Литмир - Электронная Библиотека

Этот план Леонида Леонидовича благословил Патриарх, который горько переживал церковный раскол, страдал радикулитом, но превозмог болезнь и приехал в президентскую резиденцию, сообщив, между делом, Леониду Леонидовичу, что натирает спину спиртом африканских муравьев.

Пост вице-президента был утвержден, но еще не занят. Леонид Леонидович ждал, когда приведенные в смятение заговорщики себя обнаружат.

Сквозь увеличительное стекло он рассматривал крохотную зеленую тварь, проникшую в его кабинет. Тварь, в свою очень, рассматривала Леонида Леонидовича. Его круглое, слегка оплывшее, с млечной белизной лицо. Светлые, вьющиеся, как у ребенка волосы. Маленькие аккуратные бачки, из-под которых выглядывали небольшие уши. Розовые, капризно оттопыренные губы. Овальный подбородок с мягкой ямочкой. Говорили, что Леонид Леонидович похож на императора Александра Первого, который избежал насильственной смерти, скрывшись в лесном скиту.

Леонид Леонидович приблизил к зеленой твари палец с холеным ногтем надавил. Пузырек лопнул, капелька зеленого сока расплылась на бумаге. На глазах высыхала. Пора было принимать посетителей.

Пресс-секретарь Симеон Викторович Пушнов появился бесшумно, легкий, как пух. Его бестелесность была оболочкой, куда помещал себя Леонид Леонидович. Оболочка была прозрачной, сквозь нее просвечивал Леонид Леонидович в той степени, в какой надлежало его видеть народу.

Симеон Викторович стремился сделать из себя копию Президента. Носил бачки. Застегивал манжет не пуговицей, а золотой запонкой, как Леонид Леонидович. Усвоил манеру ходить, прижимая к бедру правую руку и сильно взмахивая левой. На пресс-конференциях, прежде чем начать говорить, делал широкий жест рукой, словно дарил слушателям еще не произнесенную речь, повторяя этим самым жест Президента.

Только глаза не сумели приобретать сходство с голубыми, как апрельская вода, глазами Леонида Леонидовича. У Симеона Викторовича глаза напоминали фары «Ситроена», за что в журналистских кругах он получил прозвище «Ситроен». Глаза выдвигались из орбит, превращаясь в яркие прозрачные трубки. Совершали круговой обзор, и резко вдвигались в череп. Прятались, почти пропадали. Вплоть до следующего внезапного выброса. Казалось, Симеон Викторович дышит глазами. Это вызывало у журналистов шутки, в которых пресс-секретарь сравнивался с рыбой, обладающей телескопическим зрением.

Симеон Викторович стоял перед Президентом. Его глаза покинули на время глазные впадины, чутко внимали, угадывали, ждали повеления.

– Вы вчера говорили, Симеон Викторович, о каком-то голливудском фильме. О заговоре против Президента России. О чем фильм?

– Голливудский штамп, Леонид Леонидович. Третьесортные актеры, дешевый сюжет.

– В чем сюжет?

– Русские военные летчики, недовольные войной в Сирии, подняли самолеты и разбомбили Кремль. Не стоило бы обращать внимание, но фильм вышел в интернет. На пресс-конференции американец из «Лос-Анджелес тайм» спросил, видел ли этот фильм Президент России.

– Мы знаем, Голливуд – это департамент американской разведки. Любой заговор существует, либо его провоцируют. Сообщите американцу, что русские летчики на тяжелых бомбардировщиках совершают трансатлантические полеты к Америке. На радарах Лос-Анджелеса это отчетливо видно.

Симеон Викторович сделал глубокий вздох. Его глаза погрузились в углубления черепа, словно унесли с собой ответ Президента.

Леонид Леонидович не сомневался в существовании заговора. Заговор созревал, как слива, наливался фиолетовой тьмой. Оставалось понять, кто из близких друзей готов предать. Ибо предателями становятся самые близкие. Те, кто подает к обеду отравленное вино. Открывает дверцу заминированного автомобиля. Указывает снайперу маршруты движения.

Леонид Леонидович хотел разглядеть на лице пресс-секретаря фиолетовый цвет созревающей сливы. Но лицо сохраняло цвет папиросной бумаги. Маленькие бакенбарды, золотая запонка в манжете подтверждали абсолютную преданность. Пресс-секретарь был предан тому, по чьему образу и подобию был создан.

– Хотел сказать, Леонид Леонидович, как недостойно и гадко повел себя писатель Куевда. Мы ему помогали, выдали президентский грант для написания книги. Оплачивали зарубежные поездки. Он выпустил книгу под названием «Спальня Президента». Поехал в Париж и презентовал свою книгу. Сколько же там гнусных куртуазных вымыслов! Сколько мерзких намеков! Президент предстает как ненасытный распутник. Описываются его связи с балеринами, спортсменками, а так же с буфетчицами и прачками. Этот мерзавец Куевда клялся в дружбе, выпрашивая грант. И при первом же случае искусал руку, которая кормила его. Надо бы его проучить!

– Не стоит, Симеон Викторович, – усмехнулся Леонид Леонидович, – Было бы хуже, если бы я предстал бессильным импотентом. Наполеон был распутник, но это не вредило его репутации. Наша либеральная интеллигенция, Симеон Викторович, это слизь, которая закупоривает легкие государства. Когда ее слишком много, государство перестает дышать и погибает. Государство разрушают интеллигенты, создавая протестную музыку плодя насмешки и анекдоты, печатая пасквили на героев и государственных мужей. Эту либеральную слизь нельзя побороть. Она не умирает в ГУЛАГе, как думали коммунисты. Ей нужно противопоставить другую слизь, патриотическую. Пусть две слизи пожирают друг друга. Как имя того литератора, который написал книгу о присоединении Крыма?

– Лызгов.

– Дайте ему президентский грант. Пусть поставит по книге фильм. Откройте ему дорогу на телевидение.

– Гениально, Леонид Леонидович! Одна слизь поедает другую!

Глаза Симеона Викторовича совершили вдох и выдох. Вылупились далеко за пределы глазниц, как светящиеся водянистые трубки, а потом втянулись обратно.

Леонид Леонидович подумал, что подобным образом ящерица выбрасывает стремительный язычок, ловит муху и сглатывает, поедая трепещущее насекомое.

– Ну а как журналисты относятся к учреждению поста вице-президента? – Леонид Леонидович тщательно копил все высказывания по этому поводу, надеясь в разноголосице мнений уловить признаки заговора. Так элементарная частица, выпущенная из фазотрона, пролетая сквозь облако других элементарных частиц, оставляет заметный след.

– Ну что сказать, Леонид Леонидович? Как всегда, много дурацких насмешек, едких издевок. Интернет зубоскалит. Обвиняют вас в антиконституционном перевороте. Но серьезные аналитики одобряют. Считают, что это вас разгрузит. Часть внутренней политики вы можете доверить вице-президенту.

– Я ничего никому не могу доверить! – раздраженно воскликнул Леонид Леонидович.

Пресс-секретарь смутился тем, что раздосадовал Президента.

– Но серьезные аналитики из «Центра Карнеги» замечают, что теперь обострится борьба элит за право занять этот пост.

– Элиты должны соперничать. Объединенные элиты – это угроза для государства.

– Вы просили, Леонид Леонидович, готовить пресс-конференцию для итальянских журналистов. Какие материалы вы хотели бы посмотреть?

– Что-нибудь про код да Винчи, который предсказывает эру великого союза России и Италии, – усмехнулся Президент.

– Такие материалы найдутся, – усмехнулся в ответ Симеон Викторович, довольный тем, что развеселил Президента. Глаза его сделали вздох и выдох. Выпали из глазниц и снова удалились в глубину головы.

Глава вторая

Кресло с золоченой спинкой, стоящее напротив Президента, занял режиссер Федор Ильич Рифленый. Его театр пользовался расположением Леонида Леонидовича, в отличие от тех микроскопических театров, что, как сыпь, усеяли Москву и ставили спектакли, где актеры матерились, обнажались, совокуплялись, в иносказательной форме издевались над государством и самим Леонидом Леонидовичем. Эти театры, как маленькие нарывы, выделяли тлетворную лимфу, отравляющую общество.

Режиссер Рифленый был полный, с жирными плечами, щекастой головой, которая покоилась на короткой шее. Казалось, голова лежит на комке сдобного теста. Федор Ильич молодился, красил волосы. Ногти были покрыты прозрачным лаком. Он носил на плечах артистический шарф. От Федора Ильича пахло духами.

2
{"b":"740265","o":1}