несколько крупных турниров. Потом, по мере продвижения на вершину

теннисного Олимпа, парные игры становились все более обремени-

тельными для них, и полтора года назад они отказались от участия

в парном разряде, но, несмотря на бескомпромиссное соперничество

на корте, их дружеские отношения сохранились. Позавчера, сразу

после своей победы в полуфинале, Уэйн приехал к Мартину в больни-

цу и выразил ему свое искреннее сочувствие.

- Мне очень жаль, Мартин, что так получилось. Честно говоря,

теперь у меня нет никакого настроения играть в финале, потому что

моя победа не будет заслуженной, - сказал он, когда они остались

вдвоем в палате.

- Да пустяки это все, Уэйн. Со мной все в порядке. Это ока-

зался не разрыв, а всего лишь сильное растяжение. Врачи говорят,

через месяц буду играть, так что готовься к встрече в финале Отк-

рытого чемпионата США, и мы еще посмотрим, кто кого, - улыбнулся

Мартин. - А что касается этого финала, то ты просто обязан разг-

ромить Хамада. Хотя бы для того, чтобы доказать, что все его по-

беды были чистой случайностью. Обещай мне, что ты разделаешь это-

го выскочку в трех сетах, причем отдашь ему не больше трех геймов

в каждом.

- О'кей, Мартин, я сделаю это. В конце концов, я вообще не

понимаю, как этот Хамад умудрился дойти до финала. К тому же, три

травмы соперников в четырех матчах - это просто наваждение, мис-

тика какая-то. Я проучу его, - бодро сказал Уэйн и собрался уже

попрощаться с другом, но тут заметил, что после его слов улыбка

сошла с лица Нильссона, и на смену ей пришла гримаса страха и

раздражения.

- Что с тобой? Больно? - встревоженно спросил Уэйн.

- Нет, не в этом дело, - серьезно и неуверенно произнес Мар-

тин. - Знаешь, я не хотел тебе говорить, да и, думаю, ты мне все

равно не поверишь, но ты сам произнес слова "наваждение" и "мис-

тика"... Так вот, не знаю, что было с остальными, но со мной

действительно творилось что-то очень странное. Впрочем, ты, на-

верное, будешь смеяться.

- Нет, нет, Мартин, за кого ты меня принимаешь? Я был бы

просто последней скотиной, если бы сейчас стал смеяться над то-

бой.

- Хорошо, я расскажу. У меня еще накануне этого проклятого

матча было какое-то нехорошее предчувствие. А в девятом гейме,

когда после моего укороченного удара мы оба оказались у сетки, я

посмотрел ему в глаза. Я не знаю, наверное, это звучит как бред,

но от его взгляда мне стало жутко, такое мерзкое ощущение, как

будто все внутренности выворачиваются наизнанку. Самое главное,

что перед матчем, во время разминки, я точно также взглянул на

Анвара и даже немного пожалел его, настолько смущенным и испуган-

ным выглядел этот парень. Такое же выражение лица было у него и в

первых геймах. Но в девятом, при счете 5:3 в мою пользу, это был

совсем другой человек! Он посмотрел на меня так..., черт возьми,

как будто хотел уничтожить, разорвать меня на части. Я вздрогнул

и выронил ракетку. Тот гейм я проиграл, и счет стал 5:4, а в сле-

дующем заиграл как ни в чем не бывало, но... Во время последнего

розыгрыша я вдруг ощутил, что мое тело стало как будто чугунным,

я стал задыхаться, а в тот последний момент перед падением... -

он понизил голос и полушепотом, скороговоркой пробормотал: - Я

ведь бежал не за мячом, а ... от НЕГО, от...ЭТОГО...

- От кого, Мартин? - удивленно спросил Лонгли.

- Послушай, Уэйн, я не псих, никогда в жизни не баловался

наркотиками, и у меня никогда не было галлюцинаций, но ЭТО... О

Господи, это был прозрачный серый силуэт. Он прошел сквозь сетку

и стал приближаться ко мне. Я в ужасе бросился бежать, но мое те-

ло не слушалось меня, я споткнулся и упал... Очнулся уже на но-

силках.

- Мартин, тебе надо рассказать об этом врачам и пройти обсле-

дование. Конечно, ты не псих, но ты мог просто перетренироваться,

и у тебя могло что-то случиться с нервной системой, сосудами моз-

га или еще что-нибудь в этом роде. А это может быть серьезно.

Пойми меня правильно, но здоровье важнее, чем победа в очередном

турнире. Я надеюсь, ничего страшного у тебя нет, но все же лучше

проконсультироваться со специалистами.

- Может, ты и прав, но мне надо все обдумать. Извини, Уэйн,

мне, наверное, вообще не следовало тебе все это рассказывать, но

я н е з н а ю, ч т о с о м н о й п р о и з о ш л о. Поста-

райся забыть об этом и спокойно готовься к финалу. Но отнесись к

этому матчу со всей ответственностью, ни в коем случае не недоо-

ценивай соперника. Я буду за тебя болеть, - вновь с улыбкой ска-

зал Нильссон.

- Я в отличной форме и выиграю у Хамада, сколько бы привиде-

ний ему ни помогало, - рассмеялся Уэйн. - А ты, главное, поправ-

ляйся скорее, - сказал он на прощанье.

Конечно же, он нисколько не сомневался в том, что все описан-

ное Мартином - галлюцинация, ставшая результатом болезненного