– Эй, Клэр, проснись, мы заезжаем на твою улицу, – Калеб осторожно будит меня за плечо. Тру глаза и прошу подвести меня к кирпичному дому с синей крышей.

– Ну вот и мой дом. Еще раз спасибо за то, что подвез, – сонно улыбаюсь и передаю его теплую куртку.

– Еще раз извини за платье.

Он придвигается ко мне поближе, а я невольно отстраняюсь к двери.

– Ты очень красивая, когда спишь.

Я улыбаюсь ему в ответ.

– Спокойной ночи, – вымолвив это, я тянусь к ручке двери, готовясь к побегу.

– Подожди, можно я позвоню тебе, Клэр Джексен?

– Почему ты повторяешь мое имя так часто?

– Просто мне нравится, как оно звучит.

Он так заразительно улыбается своими ледяными глазами, заставляя мое сердце почти оттаять… Но я знаю, что лучше не стоит.

– Я думаю, ты разочаруешься, узнав меня настоящую. Лучше позвони той, которая такая же веселая, как ты.

Захлопываю дверь машины, услышав лишь что-то наподобие «Я хочу тебя» или что-то вроде того, но это уже неважно. Тихонько открываю дверь ключом и вхожу в коридор своего дома. Я заглядываю в окно гостиной и вижу, что машина Калеба еще стоит на месте. Задергиваю занавеску и на цыпочках прохожу мимо дивана со спящим телом и бокалом в руках. Хотя зачем притворяться, что меня кто-то услышит и уж тем более ждет. Накрываю мать пледом, забираю у нее из рук стакан и поднимаюсь наверх, в свою комнату. Включаю ночной светильник на стене, скидываю кеды в темный угол, заваливаюсь на кровать и устало тру глаза ладошками. Шум отъезжающей машины заставляет меня подняться с кровати и подойти к окну.

– Тебе понравилась та Клэр, которой на самом деле не существует. Новая Клэр скучная, часто грустная и совершенно не такая, какую ты только что узнал. Она не ходит на вечеринки по субботам, не надевает красивые платья. В основном она остается дома, с небрежным пучком на голове. Читает романы, поджав ноги под себя, и по большей части она просто молчит. Да и зачем кого-то впускать в свою жизнь. Ведь в конечном итоге они все равно уйдут. Люди непостоянны, они делают друг другу больно, совершенно забывая о скоротечности времени. Лучше вообще не любить, чем переживать это снова и снова. Раз за разом латая дырки в сердце.

Я снова закрываю глаза и ступаю прочь, в темноту. Возвращусь в свой привычный мир, где нет места ни вечеринкам, ни веселью. Я привыкла к этому состоянию. Оно засосало меня в свою темную бездну, а я не хочу утягивать туда кого-то за собой. Нет ничьей вины в том, что моя жизнь оборвалась где-то на шоссе.

В комнате пахнет сыростью. Поднимаю оконную раму повыше, впуская свежий ночной воздух. Пора готовиться ко сну. Иду по направлению к ванной комнате и прохожу мимо туалетного столика с зеркалом. Бросаю взгляд на фото, где маленькая девочка держит в руках игрушечного пса, гордо восседая на папиных руках.

– Я никак не могу привыкнуть, что тебя уже нет с нами.

Провожу рукой по фоторамке, и из глаз брызгают жгучие слезы. Я их не звала, но они, как всегда, вторгаются без спроса. Ложусь обратно в кровать и в тусклом свете лампы засыпаю с рамкой в руке в том же самом грязном платье.

Просыпаюсь раньше будильника. Я где-то читала, что тревожные люди вообще забывают, что такое здоровый сон. Когда тебе часто снятся кошмары, мозг не может нормально отдохнуть, ведь всю ночь он функционирует и не дает телу расслабиться. Да и частый прием антидепрессантов здорово сбивает нормальный режим. Хоть я и завязала с ними, нормальный сон так и не вернулся. Солнце лениво светит сквозь штору, освещая мрак в комнате. Чувствую, как пальцы коченеют от холода, и натягиваю одеяло повыше, до самого лба. Вчера я уснула в грязном платье и забыла закрыть окно. По-видимому, ночью прошел дождь, ведь моя идеально прямая укладка превратились в нелепую кучу кудряшек. Да, по моим волосам можно предсказывать погоду. В комнате пахнет дождем. Никакого сна я уже не ощущаю и поэтому решаю встать с постели.

Иду в ванную и избавляюсь, наконец, от замызганного платья. Кидаю его к общей куче грязных вещей на полу. Смотря на бежевый кусок ткани, невольно вспоминаю Калеба и вчерашний вечер. Наверно, он вернулся на вечеринку и подцепил какую-нибудь веселую красотку. Это к лучшему, зачем ему такая, как я.

Залезаю в душ и включаю теплую воду, делая ее погорячее. Я изрядно замерзла в постели. Горячие струи покалывают кожу, но это довольно приятное ощущение, особенно когда ты превратился в сосульку. Проведя в душе чуть больше положенного, я все-таки выхожу из кабины. Закручиваю полотенце на голове и протираю ладошкой запотевшее зеркало. Лицо опухло после вчерашних рыданий, тушь растеклась по щекам, оставляя на коже темные линии. Видок не самый лучший. Привожу себя в порядок и умываю лицо полностью. Сегодня выходной, поэтому наносить макияж не обязательно, хотя я никогда этим особо не увлекалась. Сушу волосы и собираю в небрежный пучок на макушке. Сегодня мне совсем не хочется долго возиться со своей прической. Единственное, чего я сейчас хочу, это провести выходной вне дома. Если раньше комната для меня была чем-то вроде крепости, то теперь она больше смахивала на тюрьму с пьяным смотрителем в одиночной камере. Мое настроение слишком переменчиво в последнее время. Может быть, это побочные действия препаратов, которые я принимала, хотя это было уже давно. Скоро мне снова захочется спрятаться от этого мира, но не сегодня.

Комната полностью прогрелась от утреннего солнца. Но после горячего душа мне недостаточно комфортно здесь. Прячусь под одеяло и заставляю себя расслабиться. Окончательно согревшись, я наконец выбираюсь из своего убежища. Ночи уже достаточно прохладные, но днем можно смело носить легкую одежду и даже застать пару жарких дней для пикников на пляже. Быстро иду в гардероб и выбираю базовые вещи. Зачем люди тратят столько времени на прихорашивание, если можно потратить его на что-то более полезное. Мы и так ограничены в этом бесценном ресурсе. Каждая минута на вес золота. Теперь я это знаю не понаслышке. Напяливаю любимые высокие конверсы и спускаюсь вниз.

Мать уже что-то готовит на кухне, опохмеляясь мартини. Надо отдать ей должное, в каком бы состоянии она ни была, у нее всегда готовы горячие обеды. Так сказать, на всякий «трезвый» случай она вылизывает весь дом до блеска. Вдруг потом уйдет в затяжной запой и будет не до уборки.

– Доброе утро, – громко произношу я, чтобы обратить на себя внимание.

– О, если бы оно было добрым, голова раскалывается, садись завтракать, Клариса.

Раньше я бы ответила, что нужно меньше пить, что так она себя загубит и попадет в больницу или в места похуже. Все это вылилось бы в огромный скандал с боем посуды и горячими слезами. Но мне хватило всего этого, поэтому я просто смирно сажусь за стол, как прилежная ученица.

Лениво ковыряюсь вилкой в тарелке. Аппетит пропал, как только я вошла в кухню. За это время мать опрокидывает еще один бокал, и ей становится чуть лучше. Она уходит в гостиную и ложится на диван. Прибираю все со стола, соскабливаю оставшуюся пищу с тарелки в измельчитель для отходов. Загружаю посудомоечную машину и наливаю себе кофе с молоком в бумажный стаканчик в дорогу.

Проходя мимо гостиной, подхожу к спящей матери и накрываю ее пледом. Когда же это закончится, я очень устала. Делаю глубокий вдох, смотрю на себя в зеркало в коридоре и надеваю одну из любимых вещей в моем гардеробе. Это черная шляпа с полями. Берусь за большие края своего головного убора, как это делают ковбои на Диком Западе, и выхожу на улицу.

Врываюсь в этот день, делаю глубокий вдох и ловлю ртом теплый осенний воздух. Ощущаю невероятную свежесть всей кожей. Обожаю гулять после дождя. Природа словно оживает, обнуляется. Она как милая девушка, умывшаяся после тяжелого рабочего дня. Городок потихоньку просыпается. Хоть на улице и сентябрь, вся природа еще благоухает и отдает окружающему миру последний рывок красоты и тепла.

Я вдыхаю утренний, еще немного прохладный воздух и словно улетаю назад, в самое прекрасное время на свете. Когда моя семья еще была семьей. Мать не пила, а мой дорогой отец был жив.