— Что мне нужно сделать? — раньше люди желали силы… и это вызывало отвращение. А сейчас человек перед ним, молодой и горячий, полон сомнений и желаний, бед и надежд. Не заслужил, просто повезло. Даже сейчас старик может убить его одним взглядом. Но ребёнок, боясь, не отступил. Уважил. И до сих пор не атаковал в спину. Держал меч наготове только ради защиты. Да, он мог сомневаться в своих силах и быть осторожным. Но тогда бы от него не разило благородством. Сын Дракона…

Луна склонилась к западу, а на востоке просияло небо. Старый всадник не шутил. Наказал съесть сердце, которое останется после того, как первые лучи солнца сожгут его тело. И главное — съесть, не выплёвывая. Ни одного кусочка!

Старик обратился в чудовище с крыльями и чёрной кожей, взревев. И после солнце сожгло его. Сердце осталось нетронутым: Гермес закрыл его своей тенью и будто ворчливо фыркнул, торопя хозяина. Влад склонился над сердцем, осторожно поднял его, оставляя в тени коня. В крови и бьющееся до сих пор. Дракула содрогнулся: чем больше он смотрит, тем сильнее его тошнит. Гермес заржал, готовясь встать на дыбы.

Закрыв глаза, Влад впился в сердце, но вкуса не почувствовал. Дурно было лишь от осознания. Но ни кусочка, ни одного кусочка он не выплюнул. Рана на боку исчезала, он чувствовал это и каждую частичку своего тела. Потянулся к фляге, чтобы запить. Немного помогло, но выбросить из головы случившееся… старик предупреждал, этот день Влад будет помнить до конца. И не только этот.

Оседлав Гермеса, юный Дракула доверился чутью — и нашёл выход из леса, из леса, который в будущем станет его домом.

Только добравшись до замка кузена, Влад слёг с лихорадкой. Доктора твердили одно — нежилец. Но ровно через семь дней свергнутый господарь встал на ноги. С новой силой он воплотит задуманное.

†††

Тысяча четыреста пятьдесят третий год.

Влад был усерден в своём обучении и постиг все тайны чёрной магии, которыми можно овладеть самостоятельно. Готовясь отвоевать Валахию, он искал ответы о том старике. Предположения были. Но хотелось встретить кого-то подобного, кто даст ответы на все вопросы. Ему нравилось иметь силы, о которых, увы, не стоило рассказывать людям.

В замке кузена Алексэндрела, господаря Молдавии, ему было спокойно. Казалось, он забыл обо всём, даже о Раду. Но кузен не заговаривал об этом, только помогал передавать и получать послания. Господарь сильно удивился, когда первое послание нужно было отправить другу. Другу среди турок-османов! Иногда за ужином Алексэндрелу удавалось разговорить Влада. И многие истории оказались рассказаны. О дворцовой школе, о казармах, о природе и быте простых людей. Ведь для европейцев турки, в первую очередь, — завоеватели, денно и нощно не смыкающие глаз.

Но о том, что в Эдирне он оставил любимую, Влад не рассказал даже тогда, когда Аслан написал о браке Лале с Мехмедом. Два года прошло с тех пор. Переместиться прямо к ней? Не решался, сомневался в своих силах. Но теперь стоит попробовать. И всё же Дракула решил посмотреть на Мехмеда, каким человеком он стал, раз Лале рядом с ним. Ведь сама хотела остаться одна на всю жизнь, но и клятв никаких не давала.

Захваченный Константинополь потерял своё величие. Больше в нём нет ничего родного, и очень скоро всё станет чужим, османским. Издалека он наблюдал за султаном-победителем. Ещё вчера серьёзный до невозможности, сегодня как мальчишка. Мехмед желал осмотреть всё и принять участие в любой судьбе, что попадётся, будь то дворец или человек. А с ним рядом Раду… младший брат такой счастливый. И скоро станет совсем взрослым. Его мысли… отнюдь не о родных краях. Хотя таковыми Раду их давно не считает.

Младший Дракула покинул город серьёзным, словно получил важное задание. А вернулся счастливым — и вместе с Лале. Она ехала верхом, спрятав нижнюю часть лица. Но эти глаза, подобные ночи… как их не узнать? Теряясь среди толпы, Влад неотступно следовал за ними. Пожелай, и его никто не заметит. Но Лале оборачивается, смотрит в его сторону, но куда-то дальше.

Затем она с Раду зашла в разграбленный собор. Влад время зря не тратил, подозвал мимо пролетающую ласточку. Птица их любви, птица их счастья: простая, но красивая, маленькая и изящная, преданная и осторожная. Птичка сидела на его пальце, вертя своей маленькой головой. Долго ждать не пришлось: Лале спускалась вместе с Раду. Снова посмотрела в его сторону, но так и не увидела. Влад улыбнулся и подтолкнул ласточку к ней. Птичка пролетела непозволительно близко, задев крылом щеку госпожи. Лале тут же направила голову в её сторону и, обнаружив нарушительницу покоя, улыбнулась.

Всё так же хороша, госпожа его души….

†††

— Тебе опасно здесь находится, — Влад встретил Аслана в одном из переулков, рыжий оделся как византиец. Почти похож! Особенно выражением праведного гнева на лице: Влад уже понял, что, по мнению друга, приманивает опасность.

— Будешь так суетиться, меня точно поймают, — улыбнулся. — Я здесь ненадолго, мне нужно собрать людей, всё равно католики не согласятся взять ортодоксов, — то бишь православных, — в крестовый поход. Хотя я уже сейчас могу сказать, бесполезно, — почему бы не воспользоваться случаем? К тому же повидал всех, кого хотел. Хотя не совсем так!

— Мехмед никого не держит. Так решил воспользоваться моментом? — Влад кивнул. А затем заметил в конце улицы какое-то движение.

— А ты в курсе, что во дворце происходит? — и очень удивился, когда в окружении бостанджи увидел на лошадях двух женщин. Из них он знал только Лале. Девочка, сидящая с ней, всё показывала то в одну сторону, то в другую, рассказывая про город. Лицо Лале не прятала, но накинула капюшон. Из-за копошений девчушки тот грозился слететь. Но госпожа не злилась. А за ними обоз! Влад притаился во тьме переулка, Аслан натянул капюшон.

— Не хотел тебя разочаровывать, но, кажется, последние её слова мне были такими: «Если он отпустит меня, забудет, так будет лучше», — когда женщины и охрана проехали мимо, Аслан вышел за ними. Только раз оглянулся: Влад тоже пойдёт! Простые люди отовсюду тянулись к площади с колонной Константина Великого, у которой недавно ждали спасения от турков свыше.

«Аслан, ты действительно думаешь, что я поверю в подобное?» — даже если Лале так и сказала, то это первая мысль, пришедшая в голову. Куда интересней узнать, что сам Аслан сказал Лале, чтобы услышать подобный ответ. Нет, Влад не подозревает каких-то манипуляций. Наоборот, Аслан желает только добра, но его горячность не позволяет донести верный смысл поступков.

— Мой любимый народ! Так случилось, что по воле Господа нашего эта земля отныне нам не принадлежит. Мы ждали самой страшной участи, но султан Мехмед дал нам выбор: покинуть город или остаться в нём, — женщина, что произносила речь, старалась не оборачиваться на Лале. И всё ждала удара в спину. Влад снисходительно ухмыльнулся: именно от Ирины можно ожидать подобное. — Я знаю, от ненависти в сердце избавиться тяжело, но перестаньте упрямиться и воспользуйтесь случаем: султан преподносит вам, сильным и гордым византийцам, в знак уважения, еду, одежду, лекарства и немного денег, — её слова тому подтверждение; сердце полно гнева и ненависти. — Хотите уйти? Воспользуйтесь этой милостью. Хотите остаться? Лишним не будет. И помните, что милость господня может прийти оттуда, откуда мы совсем не ждём, — еду, одежду и деньги уже разложили в разные кучи позади женщин.

Аслан убедил Влада не занимать очередь — неоправданный риск. Лале с такой неожиданностью не справится, и Влад знает. Но это не беда, он уже решил, когда попытается увидеться с ней. Люди стали расходиться, но дорога ещё была занята. Послышался стук копыт десятка лошадей. Кто-то закричал:

— Доро-о-о-огу! Султан Мехмед Хан Хазрет Лери! — во главе небольшого отряда показался Мехмед верхом на чёрном арабском скакуне. За ним ехал Раду и Заганос-паша. Аслан и Влад поспешил скрыться в ближайшем проходе между домов. Султан остановился напротив женщин и спешился. Твёрдым шагом он направился к Лале. Что он говорил, Аслан не слышал. Зато Влад сохранял непонятное другу спокойствие.