– Тук-тук… – шептал я, пробираясь через расстеленные матрасы в дальний угол.

– Рыба! – завизжала старшая девка, напрочь переломив все мои потуги не разбудить остальных детей.

Что за идиотка…

Марта сидела в углу, прижимая малышку к груди, что, заслышав рёв сестры, тут же раскрыла глазки и намеревалась включить свою верещащую сирену.

– Тс… – получал я в руки ребёнка, что уже понял, как нужно максимально болезненно выдирать у меня волосы.

Надо бы начать закручивать в хвост…

– Как у нас дела? – задрал я над собой Лейлу, подобно ювелиру с бриллиантом.

– Плохо ест… – запахнула халат Марта, – практически не спит.

Я вернул Рите полный ненависти взгляд. Придушу когда-нибудь…

– Остальные спокойные были?

– Ну как сказать, – осматривала мамаша свою зевающую толпу, – наверное.

Не помнит уже ни черта… И как по именам ещё не путает! Я осматривал ребёнка и не мог поверить, что когда-то был готов спокойно смотреть, как он умирает, даже не родившись. Маленькое, пухлое, тёплое создание…

– И что у нас с дыханием? А, Лейла? – заглядывал я в больше голубые глаза.

– А что с ним? – вылупилась на меня Марта. – Нормально всё!

– Не нормально… Нужно свозить её в больницу.

– Ну ещё чего, – фыркнула женщина, отворачиваясь к стене, – у нас ты есть, зачем нам больница?

– Марта, я не сканер. Я свожу её за свой счёт.

– Нет. Мы в подачках не нуждаемся.

Дурная баба!

Глава 2. Фуксия

За окном светало, но мне не хотелось уходить, не окончив работу, которую мне даже оплатили. Возвращаться сюда на свежую голову равносильно самоубийству. Я старалась не обращать внимания, на распихиваемы по конвертам снимки, но по сравнению с шоу… Когда оно в моей памяти хоть немного затуманиться, даже это невинно висящие тело в швах начнёт взывать к панике.

Имена покупателей, конечно, были не настоящими. Скорее вообще сетевые ники: написанные ЗаБоРоМ, чередуя языковые раскладки, некоторые даже с цифрами. Лучше и не придумаешь: UniКum1…

Спустя два часа непрерывного подписывания буквы начали плясать. Да в следующий раз я приду сюда пьяная в сопли… дело пойдёт всяк быстрее.

И да. Я всё же решила попробовать. Денежно-шуршащие причины этого решения теперь нужно попытаться возводить на передний план. Убивать меня не заставляют, да и смотреть на весь концерт с самого начала надобности нет. Достаточно прийти, когда он закончит свои портняжные дела.

Рыба выключил экраны и поднялся, потирая глаз. Стопка конвертов на столе у выхода уже превысила его рост, он утвердительно сам себе кивнул и потянулся за курткой.

– Можно я заберу мольберт и холст? Ну и всё остальное…

Рыба разочарованно вздохнул.

– Пошли. – Указал он носом на дверь.

– К…куда?.. – вжалась я в стул.

– На сцену! – зло крикнул на меня он. И когда понял, что шутки я не поняла, добавил. – Мастерскую твою покажу.

Он вышел первым и не стал меня ждать. Медленно я поднялась и направилась за ним. Спасибо, что не огладывался. Уж видеть его перед собой куда приятнее, чем ощущать за спиной…

Рыба распахнул соседнюю с кабинетом дверь. Небольшая комната была завалена натянутыми холстами всевозможных форм и размеров. Даже в форме звезды нашёлся. У окна стояли уже знакомые мне мягкий стул и мольберт. В углу пылились ещё два поменьше. На пристроенном к стене столе покоились горы коробочек.

Я, не веря своим глазам, наворачивала по кабинету круги стараясь смахнуть пыль со всего и сразу. А долго они меня ждали… И как только Илье в голову пришло, сделать из потрошения искусство? Но спрос есть, с этим не поспоришь.

Рыба вошёл в комнату, отпрыгивать в ужасе я не собиралась, но тело среагировало быстрее головы, и стопка приставленных к стене холстов с грохотом повалилась.

– Ключи. – Кинул он на стол связку, не обращая внимания на мои попытки вернуть самообладание. – В мастерскую и кабинет можешь приходить в любое время. Дай мне номер, как появится работа я буду писать.

Он уселся на стол и, не отрываясь, глядел в экран своего смартфона.

– Нет…

– Да не убью я тебя! Господи! – рассержено вытаращился он на меня. – Если с тобой что-то случиться, Илья быстрее подвесит меня главной роли, чем простит! – почти обиженно завопил он. – Ты сама сказала, что это просто бизнес! Как ты собралась работать, если боишься меня до чёртиков?!

Меня этот крикливый выпад вернул к реальности. Я сделала пару шагов к столу.

– Я тебя не боюсь, – цедила я почти извиняющимся тоном.

– Тогда давай номер.

– Не…

– Да чтоб тебя! – Рыба подскочил и направился на выход.

Я успела остановить его у самых дверей, ухватившись за куртку трясущимися руками.

– Телефона! У меня нет телефона! – крикнула я, притягивая его за воротник.

Почти заключая Рыбу в объятия, я хотела доказать, сама себе, что справлюсь, что соседство с ним не такой уж и страшных грех, что он просто работает, как и все.

– Я тебя не боюсь! – опять закричала я.

Страшно представить, что он разглядел на моём лице в этот момент, и за что принял покатившиеся из глаз слёзы. Его голова безвольно запрокинулась назад, и он опять начал теребить волосы.

– Ты же не какой-то убийца… – бормотала я себе под нос уцепившись за его воротник.

Рыба вернул на меня взгляд. Удивление, что мешалось на его лице со злостью, ушло. Он смотрел куда-то сквозь меня и только с третьего раза смог начать говорить.

– Ты меня не знаешь, – уложил он свои холодные большие руки на мои удерживающие его курку кулаки. – Я убил гораздо больше людей, чем ты можешь себе вообразить.

Я застыла. Он не старался скинуть мои руки с себя. На мгновенье мне показалось, что, когда мои пальцы начали разгибаться, он сжал их, чтобы молния задранного ворота впечаталась в ладони навсегда.

После чего просто исчез.

Провожая взглядом захлопывающуюся дверь, я поняла, что ненавидеть его сильнее, чем он вымораживает сам себя, я никогда не смогу.

Отлично поработали…

Я рухнула на пол и заревела. Мне не удалось понять, чем вызвана такая истерика. Всё мешалось. Дом, родные, окраины, окровавленное тело на растяжках, стыд и ненависть к себе, к нему. К этим улыбающимся лицам, что без сожаления вскарабкаются на горы трупов, будь в этом профит.

Но с каждой новой слезой я чувствовала, как меня покидает всё, что должно было позволить сохранить человечность, коей она представлялась мне раньше. Да я ещё хуже, чем они…

Я поднялась, и утёрла лицо руками.

– Отлично! – проорала я в потолок, почёсывая вновь зазудевшую голову.

Обернувшись на залитый свежим утренним светом мольберт, я поняла, что те способы выживания, к которым окружающие меня люди адаптировались годами, смогли захватить меня за один день, не оставляя и бреши для бегства.

Я усмехнулась. Да это они должны меня бояться! И мне бы в пору ненавидеть себя за слабость, которую я пытаюсь прикрыть за чужой счёт.

Ухватив со стола связку, я вернулась в кабинет. Быстро расправившись с оставшимися конвертами, сложив запасные снимки в отдельный сверток, и проверив все замки по три раза я направилась прямиком на торговую улицу.

– Вера?.. – окликнули меня на подходе к магазину электроники.

– Привет, Рит!

– Ты чё такая счастливая?.. – исследовала моё лицо девушка. – Всё, сваливаешь? – нахмурилось точёное личико.

Как же они все похожи на мать… От чего мне так не повезло?!

А счастье и правда было. Раз уж представилась возможность немного поиметь эту чёртову жизнь в свою пользу, я твёрдо решила не сворачивать. Да и слова Рыбы, что Илья за меня кого угодно порешит тоже воодушевили. Конечно, такого золотого телёнка, как мясник, он не тронет, а вот другие… Первый раз это чувство посетило меня в клубе, где в тонне противоречивой информации удалось зацепить, что грёбаный город за своих жителей таки держится. Хоть и достаточно кроваво. Второй раз сегодня утром. Такой нужной я себя ещё не чувствовала. Понятно, что Илья Владимирович видит во мне выигрышный лотерейный билет, но постоянное разочарование в словах матери, угрозы увольнения на работе, бесполезные трепыхания с копейками на счету крепко меня достали. То, что со мной сейчас происходит, и вправду можно смело принять за подарок судьбы.