Да, в жизни Гюго имелось много актёрского, включая финал: его погребение. Но театральность была заложена в основе его личности, придавая ей особую выразительность, делая писателя larger-than-life[1].

Многообразие его дарований не исчерпывается литературой и политикой. XX век открыл нам и Гюго-художника, чьи рисунки сегодня ценятся очень высоко, заставляя иных критиков восклицать, что их значение едва ли не превосходит значение его стихов и прозы. Гюго многолик в буквальном и переносном смысле. Существуют два несхожих его образа — первый, нам привычный, — величественного старца с бородой и коротким ёжиком седых волос. Но есть и другой, непривычный, — безбородый и длинноволосый, каким он был большую часть жизни.

Инициатор романтической революции в театре, глашатай французского романтизма, поэт, романист, художник, академик и пэр, депутат и изгнанник, патриарх словесности и живая легенда в конце жизни, Виктор Гюго — сложная и непонятая до сих пор фигура, которая оказала громадное влияние на культуру Франции. Впрочем, значение Гюго выходит за рамки французской литературы. Он принадлежит к писателям с мировой славой и значением. Между прочим, Гюго вошёл в пантеон богов вьетнамской религии каодай — это звучит как анекдот, но если вдуматься, то данный факт весьма символичен как свидетельство всемирного интереса к нему.

Помимо всего прочего, Гюго — самый неизвестный из великих мировых поэтов. Человек с дарованием уровня Данте, Шекспира, Пушкина как бы и не существует для русского читателя. Его творчество оказало огромное влияние на театр XIX века и на оперное искусство того времени в частности. В XX столетии его произведения многократно экранизировались и инсценировались.

Гюго был свидетелем трёх революций, крушений нескольких режимов, прожил весь французский XIX век — от консулата Наполеона до Третьей республики. Дважды он видел баррикады и уличные бои в Париже, пережил его осаду. Гюго ещё застал в юности средневековый обычай публичного клеймения на площадях, а уходил из жизни, когда в парижских домах уже устанавливали первые телефоны. Когда поэт родился, над Европой ещё стояли суровые зимы — продолжался так называемый малый ледниковый период, но он дожил до периода потепления и смягчения климата. Но при этом, что особенно важно, Гюго являлся активным участником бурных событий. Он прожил увлекательную, насыщенную жизнь — и личную, и общественную, и этим интересен и для биографа и для читателя.

Виктор Мари Гюго родился 26 февраля 1802 года. Он появился на свет в исторический момент, для характеристики которого используем его часто цитируемые строки из автобиографического стихотворения:

Поясним слова поэта. 9 ноября 1799 года Наполеон Бонапарт произвёл государственный переворот и сосредоточил в своих руках всю власть, именуясь «первым консулом». 10 мая 1802-го во Франции прошёл плебисцит, по которому Наполеон получал пожизненную власть. До провозглашения его императором 18 мая 1804 года оставалось совсем немного.

Читатель, бросив взгляд на карту Франции, может удивиться: почему Безансон, находящийся на западе страны, у границ Швейцарии, «испанский город»? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к истории региона Франш-Конте, столицей которого и является Безансон. До 1678 года он принадлежал Испании по прихоти сложной династической истории. Жители Франш-Конте не горели желанием присоединяться к Франции и даже организовывали не раз в XVII веке партизанскую борьбу против королевских войск под руководством легендарного Лакюзона, о котором Гюго одно время собирался даже писать приключенческий роман на манер Вальтера Скотта. Тогда общность языка не считалась основанием для проживания в одном государстве, и далёкий монарх в Мадриде был предпочтительнее не столь отдалённого Парижа. Гюго, всю свою жизнь питавший слабость к Испании, усматривал в факте своего рождения в бывшей испанской провинции нечто символическое и любил об этом упоминать, считая себя «франш-контенцем». Впрочем, Безансон Гюго покинул ещё младенцем и никогда более там не бывал. Ни в детстве, ни во взрослой жизни ничто его с Франш-Конте не связывало. Родился он там потому, что его отец — Жозеф Леопольд Сигисбер Гюго (1773—1828) — находился в Безансоне по делам службы, командуя расквартированным там батальоном.

Гюго-отец — родом из соседней провинции Лотарингии, также имевшей сложную историю отношений с Францией и ставшей её частью лишь с 1766 года. Дед и бабка Гюго потому изначально были подданными герцога Станислава Лещинского, по смерти которого, согласно завещанию, Лотарингия и перешла под власть Людовика XV. Население провинции было смешанного происхождения. На местном диалекте немецкого говорили в северной её части, так что германское происхождение фамилии «Гюго» — не удивительно.

Семья Гюго проживала в Нанси, где дед поэта владел столярной мастерской и считался зажиточным ремесленником. В молодости он служил в армии. Его сын Леопольд пошёл по его стопам, в 15 лет поступив на службу рядовым солдатом, и в 17 получил первый офицерский чин — уже после начала революции, которая много способствовала быстрому карьерному росту для выходцев не из дворянских семей.

Сильный и храбрый вояка, Леопольд проявил себя в бесконечных войнах, которые вела тогда Франция, и относительно быстро продвигался по службе. Почти на три года местом применения его воинских талантов стала Вандея, где полыхало контрреволюционное восстание. Там, в 1796 году, в городке Шатобриан (с писателем не связанного, по-французски название города и фамилия великого романтика пишутся различно) он встретился с Софи Требюше, дочерью нантского капитана. Девушка осиротела в детстве и воспитывалась у родственников, проживавших в окрестностях Нанта. Она считалась по происхождению бретонкой, потому что её родные места в прошлые века входили в состав Бретани, независимой до 1532 года.

Между офицером-республиканцем и юной (хотя и на полтора года старше его) роялисткой завязался роман, в котором инициатива принадлежала Гюго. В 1797 году в Париже (куда перевели жениха) они поженились без венчания, гражданской церемонией.

В вышеупомянутом стихотворении Виктор Гюго писал:

Родители поэта представляли собой противоположные типы. Отец поддерживал революцию, мать революцией была напугана — Софи довелось стать свидетельницей её жестокостей. Вандейское восстание подавлялось безо всякой пощады, и до сих пор — 220 лет спустя — регион является бастионом консервативных настроений, порождённых революционным террором. Родители происходили из отдалённых друг от друга провинций, и хотя родным языком обоих был французский, их предки говорили на иных наречиях. Тема контрастов — ведущая в творчестве Гюго, и противоречия были заложены в нём с момента зачатия — ввиду характеров и происхождения родителей.

Отец — вспыльчивый добряк, добросовестно тянувший лямку службы, легкомысленный и влюбчивый. Мать — строгая и замкнутая, вышедшая замуж скорее по расчёту. По убеждениям она являлась вольтерьянкой, не ходила в церковь, хотя и была всей душой за старый режим — ещё одно противоречие, хотя и весьма распространённое в то время. Увлечение идеями Вольтера вовсе не обязательно должно было вести к республиканизму.