Кристи задрожала. Ей хотелось только одного: всадить лезвие в горло Эвелин и кромсать, кромсать, кромсать её лицо, грудь, живот, чтобы места живого не осталось…

«Стоп! – приказала себе девочка, пытаясь успокоиться. – Нельзя так! Это не поможет ни мне, ни отцу. Но почему Эвелин так себя ведёт? Что она хочет? Чего добивается?»

Стокард глумливо смотрела на неё, но на долю секунды в её зрачках мелькнул страх и что-то, чему Крис сразу не смогла подобрать названия. Обречённость? Покорность чьей-то злой воле, заставляющей её разыгрывать этот самоубийственный спектакль? Что-то не складывалось.

- Ну что? – прервала её размышления Эвелин. – Долго мне ещё ждать?

Кристи повертела в руках нож, потом вплотную подошла к Эвелин, вцепилась рукой в её роскошные волосы, вздёрнул голову, обнажая шею, приставила нож к горлу и слегка надавила. Чуть-чуть, самую малость, но лезвие оказалось таким острым, что на коже выступила капля крови. Крис, как заворожённая, уставилась на неё. Девочке показалось, что в этой капле она видит какие-то смутные образы, сменявшие друг друга. Высокая девушка с точёными скулами и лицом, которое можно было бы назвать прекрасным, если бы его не портило выражение жестокости, всаживала кинжал в грудь спящего юноши; солдат в старинной форме выбросил вперёд винтовку, а когда поднял её, на штыке бился окровавленный младенец; подросток в кожаной куртке избивал ногами старика, лицо которого уже превратилось в окровавленную бездыханную маску…

- Ну что же ты? – снова спросила Стокард, и в голосе её Кристи уловила нетерпение и страх.

Кристина щелчком сложила нож и бросила в угол комнаты.

- Кого же ты так боишься, Эвелин, что готова пожертвовать жизнью, лишь бы заставить меня пролить кровь? – спокойно спросила девушка.

Лицо Принцессы перекосилось.

- Нет, нет, нет, – заскулила она, опускаясь на пол и раскачиваясь, словно от горя или страшного, сломившего её дух известия. – Нет! Как…как ты поняла, маленькая дрянь?

Кристи смотрела на неё сверху вниз. Она больше не чувствовала ненависти.

- Где папа? – спросила она.

Но Эвелин, не слыша, продолжала что-то бормотать, потом подняла искажённое страхом лицо.

- Вы обречены! Вы будете мучиться так, как никто ещё не мучился здесь! Вы разозлили Дом! Я сама, своими руками заставлю тебя корчиться от боли, после того, как… после…

Женщина всхлипнула.

- После того, как Дом накажет тебя за то, что ты не оправдала его ожиданий, – безжалостно закончила Крис. – Да, мы действительно его разозлили. Он управляет людьми с помощью ненависти и жажды власти, а у Прайсов этого нет. Даже у Томаса не было, пока его не сломала Рут.

Кристина подняла голову к потолку.

- Заканчивай эти игры, я не поддамся. Считай, что я выиграла.

По стенам и потолку комнаты прошла дрожь. Они заколыхались, начали стремительно таять, растворяться, и через несколько секунд Крис снова стояла в зале с алтарём. Казалось, ничего не изменилось. Стивен и Навикамиг по-прежнему висели в воздухе, окутанные тёмным пологом, лишь пульсирование красноватого камня стало сильнее и отчётливее. Так усиливается сердцебиение испуга и злости.

Крис подошла к алтарю вплотную, огляделась, увидела оброненный Стивеном пистолет, наполовину погрузившийся в пепел, подняла его и изо всех сил ударила рукояткой по пульсирующему камню. По Дому второй раз прошла дрожь, но на этот раз она была гораздо ощутимее. Кристи показалось, что она слышит чей-то крик. А может, это скрипели рассохшиеся перекладины. Девушка ударила второй раз, потом ещё и ещё. Камень под её руками дрогнул, стал крошиться, и рассыпался в красновато-бурую пыль. Дом дрогнул третий раз. Этот толчок был так силён, что Крис не удержалась на ногах и упала, взметнув тучу пепла и мгновенно зайдясь в приступе кашля. Рядом рухнули Стивен и Навикамиг. Пол плясал под ногами, стены ходили ходуном. Узловатые плети втянулись в тёмный полог, а сам он закрутился воронкой и бессильно осыпался, смешавшись с пеплом жертв Дома.

- Ему конец, – счастливо засмеялся Прайс и тоже закашлялся. Кристи счастливо улыбнулась.

- Бегите! Если вы не успеете, вы останетесь здесь, – крикнул индеец, которому тучи пепла и пыли по-прежнему не причиняли никаких неудобств.

- А ты? – помогая Кристи подняться, спросил Стивен.

Юноша печально улыбнулся. Прайс понял и опустил глаза.

- Ты – не он, – кладя руку ему на плечо, сказал Навикамиг. – Ты другой. Спасибо тебе, друг. Но торопись. Вы должны успеть. Должны жить.

Стивен кивнул и, поддерживая Кристину, бегом кинулся к холлу.

Бежать было трудно – время от времени Дом сотрясался от фундамента до крыши. Выглядело это так, словно по его огромному телу проходила дрожь. А ещё Прайс заметил одну странную вещь – все окружающие его предметы стали словно раздваиваться. Сначала обозначились полупрозрачные фосфоресцирующие контуры, потом эти контуры стали опускаться, уходить вниз. Стены, двери, потолки дома оставались на месте, но были теперь на ладонь выше контуров… на две ладони… сантиметров на 20… И самое неприятное – они с Крис опускались вместе с абрисами дома, двигаясь не по каменному полу, а по его прозрачному двойнику, находившемуся сейчас почти в полуметре ниже.

Несколько раз Стивен видел впереди чьи-то силуэты, но люди, будь то пациенты или персонал клиники, торопливо убирались с дороги. Слышались испуганные голоса, вой сигнализации, топот ног в соседних коридорах, но никто больше не пытался их задержать. Дом признал поражение и не мешал им уходить. Против них было сейчас само время, с каждой секундой сокращавшее их шансы на спасение.

- Быстрее, Крис, – торопил девочку Стив, хотя Кристи и так мчалась изо всех сил.

Наконец, после очередного подъёма по раздваивающейся лестнице, впереди мелькнул свет, и они выскочили в холл. Разница в уровнях реального и иллюзорного Дома была Стивену по грудь. На месте двери клубился туман, в который уходила светящаяся нить из осколков витража. Из-за дымного полога доносился речитатив Наваджибигоквэ, но сейчас он не был похож на её обычное тоскливое бормотание – в голосе женщины слышалось напряжение, как при трудной работе, и откровенное нетерпение. «Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь!» – казалось, подстёгивал голос.

Дом раскачивался, словно тростинка на ветру. Вокруг ревело, взявшиеся невесть откуда порывы ветра едва не сбивали с ног. Стивен крепко ухватил Кристи за руку, и они рванулись вдоль светящейся нити, поднимавшейся вверх. Казалось, что их держал воздух, и они чувствовали его трепетание. Порывы ветра, теперь дувшего навстречу, грозили опрокинуть. То ли Дому надоело играть в благородство, то ли он, по своему обыкновению, в последнюю минуту пытался отнять подаренную надежду на спасение, то ли вмешались силы более могущественные, которым, может быть, подчинялся он сам, но нить под ногами трепетала, грозя оборваться в любую секунду. Лишь пробивающиеся сквозь завывания ветра напевы индианки заставляли эту странную тропу держаться и выдерживать поднимающихся людей. Спасение было близко. Они уже почти достигли двери.

- Стивен! Не бросай меня здесь! Спаси меня! Умоляю!!! Стивен!!! – полный слёз и отчаяния крик хлестнул по ушам, заставил сердце на секунду остановиться , а потом бешено заколотиться в груди, хотя он думал, что быстрее, чем от их сумасшедшего бега, это уже невозможно. Прайс оглянулся. Внизу металась Эвелин, беспомощно протягивая руки. Кончик сверкающей нити дрожал теперь у неё над головой, так низко опустился фантом Дома.

- Стивен, пожалуйста! Помоги! Не оставляй меня! – Принцесса кричала, не переставая. По щекам струились слёзы, растрёпанные волосы падали на лицо, но ветер отбрасывал их назад.

- Дай руку, Стивен! Умоляю!!!

Прайс застыл, затем, растерянно взглянув на Кристи, шагнул назад. Резкий толчок в грудь опрокинул его на спину. Пролетев по инерции несколько метров, вопреки закону тяготения, Стивен ощутил, как его тело словно прорвало незримую преграду, впрочем, тут же сомкнувшуюся за ним. Вернее, под ним.