Судья озабоченно нахмурился при виде еще одной вороны, описывавшей круги над их головами. Он подумал, что Дьявол может принимать самые разные обличия и потому всегда нужно следить за тем, что и где ты говоришь.
– Ты ведь понимаешь, что сегодня миссис Ховарт фактически сделала признание?
– Да, сэр. – Мэтью сразу догадался, на что намекает судья. – Сбросив одежду, она сказала: «Вот вам ведьма».
– Именно. Если это не признание вины, то я в жизни не слышал признаний обвиняемых. После такого я могу сей же час распорядиться готовить столб и дрова для костра, стоит только пожелать.
Он помолчал с минуту, и за это время они достигли перекрестка улиц Фаунт-Ройала.
– А теперь объясни, почему мне этого делать не следует, – сказал Вудворд.
– Потому что мы должны сначала допросить свидетелей. Потому что миссис Ховарт имеет право высказаться без давления со стороны Бидвелла. И еще потому… – Мэтью замялся. – Потому что мне бы хотелось узнать причину, по которой она убила своего мужа.
– И мне… – Слово «тоже» Вудворд произнести не успел, ибо его прервал пронзительный женский голос.
– Господин судья! Судья Вудворд!
Это прозвучало так резко и неожиданно, что в первый миг Вудворд подумал, будто его имя прокаркала ворона, и уже приготовился узреть эту злобную птицу, пикирующую с небес, чтобы вонзить когти в его скальп. Но еще миг спустя он заметил женщину, которая спешила к нему через площадь на перекрестке. Одетая в простое платье из синей ткани, передник в сине-белую клетку и белый чепец, она несла корзинку со свечами, кусками мыла и тому подобными предметами обихода. Судья и Мэтью остановились, поджидая ее.
Приблизившись, женщина одарила судью лучезарной улыбкой, сопровождаемой легким реверансом.
– Прошу прощения, но, увидев вас на улице, я сочла нужным подойти и представиться. Я Лукреция Воган. Моего мужа зовут Стюарт, у него столярная мастерская. – Она кивком указала в направлении улицы Усердия.
– Очень приятно. Это мой секретарь, Мэтью…
– …Корбетт, я уже знаю. О вас, джентльмены, идут разговоры по всей округе. О том, как вы с одной лишь саблей дали отпор бешеному трактирщику и его кровожадной своре! Мы все наслышаны о вашей отваге!
Мэтью еле сдержал смех. Похоже, их ночное бегство из трактира Шоукомба в пересказах жителей Фаунт-Ройала трансформировалось в нечто вроде легендарной битвы Одиссея с циклопом.
– Было дело, – молвил Вудворд, неосознанно выпятив грудь колесом. – Мне пришлось употребить всю смекалку и ловкость, чтобы спастись от этой банды убийц.
Мэтью был вынужден склонить голову и притвориться, будто разглядывает что-то на земле.
– Представляю, как это было волнительно! – продолжила женщина, чуть не задыхаясь от восторга.
Вудворд успел отметить, что она хорошо сложена и относительно молода – тридцать с небольшим, быть может. У нее были ясные голубые глаза, открытое приветливое лицо и светло-каштановые волосы, судя по нескольким выбившимся из-под чепчика локонам. Это лицо – хотя на нем оставили следы время и тяготы приграничной жизни – радовало, как теплый свет лампы в холодном мраке ночи.
– И потом еще эти сокровища!
Улыбка сошла с лица Вудворда.
– Какие сокровища? – удивился он.
– Ну да, целый мешок золотых монет! Это ведь испанское золото, да? Будет вам, сэр, не скромничайте перед простой деревенской женщиной!
Сердце Мэтью пульсировало где-то в области адамова яблока.
– Могу я задать вам вопрос? – обратился он к миссис Воган и подождал ее утвердительного кивка. – Кто рассказал вам о мешке золотых монет?
– Ну, я узнала об этом от Сесилии Симмс, а она – от Джоан Бэлтур. Да ведь это известно всем, мистер Корбетт! Ох! – Тут она округлила глаза и приложила палец к губам. – Неужели это был секрет?
– Боюсь, вас неверно информировали, – сказал Вудворд. – Мой секретарь нашел одну-единственную золотую монету, а не целый мешок.
– Но Сесилия клялась Богом, что это чистая правда! А Сесилия не из тех, кто станет распускать ложные слухи!
– В данном случае ваша подруга что-то напутала. К моему сожалению, – добавил Вудворд.
– Но я не понимаю, почему… – Она умолкла, не договорив, и по ее лицу расплылась понимающая улыбка, а глаза восторженно засияли. – А-а, ну конечно же! Кто-то выболтал ваш секрет, да?
– Прошу прощения?
– Можете мне довериться, сэр! Я буду нема как рыба!
– Вам нет нужды уподобляться рыбе, мадам. Если вы думаете, что мы завладели мешком золотых монет и хотим сохранить это в тайне, вы глубоко заблуждаетесь.
Монета лежала в кармане бриджей Мэтью, и он мог бы ее продемонстрировать, но засомневался, пойдет ли эта демонстрация на пользу или только вызовет новые пересуды.
– Я нашел всего лишь одну монету, – сказал он.
– Да, конечно, – подхватила она все с той же улыбкой. – Конечно, только одну. Отныне именно так я и буду говорить всем, кто меня спросит… – Она с надеждой посмотрела на судью. – Как скоро мы будем вешать ведьму, сэр?
– Ну, я…
– Я бы хотела знать это заранее, чтобы напечь пирогов на продажу. Уверена, там соберется много людей. Весь город соберется, как пить дать. А где поставят виселицу?
Вудворду понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, вызванного столь беспардонным напором.
– Ничего не могу вам сказать на сей счет, миссис Воган. В настоящее время мы не планируем постройку эшафота.
– Вот как? – Ее улыбка начала гаснуть, а по краям губ в форме лука Купидона появились складочки. – Я думала, вы прибыли к нам, чтобы провести казнь.
– Очевидно, не вы одни так думали. Я здесь, чтобы соблюсти правосудие.
– Понимаю. Вы о том, что казнь все-таки будет, но ее могут отложить на несколько дней?
Теперь настал черед Вудворда разглядывать землю под ногами.
– Эта ведьма должна болтаться в петле! – не унималась миссис Воган, и ее поначалу приторно-сладкий тон теперь уже отдавал кислятиной. – Ради этого города и всех, кто в нем живет, ее надо казнить как можно скорее! Хотя, конечно, сперва нужно соблюсти правосудие. Вы можете сказать, когда это случится?
– Нет, пока не могу.
– Но… все в вашей власти, не так ли? Вы ведь не позволите ведьме слишком долго оставаться в живых, навлекая на нас проклятие?
– Господин судья!
Вудворд и Мэтью заметили экипаж Бидвелла, остановившийся неподалеку, перед поворотом на улицу Мира. Бидвелл снял треуголку и держал ее обеими руками, в каковом жесте Вудворд усмотрел признак раскаяния.
– Добрый день, миссис Воган! – кивнул женщине Бидвелл. – Надеюсь, вы и ваша семья в добром здравии?
– Я чувствую себя нездоровой после того, как узнала, что Рейчел Ховарт еще не скоро сунет голову в петлю! – ответила женщина, и на ее миловидном лице застыла гримаса отвращения. – Что не так с этим судьей? Может, ведьма успела его охмурить?
Бидвелл оценил взрывоопасность момента и решил не подносить огонь к пороху.
– Судья Вудворд полностью владеет ситуацией, мадам. Он действует взвешенно, в строгом соответствии с законом. Судья, можно вас на пару слов?
– Всего вам доброго, миссис Воган, – сказал Вудворд.
Женщина негодующе хмыкнула и, вздернув острый носик, удалилась туда, откуда пришла. Вудворд подошел к карете.
– Слушаю, – сказал он.
Бидвелл уставился на свою треуголку, теребя загнутые поля.
– Я… должен принести свои глубочайшие извинения, сэр. Иногда нетерпение заставляет меня говорить, не подумав. – Он быстро взглянул на судью, дабы оценить его реакцию, а затем вновь опустил глаза. – Искренне сожалею о том, что вас расстроил. Я знаю, это тяжелое испытание для всех нас. Но и вы понимаете мою ответственность за происходящее здесь, не правда ли?
– Да. И надеюсь, что впредь вы будете понимать и уважать мою.
– Безусловно.
– В таком случае я принимаю ваши извинения. Можете быть уверены, что я постараюсь разрешить вашу проблему как можно скорее, следуя букве и духу закона.
– Ничего большего я и не прошу, – сказал Бидвелл и вернул треуголку на голову, как зримое подтверждение того факта, что неприятная процедура извинений завершена. – Могу я подвезти вас и вашего секретаря?
