В конце концов, один старейшин решил прекратить творящееся непотребство. Согбенный уродец из числа ошивавшихся на выступе, взмахнул посохом и выкрикнул короткое заклинание. Венчавший жезл камень сверкнул багряным.

В пылу схватки орк не сразу уловил, как похолодели и зашевелились оплетавшие его путы. Донесшееся от собственной груди мерзкое шипение заставило охотника опустить взор. Сковывавшие его вервия обратились в ядовито-желтых испятнанных алыми крапинами змей. Дрогг дернулся и всплеснул руками, сбрасывая с себя безногих гадов. Но сия попытка дюже запоздала, твари ужалили его дважды — в левое плечо и правый бок. Тело пронзила жестокая боль, словно по жилам вмиг растекся жидкий металл, а затем от укусов почало стремительно расползаться мерзкое онемение.

Ноги орка предательски подкосились. Охотник рухнул на колени, сделавшая чересчур тяжелой голова упала на грудь. Болдырю почудилось, что его кости и мышцы превратились в студенистую кашу, ровно их много часов вываривали в бурлящем кипятке.

Он рухнул на бок в опасной близости от края ямины. Ему повезло, что расползшиеся вокруг бестии кусали не только пленников, но и эризу, посему никто не спешил скидывать его вниз.

«Териак!» — мелькнула в затуманившемся сознании мысль. Охотник не чувствовал собственных рук, но все равно приказал им потянуться под полу куртки.

Дрогг кое-как сел. Дрожащими пальцами орк выудил из кармана вожделенный флакончик. Силясь вынуть пробку, он едва не обронил заветный сосуд. Размякшие, ставшие непослушными пальцы только с третьей попытки сумели откупорить скляницу.

Взор заткала молочно-белая пелена. Заваливаясь на спину, охотник все-таки смог опрокинуть содержимое пузырька себе в рот. Орк разом опорожнил маленький флакончик. Его рассудок помутился настолько, что он даже не почувствовал тлетворного вкуса чудодейственного декокта.

Поначалу ничего не произошло. Ослепленный змеиным ядом Дрогг бессильно распластался на камнях. Но полминуты, когда, отведав териака, сварливо забурлил желудок, орка точно хлестнули огненной плетью. В единый миг вернулось пропавшее зрение, мышцы налились прежней силой.

Охотник схватил за хвост впившуюся ему в предплечье гадюку и с размаха размозжил ей голову о скалу. Дрогг вскочил на ноги. Путь наверх ему преграждали десятки сражавшихся с полонянами эризу. Орк взялся лихо крушить хрупкие, точно у птиц, тела пустынных уродцев. Костяное и каменное оружие не шибко трафило тщедушным обитателям песков в противостоянии с дюжим полукровкой.

Он одолел около трети пути наверх, мутузя кулаками и сбрасывая на дно ямы попадавшихся образин. Услышав нарастающее сбоку шипение, охотник сделал шаг назад. Прямо перед ним о каменную стену разбился сотканный из языков серебристого пламени шар размером с человеческую голову. Магический болид оставил после себя закопченное чадящее дымом пятно. Охотник повернулся в сторону, откуда примчался эфирный снаряд. Суетившиеся на каменной площадке старейшины размахивали посохами, выкрикивая речитативы заклятий. С мерцавших огнями наверший в гущу боя устремлялись сферы бисного пламени.

Дроггу повезло, что маги не выцеливали именно его, а беспорядочно швыряли огнешары, разя и союзников, и врагов. Однако теперича орку пришлось продвигаться значительно медленнее, постоянно оглядываясь и проверяя, не несется ли в него очередной болид.

Многочисленные обитатели песков не сумели оказать охотнику серьезного сопротивления, и после упорного боя, в коем орк, впрочем, обошелся без повреждений, болдырь поднялся на обрамлявший котлован вал.

Не медля и не слушая мольбы о помощи гибнущих в схватке пленников, зеленокожий ринулся в раскинувшиеся окрест барханы.

На его беду, эризу бегали гораздо быстрее, нежели копотливые гномы. Легко скрыться у орка не вышло. Он разметал бросившихся на него женщин и детей и рванулся за ближайшую дюну. Вслед ему свистнули выпущенные из пращей камни, но ни одно из ядер не поразило верткой цели.

Дрогга настигли через полминуты, и ему сызнова пришлось сражаться. Охотник вырвал из-за пояса кривой нож, кой обычно использовал для разделки добычи. Орк зарезал с полдюжины уродцев, но за время схватки его окружило уже три десятка эризу, и от селения к ним спешило еще не менее полусотни. Поняв, что его вскорости напросто задавят числом, Дрогг прорвался сквозь живой заслон, во второй раз попытавшись удрать в пустыню.

Ему не дали уйти. На сей раз бой продолжался довольно долго. Среди пустынников лишь единицы располагали оружием и броней. Большинство нападавших щеголяли в пестрых до пят одеяниях, совершенно не предназначенных для битв.

Полукровка сокрушил порядка двух десятков безволосых доходяг, существенно поумерив пыл атакующих. Увидев, что к нему скорым маршем приближается отряд латников во главе с придерживавшим подол мантии колдуном, орк вновь бросился наутек.

Шустрые ханурики не позволили ему оторваться. Однако охотник сумел обмануть преследователей. Схоронившись за косой очередного бархана, он метнул ножи в вывалившуюся из-за поворота шайку. Ему посчастливилось сразить ведшего строй магика. В завязавшейся схватке орк разжился костяным клинком и щитом-баклером. Вырвать оружие из слабых рук тщедушного эризу не составило труда.

Погоня со случавшимися время от времени стычками продолжалась до самой темноты. Под вечер с севера подул сильный ветер, поднявший в небо клубы пыли. Ночь обещала выдаться беззвездной.

Дрогг бежал, не разбирая дороги. Он слышал топот и крики десятков преследователей. Воздух похолодал и наполнился мелкой взвесью, сделавшись совсем как в Гиблой Крипте.

Охотник пропустил тот миг, когда вновь ощутил под ногами гладкие плиты пола. Гул висевшей на плечах погони растворился без следа. Незаметно пропало из рук отобранное у обитателей песков оружие.

Орк несколько минут стоял, напряженно вслушиваясь в вязкую тишину могильника и ожидая, что из мглы поблизости вывалиться свора алкающих боя уродцев. Уверившись, что ныне никто не норовит на него нападать, охотник опустил руку за пояс, дабы извлечь какое-нибудь из лечебных снадобий и, наконец, обработать свербящие раны.

Его рука резко отдернулась, как только он услышал хриплый надтреснутый голос.

— Странник, помоги, странник, — Дрогг устремил взор в сторону, откуда доносился горячечный шепот.

В пяти шагах от него, выставив руки перед собой, брел гном. Темные волосы говорили о том, что карлик родом из Миррада — царства, что лежит под Драконьими горами. Коротышка носил плотный, совершенно не подходящий для жаркой пустыни, зипун, кой вполне мог служить доспехом. Неловко шаркая тяжелыми ботфортами, подгорный житель плелся в направлении замершего охотника. На месте глаз карлика зияли черные провалы, от коих вниз по окладистой бороде, точно слезы, сбегали струи запекшейся крови. Гном выглядел истощенным, но, бесспорно, на умертвие не походил.

— Меня зовут Фартир, сын Ундара, я — охотник на нежить, — вперив в Дрогга пустые глазницы, низко сипел уроженец Миррада. — Энтот Вурнхи, старейшина деревни, обманул меня, предложил нехитрую работенку — раскрошить десяток скелетов. Козья морда и его прихвостни заманили меня сюда и ослепили. Они задабривают нежить, отдавая на растерзание скелетам ни в чем не повинных странников. Тебя они тоже попросили спасти село от умертвий, ведь так? Скажи, тебе глаза выколоть у них не вышло? Или они покалечили тебя иным способом? — миррадец на мгновение замолк, не переставая при этом медленно приближаться к орку.

— Не веришь мне? — голос карлика сделался насмешливым. — Думаешь, что я тоже насланный гробницей морок? Навь? Призрак? Нет, я — живой. Я брожу здесь уже давно. Может неделю, а может больше. Нежить не трогает меня, принимает за своего, ибо на шее у меня мешочек с песком Сизого Брега.

От Дрогга не ускользнуло то, как ловко к нему подкрадывался ослепленный гном. Недолго думая, орк метнул нож в подступавшего миррадца. Клинок прошел сквозь приземистую фигуру, сотворив круги, навроде тех, что расходятся по водной клади от брошенного камня.