- Ага, только раньше пытал, - прошептал Невилл.

- Не обольщайся насчёт Лестрейнджа, Гермиона, - покачал головой Кингсли. – Не знаю, что с ним сейчас случилось, может, и правда, Азкабан повлиял, но было время, когда Родольфус ничем не уступал своей жене. Знаешь, почему Колдман не хотел ему помогать? Родольфус жестоко пытал семью его невесты, а потом всех их убил. Тела были страшно изуродованы, с трудом опознали, кто есть кто. И это не единственный эпизод в его биографии. Он так бесновался около года. Правда, потом, вроде, пытать перестал, до того, как в руки к семейке Лестрейнджей попали родители Невилла, но убивать – нет. У него руки не то что по локоть в крови – странно, как он ею ещё не захлебнулся. Про это он тебе не рассказывал, так? Поверь, он недаром предпочёл бы умереть, но не появляться здесь. Он не боится, нет, как я уже говорил, Лестрейндж не трус, но и не глупец, так что прекрасно понимает, что ничего хорошего здесь его не ждёт.

Гермиона побледнела, не в силах поверить.

- Но как в одном человеке могут одновременно уживаться любовь к брату, смелость, самоотверженность, жертвенность, верность слову и такая звериная жестокость?

- Могут, как видишь. И кто знает, какая сторона его натуры возьмёт верх в следующий момент. Так что мой тебе совет – держись от него подальше.

- Аберфорт говорил, что Лестрейндж так ожесточился из-за смерти отца и своего ранения, - вспомнила девушка.

- Гермиона, не знаю, что Аберфорт вбил себе в голову насчёт Родольфуса, но если бы в нём этого не было, оно бы не появилось. Ладно он бы замучил Робардса и остальных, кто там был, хотя остальные уже не при чём, но Лестрейнджу было всё равно, кто перед ним. Как и любой Пожиратель, он просто жаждал крови. Покажу тебе его дело, если хочешь окончательно убедиться.

- Не надо, - покачала головой девушка. – Я верю.

- То-то.

- Смотрите, вон Колдман, - показал Гарри на целителя, оглядывающегося в поисках свободного места.

Он призывно помахал медику, и тот присоединился к ним.

- Что там Лестрейндж?

- Живучий. Другой бы до утра не дожил с такой кровопотерей, не говоря уже про аппарирование, а этот, хоть и полумёртвый, но имеет все шансы выкарабкаться. Я погрузил его в Заколдованный сон, сделал всё необходимое, кости срастутся быстро, сотрясение небольшое, пройдёт без последствий, а вот с укусом сложнее. Не помогает ничего, кровь не останавливается. Будем искать, подбирать… Вроде без него работы мало, - с досадой закончил Колдман.

- Мистер Колдман, если в больнице нужна помощь, я готова, - предложила Гермиона.

- Не откажусь, - с благодарностью отозвался Колдман. – Мы уже с ног валимся, свободные руки со светлой головой в комплекте очень пригодятся. Невилл, я знаю, что ты великолепно разбираешься в травах, если и ты сможешь помочь…

- Смогу, конечно, - с готовностью кивнул Невилл.

«Заодно сможет быть поближе к Лестрейнджу», - подумала Гермиона. На лицах Кингсли и Гарри отразилось примерно то же самое.

- Да не собираюсь я… Просто спрошу. Не захочет отвечать – пусть идёт к чёрту. Я – не он, - буркнул парень.

========== Часть 19 ==========

Глава 19

Следующие дни слились для Гермионы в непрерывную гонку по кругу. Её помощь требовалась постоянно – кого-то перевязать, кому-то дать зелье, на кого-то наложить исцеляющие чары, кого-то успокоить. Девушка вскакивала утром и валилась с ног от усталости поздно вечером, засыпая в дежурке на несколько часов, чтобы утром включиться в новый круг. Родольфуса она не видела. Колдман обмолвился, что Лестрейндж пришёл в себя, но по-прежнему слаб и подобрать лечение пока не удаётся.

Проходя по коридору отделения Ранений от живых существ, она увидела двух авроров возле закрытых дверей одной из палат.

«Двое-то зачем, - подумала девушка. – Лестрейндж, по словам Колдмана, с трудом встаёт, так что вряд ли сбежит. На палату наложено антиаппарирующее заклятье, Браш ему тоже не помощник. Или они охраняют Родольфуса от тех, кто хотел бы ему отомстить?»

- Гермиона, - отрвал её от размышлений Колдман, - отнеси Лестрейнджу это зелье. Пусть пьёт каждые 10 минут в течение часа. Я попрошу тебя остаться с ним и понаблюдать за его состоянием, мне тяжело будет находиться с ним рядом столько времени.

Гермиона кивнула.

- После второй-третьей дозы может начаться сильное головокружение. Если не пройдёт после следующей дозировки, зови меня. Через час я приду, посмотрю на результат.

Подойдя к дверям палаты Родольфуса, Гермиона постучала под удивлёнными взглядами авроров. Поскольку никакой реакции не последовало, повторила стук.

- Входите, - в этот раз откликнулся Лестрейндж.

- Так и думал, что это вы, - заметил он, когда девушка вошла.

- Почему?

- Больше никому не приходит в голову стучаться.

«Ну да, он же на положении арестованного. То-то авроры удивились»

Гермиона передала Лестрейнджу инструкции Колдмана. Тот кивнул, послушно выпил первую порцию и поморщился:

- Боюсь, от этого лечения я скорее угроблю печень, чем мой брат от огневиски.

Гермиона ничего не ответила. Родольфус внимательно взглянул на неё и вернулся к прерванному занятию.

Перед ним на одеяле лежали два огромных фолианта. Одна из книг явно была маггловской.

«Откуда у него такое пристрастие к маггловским книгам? Одну неясно из каких соображений подарила Алиса, а остальные? - подумала Гермиона, наблюдая за Лестрейнджем. – Браш после визита Беллатрикс отобрал приличную стопку».

Родольфус сосредоточенно вчитывался то в одну, то в другую книгу попеременно, попутно делая заметки на прегаменте или прямо на книжных листах , время от времени перелистывал страницы, возвращаясь к прочитанному, задумывался, покусывая перо, перечёркивал написанное и писал снова. Когда Гермиона окликнула его, чтобы выпить вторую порцию лекарства, он выглядел как человек, которого вырвали из глубоких размышлений.

- Да, палочка бы мне сейчас очень пригодилась. Без неё это всё теория, которая на практике может обернуться неизвестно чем, - пробормотал он, захлопывая книгу, при этом от неловкого движения оба тома съехали на пол.

- Чёрт!

- Не наклоняйтесь, я подниму.

«Магия музыки» открылась на фронтисписе, где под портретом автора – пожилого волшебника с приятным добродушным лицом, она машинально прочитала подпись «Родольфусу Лестрейнджу, который умеет слышать сердцем и однажды превзойдёт учителя».

«Интересно, что слышать, крики пытаемых?»

- Что, простите? -удивлённо переспросил Лестрейндж, и Гермиона поняла, что, забывшись, произнесла это вслух. Отвечать она не посчитала нужным.

Глаза Родольфуса сузились.

- Понятно, вас уже просветили на мой счёт. Кто же постарался, Кингсли или Колдман?

- Какая разница, если это правда?

- Абсолютная, могу вас уверить, - Лестрейндж холодно улыбнулся и откинулся на подушку.

Несколько минут оба молчали, потом Гермиона всё же не выдержала.

- Я пытаюсь понять и не могу – как, как можно совершать такое? Ладно Фенрир, это его природа, но вы, с вашими знаниями, умом, аристократизмом… Не могу поверить!

- Избавляйтесь от вашей наивности, мадмуазель, - жёстко ответил Лестрейндж, - и будьте готовы к тому, что люди способны на всякое. Любой человек может вас очень удивить, иногда весьма неприятно.

- Ну да, для вас же все люди одинаковы. Но это не так! Если бы Колдман убил вашего брата, вы стали бы ему помогать? А он лечит вас, неохотно, но лечит.

- Колдман знает, что, когда он меня вылечит, мои мучения только начнутся. Я был бы к нему милосерднее. Слова «Авада слишком лёгкая смерть для тебя» я слышал не только от Волдеморта.

- Не очень-то вы спешили подарить лёгкую смерть его невесте или родителям Невилла.

Родольфус закрыл глаза, обозначив нежелание продолжать разговор.

- Вы без колебаний согласились умереть ради брата, вы же понимали, что Волдеморт вас убьёт, и ваша смерть не будет лёгкой. Вы рассказывали мне, как спрятаться от Нагайны и потом безопасно покинуть ваш дом. Вы передавали Рону лекарства. Я знаю, что то, что рассказал Кингсли, правда, но не могу ни понять, ни поверить…