– И чем же? – спросил Мигизи прищурившись. – Хватит болтать о пустяках, рассказывай, что произошло?

Улыбка на лице Хосе тут же потухла, и он сказал приглушённым голосом:

– На нас напали прямо в храме… И я ничего не смог сделать. Их было слишком много, к тому же все вооружены.

– Они представились? – уточнил Мигизи, теперь тон его звучал сухо, по-деловому.

– Конечно, нет! – Хосе посмотрел на Мигизи с недовольством. – Как вы себе это представляете?

– Они могли что-то выкрикнуть или назвать имя хозяина, а, может, имена своих богов, – задумчиво произнёс индеец, поглаживая подбородок.

– Они называли только два имени, – ответил Хосе и покосился на меня. – Ваше и Жозефины. Они пришли, чтобы убить вас с дочерью, и я не смог им помешать.

Он плотно сжал челюсти и побледнел так резко, что я спросила:

– Тебе снова плохо? – Я подняла голову. – Что-то болит?

– Мне стыдно, – он посмотрел на меня исподлобья. – Если бы там были вы, то не знаю что…

– Хосе, не вини себя, – сказала я. – Мы предполагали что-то подобное. Потому и отправили двойников в храм огня. Только я виновата в их гибели.

– Эти люди знали, на что шли, – произнёс Мигизи таким ледяным тоном, что я удивлённо вскинула на него взгляд.

– Но мы должны были лучше подготовиться! – я ощутила, как глаза защипало от слёз. – Мы могли отправить туда несколько вооружённых солдат, и тогда все бы…

– Я сделал ошибку, – перебил меня Мигизи. – Больше этого не повторится, но сейчас уже ничего не сделать… И всё, что мы можем, это расследовать произошедшее и отомстить за погибших.

– Как? – спросила я.

– Хосе, расскажи всё подробно самого начала, – Мигизи повернулся к испанцу. – И не упускай ни одной детали!

Когда Хосе закончил свой печальный рассказ, повисла тишина. Судя по всему, на нашу команду напала группа профессиональных наёмников, и я знала лишь одного человека, который мог бы подстроить такое, но всё же уточнила у Хосе:

– Как ты думаешь, кто бы мог сделать это?

– Император, – в один голос произнесли Мигизи и Хосе и переглянулись.

В комнате повисла звенящая тишина.

– Мы больше не будем молчать и спускать всё с рук, – воскликнула я. – Этот безумец поплатится за свой поступок!

– Что нужно сделать? – поклонился мне Хосе. – Я готов на всё! Приказывайте.

– Пока ничего, но… – я окинула друзей взглядом. – Когда придёт час, мы все явимся на Рождественский бал, а пока пусть считают, что справились с нами…

Я взглянула на своё отражение в большом зеркале на стене: пышная юбка тёмно-синего цвета, расшитая золотом с бриллиантовой пылью, тугой корсет, расшитый драгоценными камнями, и тончайший шифон на руках. Голову украшала элегантная корона с тонкими шпилями.

– Мам, ты так красива, – ахнула дочь, когда я вышла к ним.

– Как и ты, – я провела по её щеке.

– Только я переживаю, что пудрово-розовый был объявлен цветом этого года, – мялась Жо-жо.

– Я знаю, – уверенно кивнула я. – Ты помнишь, о чём я тебя предупреждала?

– Мам! Ты меня в сотый раз спрашиваешь! Помню! От тебя не отходить… Со всеми вести себя дружелюбно и холодно в то же время. Бабушку и дедушку называть только по регалиям, – перечисляла она. – Мы уже опаздываем!

– Ну что, мой красивый муж, – я поправила воротник фрака Луи, – готов?

– За тобой хоть в самый ад.

– Туда и направляемся, – кивнула я холодно.

Мы остановились в гостинице, в том самом номере Луи, который он выкупил ещё пятнадцать лет назад. Здесь давно никто не появлялся, поэтому мы без труда слились с толпой.

Подойдя к двери нашей комнаты, я стукнула один раз, говоря тем самым, что мы готовы. Дверь открылась, на пороге стояли сенсей Тору и Хосе.

– Ваше Высочество, – они поклонились, сложив ладони перед собой.

Я направилась к выходу, держа спину прямо и не замечая никого вокруг. Уже было поздно, и все приезжие были уже на балу, а остальные мирно спали. Только несколько зевак, открыв рты, провожали нас взглядом.

Сев в машину, я выдохнула на мгновение.

– Волнуешься? – Луи сжал мою ладонь.

– До безумия, – ответила дрожащим голосом я.

– Я восхищаюсь тобой, – муж коснулся губами моей кисти, – ты очень сильная, смелая и красивая.

– Как же последнее не добавил бы, – ухмыльнулась я, немного отвлекаясь.

– Хотел вначале сдержаться, но не смог. Выше моих сил.

Я совсем не смотрела в окно, а если и выглядывала, то ничего не замечала. Все мысли были заняты встречей с отцом. Ведь мы не виделись долгие пятнадцать лет. И сейчас он уверен, что победил меня и его мечта, что на трон сядет сын, сбудется.

Машина довезла нас до ворот замка, откуда курсировали кареты.

– Все уже на месте, – лениво сказал кучер, когда к нему подбежал Хосе, – мы дальше не поедем.

То ли испанец пригрозил, то ли уговорил, то ли рассказал правду, но мужчина встрепенулся, и через минуту мы уже тряслись в карете, направляясь прямиком к входу в за́мок.

На крыльце стоял неизменный начальник императорской службы безопасности, отдавая указания охране. Его седые волосы поблескивали в свете фонарей, морщинистое лицо выражало обеспокоенность происходящим. Я шла уверенно, не мешкая, держа голову высоко.

– Император зашёл, – строго говорил он, – никого больше не впускай.

Хосе подбежал к нему, что-то объясняя. Омер-бей вытаращил глаза на нас и застыл.

– Дядюшка Омер, – улыбнулась я, проходя мимо.

– В-ваше Высочество, – неуверенно поклонился он.

– Объявишь! – Хосе ругался с герольдом, который оповещал о прибытии гостей.

– С меня шкуру снимут, – противился он, – сейчас император речь говорит!

Мы подошли к самому входу.

– Ма-ам? – Жо-жо неуверенно посмотрела на меня.

– Ничего не бойся, мы с папой идём за тобой.

– Объявляй! – я услышала хриплый голос Омер-бея, который приставил кинжал к горлу герольда.

– ВНИМАНИЕ! – закричал тот во всё горло, – Её Императорское Высочество Катрин фон Кэролинг Бланшар Вонреч-Бранд де Лортифор.

Все замерли, расступаясь и с любопытством и осторожностью поглядывая на нас. Жозефина шла впереди, мы с Луи шли на небольшом расстоянии от неё. При внешнем спокойствии я ужасно нервничала, сердце стучало как бешеное. Я видела только конечную цель, не обращая внимания на остальное окружение.

– Её Императорское Высочество Жозефина фон Кэролинг Луи Вонреч-Вэнд де Лортифор.

По мере приближения к трону я всё отчётливее видела лицо отца. Впалые глаза и щёки, седые виски, глубокие морщины по всему лицу, болезненный цвет кожи, казалось, что он все эти годы не видел солнца.

Он смотрел на нас, словно на привидения, словно мы вернулись с самой преисподней.

Леонор, сидевшая слева от мужа, тоже была крайне удивлена и напугана и, скорее всего, больше переживала, что сейчас всё идёт не по плану.

– Ваше Величество, – поклонилась Жозефина, когда мы дошли до них.

Император никак не отреагировал. Его глаза бешено бегали от меня к дочери, и, казалось, Луи был единственным человеком, которого узнал отец.

– Соскучился, Император Кристофер? – язвительно сказала я, – что замер? – Я встала рядом с ним. – Поданные ждут начало бала.

Не дождавшись его ответа, я повернулась на гостей и громко сказала:

– И пусть начнётся бал!

Тут же заиграла музыка и начался вальс. Я стояла по правую руку трона отца, как и подобало наследнице. Жозефина стояла рядом со мной.

– Катрин, дочка, – подошла мама, – это ты?

– Да, Ваше Величество, сильно плакали по мне? – холодно спросила я. – Не прошло и полгода, а вы устраиваете пышный бал, как будто ничего не случилось.

– С тобой, как и прежде, невозможно разговаривать! – фыркнула она. – Я думала, ты повзрослела, а ты всё та же взбалмошная девчонка! – Леонор развернулась и отправилась разговаривать с другими гостями.

– Мам, – шепнула Жозефина, – я хотела заговорить с бабушкой, познакомиться, но она даже не взглянула на меня.