Я вставляла ключ в дверь типографии и размышляла, сколько может стоить моя картина на их кровавом рынке? Если он сказал, что за фото они получают «едва» три миллиона, неужели холст выйдет в десяток?..
Уже закрывая за собой дверь изнутри, я сетовала на отсутствие тут сейчас охраны. Думаю, на ближайшее время мне придётся здесь поселиться, и на случай визита любителей наживы не хотела бы случайно попасть под раздачу. Как они вообще могут оставлять этот кладезь техно-драгоценностей без охраны? Даже сигнализации нет…
Хотя, камеру слежения в холле и кабинете я усмотрела, да и если люди знают, чем в типографии занимаются, вряд ли сунутся. Риск оставить тут свою шкуру был велик и, как нигде, актуален.
Я проверила мастерскую, по десятому разу перекрутила и рассмотрела все представленные инструменты. После чего, едва сдерживая восторженные всхлипы, достала из упаковок вообще всё. Мне нужно привыкать хотя бы к внешнему виду инструментов. Какие-то лопатки ровными рядами расположились на столе.
А мы похожи больше, чем мне казалось… Мой стол поблескивал металлом, подобно ножикам Рыбы. Правда, вместо холста он использовал трупы, но у меня почти повернулся язык назвать его художником.
Разложенные стопки конвертов так и остались на столе в кабинете. Насколько понимаю, явятся за ними вечером. А мне пора бы заняться делом…
Я включила интернет центр и начала мониторить видео хостинги на предмет уроков по рисованию… Искать тут учителя гиблое дело. К счастью, материала нашлось столько, что жизни не хватит. В первую очередь меня интересовала работа с холстом. Процесс натягивания его на подрамник я представляла, и теперь не терпелось сделать это самой. Правда, чтоб в мастерской закончились запасы, придётся потратить не один год.
Преподаватели на видео превращали полотно в настоящие шедевры тремя взмахами мастихина… Я застопорилась на самом первом уроке и не переставая прокручивала его с начала, пытаясь уловить какие-то скрытые, секретные, движения, но ничего так и не усмотрела. Просто: взмах и готово. И правда, как ножом…
Пришлось принести эти лопатки за стол и пробовать повторить, представляя перед собой холст. Как с волшебной палочкой! Сдавать Илье отсутствие навыков мне не хотелось, а завидев испачканные каракулями холсты, он наверняка догадается в чём дело, так что поднатореть бы хоть чуть-чуть, перед первой пробой.
Второй урок был посвящен основам работы с масляной краской, мне повезло, что при переходе на третий я зависла, махая кистью, и услышала, как открывается входная дверь.
Благо, хватило мозгов не закрывать кабинет. Так хоть сразу будет понятно, что тут люди. Ровно семь часов. Быстро сгребая разложенные инструменты в ящик, я вывела на экран заготовленное окно регистрации в фейсбук. Подумаешь, девчонка пришла в интернете позалипать?..
Первым в кабинет зашёл Рыба. Он вряд ли ожидал меня увидеть, но удивления не выказал. А вот я, заинтересованно пялилась на него и зашедшего следом оператора.
– О, привет, Вер! Ты молодец, – радостно замахал мне парень. – Я ставил на тебя!
Я продемонстрировала ему жест одобрения с оттопыренным большим пальцем.
Рыба выглядел в точности, как на вчерашнем представлении. Свисающие сосульками волосы налипали на шею и лицо, рубашка светилась, только перчаток не было. Я уже догадывалась, что по округе он в этом сценическом образе не таскается. Неужели…
– Почему ты не позвонил? – уставилась я на него, демонстрируя полную готовность принять участие в грядущем событии, и негодование обделённого ребёнка.
Хотя на деле я была не готова. Совсем. И сейчас взгляд постоянно падал на приоткрытый ящик с инструментами. Вряд ли трехчасовой экскурс в историю появления красок и холстов мне сильно помог.
Оператор усмехнулся и схватил одну из коробок, что до этого аккуратно заполнял кровавыми письмами.
– Женщины. Вечно не довольны. – Вякнул он, обращаясь к Рыбе, и пожимая плечами вышел.
Наверняка Рыбе рассказали, как вчера я негодовала в обнимку с ведром. Говнюки!
– Мы в город, работы сегодня не будет. – Укладывая очередную партию в коробку, сказал он.
Неужели сам письма доставляет?
Я быстро вышла из кабинета, и, выглядывая на крыльцо типографии, увидела припаркованный у ступеней грузовик. Кузов был раскрыт, но я уже знала, что, когда двери сомкнуться, там появится трилистник Олдекса. Выглядела эта машина новее предыдущей, да и номера ещё светились белизной.
Если вспомнить, в нашу первую встречу на Рыбе тоже был плащ. И вывалился он аккурат из кузова, вместе с какими-то ушлёпками.
Меня пихнули коробкой в спину, намекая свалить с прохода, но вместо этого я решительно зашагала к раскрытым створкам. Внутри по стенкам расходились, даже на вид, очень мягкие сидения. Обтянутый коричневой кожей корпус в некоторых местах спадал ремнями безопасности. Илья сидел в самом углу и перебирал заправленные в файлы листы, не обращая внимания на погрузку. На против него стояла небольшая трибуна, сплетённая резным деревом с небольшим столом. Никак для торгов?..
Насколько я знаю, снимки уже проданы. Тогда что они собрались выставлять? К моим художествам так основательно подготовились?
– О, Вера. Практикуешься? – заметил меня Илья.
– Типа того.
– Насчёт полигона я, если что, не шутил. У всех своё вдохновение! – подмигнул мне Илья и похлопал по сидению рядом с собой. – Хочешь прокатиться? Первый раз бесплатно! – улыбнулся он.
Даже рта не успела открыть, как запрыгивающий в кузов Рыба крикнул:
– Нет!
– Тю, ты. Жадина, – кривлялся на него Илья.
Да что за постаревший ребёнок…
– А можно? – зацепилась я за предложение.
– Я сказал, нет! – опять рявкнул Рыба, глядя на Илью.
– Нет, так нет, – спокойно вернулся Вождь к своим бумажкам.
И кто тут кого слушается?! Да он никак на Рыбу молится перед сном… Пришлось отойти от кузова, что б мне не прищёлкнули нос. Но, глядя в след удаляющемуся грузовику, я смогла только порадоваться. Выход есть!
Я уже по-хозяйски закрылась в типографии и зашагала в кабинет. Всё-таки написать подругам уже можно. Меня никто в городе не ищет, а кто хотел тот нашёл… Может удастся напроситься в следующий раз? Я даже могу не отходить далеко, чтоб не привлекать внимания, а просто попросить Нелли принести мои вещи.
Правда, мне с трудом удавалось сообразить, что мне может тут понадобиться. Косметика? Одеяло и подушка? Фотографии? И что я скажу, когда мы встретимся?
Я уставилась на вкладку, что высветила на верху моё имя и вбила в поиске: Воронов Вадим. Открылось несколько профилей, и я быстро отыскала брата. Уж его жизнь в сети была активнее некуда… Вся виртуальная стена была усыпана картинками с одинокой горящей свечкой. Люди писали слова соболезнования, просили прощения, нашлась даже пара забавных институтских историй.
Я листала фотографии, пытаясь сквозь заплывшие слезами глаза выбрать подходящий снимок. Через пол часа принтер выдал наше последнее совместное фото. Я стояла в центре, с права брат, с лева мама. На мне чёрная выпускная мантия и квадратная академическая шапочка.
Устроив снимок у основания проектора, я вернула вкладки с обучающими видео. Что сказать подругам я пока не решила. Возможно, через полгода я вернусь и всё расскажу лично. Только сколько бы я не прокручивала в голове ситуацию, в которую попала, сформулировать внятно ничего не получалось.
Когда я поднялась домой луна уже вовсю боролась с темнотой. Я достала всё из холодильника, сложила в пакет немного вещей и белый в желтую полоску махровый халат. Заниматься сейчас обустройством не было ни сил, ни желания, и пустынная обстановка откровенно пугала.
Всё бы отдала за мешочек полуфабрикатов…
Плиты в типографии не нашлось, за то стиральных машин было аж три! Я не ожидала, что помимо душа тут найдётся вполне приличный диван, стол и маленький холодильник. Эта небольшая комната была перед выходом к сцене. Эдакое закулисье. И мой стул явно стащили от сюда, потому что он идеально бы подошёл к дивану. Спать придётся, подогнув колени, но всяк приятнее, чем на голом матрасе. Времени у меня в обрез. Я не думаю, что Илья будет ждать, пока я свыкнусь со своим положением, убить меня не убьют, а вот если буду совсем бесполезной, могут вышвырнуть…
