– И что это башня?

– Да я не знаю.

– Мда, ребятки, образования у нас маловато. У тебя, Андрей, сколько классов?

– Семь, Борис Владимирович.

– Дааа, семь это на два класса меньше, чем у меня, – улыбнулся хозяин.

– У Лешего вообще шесть и ничё, не жалуется….

– А чего мне жаловаться? – недоуменно взглянул на Андрея Леший.

– Да ладно вам. Нам бы кого-то с образованием, а?

– Мы что не справляемся, Борис Владимирович? – вопрос прозвучал обыденно, в тоне всего остального разговора, но у Андрея сердце ушло в пятки. Их непринужденная беседа не могла обмануть доверенных людей Бориса Владимировича и, всеми любимый и уважаемый босс, мог повести себя весьма непредсказуемо.

– Не в том дело, Андрей. Мы с вами сколько лет уже вместе? Я могу полностью положиться на вас, я знаю это и ценю преданность. Но порой я думаю, что нам не помешали бы новые люди. Взгляд иной, мысли не такие, как наши… Ну, не знаю, какого-нибудь умника получить бы в коллектив.

– Так они же трусливые все…

– Отважных нам и так хватает. Да ладно, это я так – мысли вслух. Когда вы последний раз переподготовку проходили? Что-то мне кажется, что пора вас с Лешим отправлять уже.

– Полгода прошло, – встрепенулся Леший. Он обожал ездить в подготовительный лагерь, там он попадал в свою стихию: не надо вести разговоров, думать и кидаться под пули. Знай себе тренируйся каждый день до изнеможения, ешь и спи. А утром все по новой – красота. И это удовольствие длилось целых два месяца…

– Значит пора. Кто там сейчас?

– Леха и Клещ.

– Как только вернутся, можете ехать. И еще… думаю купить вам по диплому.

– Борис Владимирович, зачем? – басом протянул изумленный Андрей. – Что с ним делать?

– На всякий случай. Пусть будет. Мало ли что… А вы у меня с дипломами о высшем образовании.

– А какой диплом-то? Мы же не знаем ничего. Никаких там словечек умных… – испуганно спросил Леший.

– Не переживай. Диплом будет факультета физического воспитания.

– А… такой… ну тогда ладно.

Борис Владимирович откинулся на сиденье, и все разговоры вмиг прекратились: его ребята знали, когда надо умолкнуть и дать поразмышлять. Иногда их боссу казалось, что они и вовсе сами не могут думать, но он каждый раз одергивал себя и не допускал, чтобы подобные мысли укоренились в его голове. Парни из его личной охраны отбирались с особой тщательностью, он долгое время присматривался к каждому и проверял в экстремальных ситуациях. Без того, чтобы они проявили себя, не позволял и близко к нему подходить. В машине с ним ездили только самые проверенные, и немаловажную роль играло именно то, что они не имели никакого образования и думали крайне мало. Вот почему он так любил Лешего: тот знал только, как защищать его, он как верный пес кидался на обидчиков и закрывал хозяина своей грудью. Образование в шесть классов было его огромным преимуществом перед другими ребятами. Он не ведал другой жизни, кроме той, что была у него сейчас, и был счастлив. Его простые потребности восполнялись с лихвой, парень имел все, чего желал и порой Борис Владимирович с завистью поглядывал на своего охранника. Этот мальчик жил в гармонии с собой, не желал большего, чем мог получить, был предан, имел любимую работу и спал как убитый, потому что сон его не нарушала ни одна тревожная мысль. По большей части окружение Корсакова составляли молодые ребята – его охранники.

«Почему кому-то уготовано судьбой думать и переживать, анализировать и желать большего? А кто-то счастлив одним днем? Почему я не могу бросить все это к чертям собачьим, забрать Даринку и свалить из этого хаоса? И ведь вовсе не потому, что преследую какие-то благие цели, я просто не могу по-другому. Не могу быть вне событий, отказаться от опьяняющей власти, от побед, которые я в последнее время одерживаю», – думал Борис Владимирович Корсаков, глядя в тонированное окно своего автомобиля.

Конечно, у него были и деловые партнеры, но среди них никто не был столь ему близок, как эти простые преданные мальчишки. Борис Владимирович чуть ли не с улицы подбирал каждого, вкладывал в него деньги, как в одну из полезных инвестиций и зарабатывал этим уважение. Он кормил их как следует, одевал так, чтобы они достойно выглядели, каждый день гонял в спортзал – никто не мог пропустить тренировку, да и не хотел. Парни втягивались в занятия, и не знали чем еще себя занять, кроме как хорошенько выложиться в спортзале.

Машина остановилась, но сидящие в ней люди наблюдали, как из двух машин кортежа высыпали ребята и отправились осматривать территорию и только после того, как им показали, что все спокойно, вышли из броневика и открыли дверь перед Борисом Владимировичем, который уверенным шагом отправился внутрь здания.

За ним последовали только его приближенные – Леший и Андрей, остальная охрана осталась снаружи.

– А че там такое? – спросил один из парней другого, кивая на здание, в котором только что скрылся их бос.

– Завод какой-то… – неуверенно протянул его товарищ.

– Не какой-то, а паркетный. Какие-то новые технологии, говорят, хозяин собирается много бабла рубить на этих своих новшествах, – сказал мужчина постарше, возглавлявший эту группку охранников.

– Папа будет с ним дела вести? – спросил первый. Они все за глаза называли своего босса «папой». Конечно, сам Корсаков прекрасно знал об этом и ничуть не возражал.

– Да говорят, этот мудила не хочет делиться, – вздохнул старший.

Словно в подтверждение его слов из здания донеслись крики, охрана смогла разобрать:

– Убирайтесь отсюда!

Из ворот показался Корсаков, на лице которого сохранялась вся та же невозмутимость, к которой прибавился оттенок грусти, словно он печалился о том, что бизнес с возможным партнером не задался.

– Ну что ж, очень жаль, что вы не хотите сотрудничать. Это было бы взаимовыгодно, – сказал босс мужчине, выскочившему за ним следом и потрясающему кулаками. Худощавый мужичонка, со взлохмаченными волосами и очками на носу комично размахивал руками и топал ногами. Как малый ребенок, который не получил желаемого. Угрозы он не представлял ровным счетом никакой, и весь его боевой запал можно было списать либо на глупость, либо на охватившее его негодование, которое он не мог укротить. Даже охранники взирали на него с улыбками, откровенно забавляясь разыгранной сценой.

– Сотрудничать? – орал мужчина. – Называйте вещи своими именами, уважаемый. Вы никакие не бизнесмены. Вы бандиты! Бандиты! Я не хочу иметь с вами никаких дел, чтобы ноги вашей больше не было на моем заводе!

Борис Владимирович не пытался больше заговорить с этим человеком. Его предупреждали: мужик совсем неадекватный, реагирует зло и не хочет слушать доводов разума. Но чтобы совсем не было страха? Он, скорее всего, просто сумасшедший, а с больными договориться невозможно. Корсаков жалел времени, потраченного на этого глупца, но с другой стороны он должен был сам во всем убедиться. Этот человек был ему нужен. Так как именно он был разработчиком новых технологий, с нуля самолично создал завод, получил кредит и закупил оборудование, то только он мог разобраться во всем этом бизнесе. Что толку от завода, который не будет приносить денег? И вот ведь идиотизм какой: они ведь предлагали поделиться с ним… Никто не собирался забирать у него все… Люди порой такие непредсказуемые, думал Корсаков по пути к машине.

– Так что с ним делать? – спросил Леший, после того как машина тронулась с места.

– Да, ребятки, повременим пока с вашим отъездом. Из-за таких вот несговорчивых типов остальные страдать должны. Займитесь его домом.

– Сжечь?

– Да. Только удостоверьтесь, что там нет никого. Семья это святое. Это самая лучшая возможность простимулировать человека в дальнейшем. Есть у него дети?

– Да, двое.

– Вот и отлично. Это целых два стимула сотрудничать, – улыбнулся папа.

– Хорошо, Борис Владимирович, все сделаем.

– Пусть только Новый год отметят дома, что ж мы изверги? Мы же тоже люди, все понимаем.