Под градом наколдованных шаров и молний выстоял лишь один из призраков. Юница с разверзшимся животом ныне, пожрав несколько десятков сражающихся, вымахала выше окрестных деревьев. Произраставшие из ее нутра угольные жгуты теперича простирались надо всей служившей полем битвы поляной. В глубине раскрывшейся раны пылали багровые огни, оттуда потоком лились протяжные стоны, ровно сотни разумных существ разом сгорали заживо.
Агатовые хоботы, слишком раздувшиеся для того, чтобы мочь оплести ставшую крошечной добычу, сейчас с силой колотились о землю, давя эльфов и варваров. Гаэлсэ тщились усмирить призрака, опутав его магической сетью. В духа метнулись сотни изумрудных арканов. Ловчие снасти жрецов леса оплели привидение, но то, будто попавшийся в расставленные на лисицу тенета медведь, не напрягаясь, разорвало эфирные путы.
Потерпев неудачу, востроухие маги решили обезвредить рукава-щупальца астральной бестии. По елани растеклись звуки монотонного пения и блестящие чернотой жгуты вспыхнули аквамариновым пламенем. Призрак заверещал и взялся сучить отростками, силясь сбить языки огня, но те упорно ползли вверх, подбираясь к окровавленному зеву. Пытаясь развить успех, эльфы присовокупили к сотворенному заклятию весь имевшийся в их распоряжении колдовской арсенал: в фантома полетели принявшие самую разнообразную форму эманации магической энергии — пламенные шары, молнии, снопы искр, сверкающие сгустки, исполинские капли разноцветных жидкостей.
Дух еще сопротивлялся, размахивая горящими членами, но уже как-то обреченно. Пылающие хоботы накрыли еще несколько лесных воителей до того, как голубое с прозеленью пламя прорвалось внутрь призрака. Полупрозрачная фигура затряслась, наливаясь синим светом. Лес огласил низкий рев, совсем не сочетавшийся с хрупким женским станом. Воя, подобно умирающему под пытками, привидение бухнулось на колени и, последний раз вздрогнув, взорвалось. Раскатившаяся волна сбила с ног всех, окромя нескольких гаэлсэ и конунговой вельвы. Вскакивавшие на ноги воины конунга заместо того, чтобы пуститься наутек, пока эльфы приходят в себя, скорее принимались рубить не успевших подняться с земли врагов.
Увлекшись схваткой с призраками, противоборствующие стороны напрочь забыли про открытый Фьоргмундом Чудодеем портал. Обсидиановая воронка раздалась, заполонив большую часть ночного неба. Пока гаэлсэ развоплощали духов, из бешено вращающегося жерла выбралось на удивление отвратительное существо, как ни странно бывшее вполне материальным. Своим видом создание походило на исполинскую гусеницу. Студенистое пестревшее пунцовыми пятнами тело бледно светилось ядовито-желтым. Из переднего края туши бестии вырастала целая гроздь голов. Тут имелась и ястребиная — в сизых перьях и с загнутым крючком клювом. И подобная человеческой — только без волос и с черными отверстиями на месте носа и ушей. И ящеровая — обтянутая бурой чешуей, с выступающей вперед пастью. Круглая, точно шар — с иглой-хоботком и двумя парами черных буркал по бокам. Украпленая множеством фасеточных глаз, с шипастыми мандибулами. Яйцевидная — с тремя глазами на стебельках и вертикальной полосой рта, заполненного шевелящимися отростками. Головы курлыкали, квохтали, сопели, фыркали, хихикали и рычали на разные лады. Ниже из груди вырастали три пары коротких ручек, мнившихся бесполезными в силу своих крошечных размеров.
Недолго думая, гаэлсэ ударили в чудище заклятьями. Тварь взялась перебирать конечностями, и пламенные ядра разлетелись, словно врезавшись в невидимую стену. Головы бестии заверещали в унисон, ручонки заплели сложную вязь. Из сотворенного Чудодеем провала полился дождь аспидных шаров. Сталкиваясь с сими частицами астрального плана, предметы тварного мира напросто исчезали: пропадала одежда, оружие и доспехи. Растворялась и плоть, оставляя заместо себя жуткие рваные раны, будто нечто вырывало из тел целые шматы мяса. Ударяясь в землю, черные сферы оборачивались свитыми из нитей мрака сколопендрами, пожиравшими все вокруг.
Несколько сотен голосов лесных жрецов слились в единый хор. Из воздуха поблизости от твари соткались три искрящиеся малахитовым руны, насчитывавшие по пять локтей как в длину, так и в ширину. Изящные, составленные из плавных линий знаки величаво поплыли на явившееся с иного плана чудище. Головы астрального демона сердито загукали. Миниатюрные ручонки затеребили пустоту перед собой, точно дергали за незримые вервия. По полю брани загулял раскаленный, наводненный не то прахом, не то пеплом ветер. Эльфийские руны замерли под напором поднявшегося вихря и, задрожав, ровно потревоженная водная гладь, рассыпались сизой пылью.
Не теряя времени, уродливое создание перешло в наступление. Повинуясь воле многоголового заклинателя, разметавший малахитовые сигилы ветер обратился в настоящий ураган, что, злобно завывая, забрасывал бойцов Ииэс-Миила и Сарминхейма горстями колючей черной крошки.
По рядам остроухой рати прошел едва заметный трепет — возникло впечатление, что эльфы удумали отступать. За все время боя в стане лесной армии не прозвучало ни одного приказа или команды. Прятавшиеся за деревьями предводители ииэс-миилского воинства пользовались иными, отличными от обычной речи способами руководства вверенными им отрядами.
Но в этот самый миг к эльфам подоспело подкрепление. Лес озарился чередой вспышек, приторно сладко затрелили флейты, заменявшие войску Ииэс-Миила рога, трубы и барабаны.
Гаэлсэ сызнова атаковали бестию и, будто орда саранчи, запрудивших уже половину прогалины антрацитовых многоножек. Астральный пришелец все также играючи отражал нападки востроухих волшебников. Видно, надменные лесные чародеи понятия не имели, как противодействовать магии высших порядков.
И все же потуги эльфов увенчались успехом. Заклятья гаэлсэ рассеяли большую часть гагатовых сколопендр и воспрянувшие духом после прихода подмоги рыжеволосые солдаты прорвались к ботелой туше бестии. Как ни странно, но чудище подобное развитие событий предвидеть не сумело. Улучив возможность, остроухие воины взялись озлобленно кромсать осклизлое тело. Впрочем, здесь их поджидала негаданная неприятность. Из ран бестии хлынула ярко редрая кровь. К вящему неудовольствию эльфов сия отвратительная субстанция растворяла доспехи и плоть не хуже легендарного алхимического алкагеста. Облитые оранжевой жижей благородные лесные воители со стонами валились наземь, растекаясь, аки голова приснопамятного корла, попавшего в облако исторгнутых спрутом миазмов на сарминской арене.
Спохватившись, астральный страхолюд переключил свое внимание на терзавших его брюхо кринсэ. Несколько пассов тоненькими ручками, и около дюжины эльфов разлетелись по сторонам, фигуры лесных ратников изогнуло и изломало так, точно вместо костей в их телах находились сухие ветки.
Тем не менее, отчаянная атака ииэс-миилских мечников, позволила выкроить гаэлсэ время на совершение действительно могущественных чар. В уцелевших кронах окрестных деревьев зажглись тысячи серебристых огоньков. Лес наполнился мягким шелестом, и к бурлящему зеву астрального разрыва вереницами поплыли мириады светляков. Насекомые, чьи пульсирующие брюшки источали бледно-белое свечение, сомкнули кольцо вокруг черной воронки. Кружась, ровно в хороводе, сотворенные магией эльфов создания исподволь сдавливали горловину портала. Края провала заколебались, подобно живому существу. Воронка выстрелила в составленный светляками круг чернильными языками. Гаэлсэ каскадом выдали несколько переливчатых рулад, с помощью заклинаний удержав искрящийся живой обод от разрушения.
Некоторое время антрацитовое жерло и бисная светляковая кайма вращались, растягиваясь и сжимаясь, поразительно похожие на двух сцепившихся в объятиях борцов. И все-таки в этом странном противостоянии магических сил верх взяло поддерживаемое сотнями колдунов кольцо. Края астрального разрыва втянулись внутрь, вращавшиеся по кругу иссиня-черные клубы смешались. Без какого-либо звука наколдованный Фьоргмундом Чудодеем портал схлопнулся. Неведомые силы потянули шестиглавое чудище вслед за смыкавшимся провалом. Исходящее рыжей кровью тело поднялось в воздух. Головы твари дружно завыли, худосочные конечности засучили в тщетной попытке удержаться в тварном мире. Воронка свернулась за миг того, как бестия достигла ее кромки. Лишенный связи с родным планом демон взорвался, низвергнувшись на эльфов, людей и двергов дождем ранжевой жижи. Около двух десятков кринсэ, обильно залитые кислотной кровью, пали наземь, извиваясь и вопя в мучениях.
