял?

— Почему я не испытываю угрызений совести, Ди?

— Потому что ты вовсе не тот паинька, коим привык себя считать. Ты Учёный. С большой буквы. А окружающие — с маленькой. В разрезе вечности у тебя совершенно нет времени на вежливость, соблюдение прав и свобод. Побочные эффекты, инвалидность, эпидемия, летальные исходы? Просто неудавшийся эксперимент. Каждая смерть — результат несоблюдения техники безопасности. Ты не прощаешь им небрежность. Ты трудишься во имя новых знаний. В лаборатории, а не в театре трагедии. И всегда помнишь, что если тебе для тестирования нового препарата нужно живое тело — я доставлю тебе живое. А если нужен труп — я добуду труп.

— Значит, я подлец и негодяй?

— Только с точки зрения трусливой гуманности. Мы трудимся бок о бок на тёмной стороне, Хэлл. Боишься теперь, что тебя объявят злым гением? Вторым доктором Менгеле?

— В каком-то смысле это было бы честью… — пробормотал мастер, снова смущаясь. — Ужасной, но честью.

— Давай начистоту — изгнанники из рая не сделали ничего, чтобы сотворить рай на земле. Значит, они и правда не заслуживали рая. Зато заслужили нас. Едва что-то внутри их душонок изменится — я дам тебе знать. А пока наслаждайся принадлежностью злу, упивайся ею.

— Юлиус…

— Ты когда-нибудь задумывался, что такое добро? По-настоящему.

— Нет.

— Это рамки и запреты, жизнь под контролем морали, уже названной тобой совести и каких-то принципов. Это называется жизнью в свете. Когда ты виден насквозь, когда не можешь спрятаться, не имеешь личного пространства, чтобы дышать, чтобы быть, ощущать себя правильно, исследовать и познавать себя. Когда в тебя вмешиваются, требуя соответствия, тотальный контроль, насилие над твоей сущностью и попытка переделать её, представив тем, чем она не есть. А здесь у нас — полная вседозволенность. Будь собой, будь свободен. Дыши, лети, твори. Будь святым, будь грешником, будь преступником, будь хоть первейшим говнюком, если таково твоё желание. Будь всем этим одновременно, никто не осудит. Тьма скроет тебя, как скрывает каждого, добровольно принявшего Её объятья. И ты перепробуешь себя в перечисленных ипостасях, пока не найдёшь истинную. И не будешь наказан за долгий путь проб и ошибок.