Моему мужу всё же удалось убедить Мигизи, и они в короткий срок поставили огромный светлый шатёр, в котором разместились все ученики; небольшая сцена, на которой играл оркестр; множество лампочек вздымались под купол, освещая каждый уголок.

В противоположной стороне стояли стулья для меня с Жо-жо. Я с видимым облегчением опустилась на своё место, даже столь короткая прогулка от моей спальни до зала совершенно вымотала меня. Прав был индеец, мой ребёнок вот-вот готов был появиться на свет, и я беззвучно произнесла молитву богам, чтобы это не случилось прямо сейчас у всех на глазах.

Жо-жо незаметно помахала рукой своей лучшей подруге Эми, которая была одной из воспитанниц пансионата. Девочка-сирота с большими голубыми глазами, длинными ресницами и густой копной каштановых волос. Они были ровесницы и часто проводили время вместе, когда мы бывали здесь.

По традиции бал открывал вальс.

– Мам, ты в порядке?

– Да, моя птичка, – кивнула я.

– Ваше Высочество, – возник передо мной Аарон, – разрешите пригласить Жозефину на танец?

– Милый мой, – улыбнулась мальчику, – я не против, но что скажут на это твой отец и месье Бланшар?

– Значит, у меня нет шансов? – вздохнул сын Мигизи.

– Ну почему же? Ты сейчас приглашаешь Жо-жо, и вы мчитесь танцевать. Вряд ли вам кто-то помешает в центре зала, но будь готов отвечать за свои действия после танца.

– Спасибо, Ваше Высочество, – улыбнулся Аарон и протянул Жозефине руку.

Они побежали в центр зала. Их отцы не успели опомниться, как дети уже ловко кружились среди остальных.

– Вашество, – подошёл ко мне Мигизи, хмурясь, – это что значит?

– Их в школе учат танцам? Как у них здорово получается.

– Вам всё смех? – возмущался друг. – Хотя… Вы видели лицо своего мужа? Он же сейчас взорвётся от злости, – рассмеялся индеец. – Хоть этим полюбуюсь.

– Хватит ненавидеть друг друга, – отчитывала его я. – Смотри на детей, какие они очаровательные!

Я улыбнулась, и тут внутренности словно сковало раскалённым металлическим обручем. Понадобилась вся моя выдержка, чтобы не скривиться от боли, я задержала дыхание и на выдохе шепнула:

– Т-ш-ш, малыш, потерпи ещё два часа, обещаю уйти после полонеза.

Я постаралась отвлечься и стала глядеть на публику: в центре зала пары кружились в вальсе, некоторые дети могли бы стать гордостью учителя танцев, но некоторые неловко переминались с ноги на ногу, путали шаги и то и дело наступали друг другу на ноги. Я улыбнулась, когда заметила группу юношей, что вытянулись по струнке, словно кадеты императорского корпуса, и тщательно изображали взрослых. До меня доносился звонкий девичий смех и приглушённый гул взволнованных голосов. Но уловка не сработала, от боли к горлу подкатывала тошнота, а тело словно онемело. Мне не стоило обманываться – это были схватки, и следовало немедленно покинуть бал.

– Мигизи, – шепнула я, но музыка была такой громкой, что друг меня не услышал. – Хосе, – позвала испанца, который стоял ещё дальше. – Боги, как назло! – выругалась себе под нос.

После окончания танца и очередной схватки, в период которой натянутая улыбка не сходила с моего лица, я поднялась и, не дожидаясь Мигизи, направилась к выходу.

Все недоумевая расступались, провожая меня взглядом.

– Вашество! – Мигизи подбежал ко мне. – Что случилось?

– Интервал пять минут.

– Вы с ума сошли? – взбесился он и, быстро подав руку, потянул меня к выходу.

– Скажи Жо-жо, что она остаётся за хозяйку вечера, последнее слово и всё прочее на ней. После пусть Хосе привезёт детей в тот дом.

– Всех?

– Жо-жо, Аарона и Юноса, ЧЁРТ ПОБЕРИ! Это я рожаю, а не ты! – шипела я, стараясь не показывать свои эмоции окружающим.

Я остановилась, пропуская очередную волну боли сквозь себя, улыбнувшись и помахав рукой детям, вышла в коридор, после того как всё утихло на мгновение.

На выходе мы встретили Луи.

– Что случилось?

– Подгони машину как можно ближе, мы едем рожать, – тихо сказала я.

– Что? – переспросил муж ошарашенно.

– Луи Бланшар, если ты будешь тормозить так же, как и Мигизи, то я сама сейчас сяду за руль!

– Понял, – он побежал на улицу.

– Идём, – уже серьёзно сказал друг, накидывая на меня пальто.

– Подожди, – я схватила его за руку, ощущая, как по ногам потекла тёплая жидкость, – во́ды отошли.

– Господи Иисусе, – перекрестился индеец, испуганно взглянув на меня, и потянул за локоть к выходу.

Машина Луи уже была у шатра.

– А он что тут делает?

– Нас ждёт, – ответила я, дойдя до машины, и замерла от очередных спазмов.

– Я не поеду с ним! – злился Мигизи.

– Потерпишь, – выкинул Луи, подавая мне руку.

Я заняла заднее сиденье, мужчины ехали впереди.

– Куда едем? – сухо спросил муж.

– Налево, вглубь леса, – выдавил из себя Мигизи. – Не могу поверить, Вашество! Это самый глупый поступок!

– Я не хотела бросать детей, они так ждали этого бала, – оправдывалась я, держась за живот.

– Зато уйти посередине бала – отличная идея! Браво!

– А ты хотел, чтобы я осталась до конца?

– Ну а чем лучше сейчас? Вы уже не девочка, а если что-то пойдёт не так?! Это ведь не первые ваши роды. Как можно быть такой беспечной! – не переставал ругаться друг.

– Хватит! – рявкнул Луи на Мигизи и мягче добавил: – Мы успеем.

– Спасибо, – я положила руку мужу на плечо.

Он резко взглянул на неё, отвёл взгляд и нажал на газ ещё сильнее, но спустя десять минут спросил, нарушив молчание:

– Мы верно едем? Вокруг лес – и чем дальше, тем гуще.

– Да, – буркнул индеец.

– Мы построили дом там, куда «не достанут руки» императора, – отвечала я между схватками, – там есть оборудованный кабинет.

– А за врачом я успею съездить? – огрызнулся Мигизи.

Но у меня не было сил спорить, поэтому вопрос так и остался без ответа.

– Быстрее ехать можешь? – обратился индеец к Луи, но тот тоже промолчал. Я лишь ощутила, как муж прибавил скорость.

Мы мчали по зимнему лесу, нетронутые пушистые сугробы, деревья в снегу, тишина и покой. Я смотрела в окно, пытаясь отвлечься, но боль и усталость взяли своё, и вторую часть дороги я просто лежала, уткнувшись носом в сиденье. Я перестала контролировать время и интервалы, моё тело превратилось в один сплошной спазм.

Резких холод пронёсся надо мной.

– Мы приехали, – услышала я голос Мигизи, – можете идти?

– Уже нет, – я покачала головой, не открывая глаз.

– Божье наказанье! – выругался друг.

В следующее мгновенье Луи подхватил меня на руки, я только ойкнула и тут же затихла. Сил препираться уже не осталось.

– Куда? – спросил Луи.

– На второй этаж, последняя дверь направо, – ответил Мигизи.

– Ещё пару минут, – шептал муж, – мы на месте.

Открыв дверь ногой, Луи положил меня на кушетку.

– Успели, – выдохнул Луи, – где все? – он оглянулся по сторонам.

Я попыталась раздеться, но руки не слушались, и я никак не могла развязать шнуровку на платье.

– Помоги мне! – попросила я у Луи, и он покорно принялся за дело. Мне было уже плевать, что он увидит, от боли я перестала соображать. – Тут никого, а две служанки, живущие тут, вряд ли умеют принимать роды.

– Что? Где врачи?

– Нэл должна бы… – я замерла от очередного приступа боли.

– Где она? – занервничал муж, – где этот чёртов индеец? Куда он нас привёз?

– Если она через десять минут не приедет, то ребёнка примешь ты, – тяжело дышала я. – Боги, больше этого не выдержу-у-у… М-м-м…

– Что?! Что ты говоришь? Я? – несвязно говорил он.

– Скидывай верхнюю одежду и мой руки, – бормотала я через силу.

– Что мне делать? – Голос мужа дрожал, когда Луи вновь подошёл ко мне с засученными рукавами.

– А-а-а… – закричала я, не в силах больше сдерживаться, поймала его ладонь и с силой сжала, выгибая спину.

– Скоро всё закончится, – он провёл свободной рукой по моему потному лбу. – Я никуда не уйду, только ты говори, что мне делать.