В дверях показалась голова Тоби, сообщившего, что прибыл хирург. Он наскоро осмотрел тело Меган, подтвердил, что она скончалась от падения с лестницы и согласился свидетельствовать на дознании, если это потребуется.

Вскоре вернулся Брокер с двумя людьми. Первый был крупным, разговорчивым мужчиной за сорок с красным носом-картошкой. Второму было около двадцати пяти, и он носил форму патрульного Боу-стрит – синий мундир с позолоченными пуговицами, синие же штаны и малиновый жилет. У него была при себе сабля, пистолет и ярко покрашенная дубинка, а на поясе висела пара наручников.

Красноносый пожал всем руки.

- Добрый вечер. Я Питер Вэнс.

В дальнейших объяснениях не было нужды. Все знали имена лучших служащих с Боу-стрит – ищеек. О них печатали в газетах, уличных балладах, криминальных романах; они охраняли банки, театры, даже самого короля. Ищейки не носили униформы – единственным знаком их полномочий был деревянный жезл девяти дюймов в длину с набалдашником в виде позолоченной короны. Вэнс достал свой жезл из кожаного чехла на поясе.

Джулиан представил себя и Салли.

- Боюсь, произошедшее здесь потребует долгих объяснений.

- Объясняйте, – сказал Вэнс, – у меня есть время. Я с самого начала понял, что дело серьёзное. Должен был разверзнуться ад, чтобы такой малый по своей воле пришёл на Боу-стрит, – он хлопнул Брокера по плечу.

- Вы знакомы?

- Знаком ли я с Брокером? Должен сказать – ещё как! По пути сюда мы только и говорили, что о старых временах. Я привык встречать его в дурной компании. Один раз даже поймал. Это было почти достижение. Он был ловким щипачём, и его было чертовски трудно поймать.

- Спасибо, сэр, – отозвался Брокер.

- Не за что, парень, не за что. Да и перед судом ты тогда не предстал – решили, что один платок того не стоит. Так что вражды у меня с ним нет.

Джулиан понял, о чём говорит Вэнс – поймав Брокера на такой мелкой краже, ищейки получили бы ничтожную награду. На Боу-стрит служили отважные и решительные люди, но никто не строит иллюзий насчёт их мотивов. Они работали за награду, и все это знали – сама Боу-стрит платила им жалованье, но жить только на него было невозможно.

- Это жертва? – спросил Вэнс, подходя к Меган.

- Одна из жертв, – Джулиан кратко объяснил, как погибла Меган.

- Кто она? – спросил Вэнс.

- Я слышал, что её зовут Меган МакГоуэн, но я не верю, что это настоящее имя. Один человек может знать точно – Чарльз Эвондейл, младший сын лорда Кербери.

Вэнс присвистнул.

- Так в этом замешаны и правда большие шишки.

- Это только начало. Я предлагаю послать Брокера за Эвондейлом, а мы с Салли пока что расскажем вам всё, что знаем.

Вэнс кивнул. Брокер отправился на Бери-стрит, а Джулиан и Салли поведали ищейке все о приюте, похитителях и убийстве. Салли повторила всё, что Роудон рассказал ей о своих преступлениях, а Джулиан – что убитая была леди Люсиндой Брэкстон. Слуги закона были ошеломлены этим парадом заговоров, ошибок и доверия не тем людям.

Наконец Вэнс встал и заказал большую кружку эля, что Тоби всегда ставил констеблям бесплатно.

- Кажется, мы знаем более чем достаточно, чтобы обвинить этих двух – Роудона и Фиске. Или скорее Фиске и Фиске, но младшего проще и дальше называть его выдуманным именем. Мы заберём их к себе, а завтра утром они предстанут перед судом. Вам всем нужно прийти и дать показания против ни под присягой. И тебе тоже, красотка, – он подмигнул Салли, но она лишь задрала нос. Заигрывать с парнем с Боу-стрит? Нет уж!

Тоби проводил Вэнса и его помощника наверх за Роудоном и Фиске. Салли повернулась к Джулиану и подняла бровь.

- Я всё ещё кое-чего не понимаю. Кто был тот чудак, которого я встретила ночью у приюта, если не Калеб? – и она с оттенком обиды добавила. – А ты будто не очень удивился, когда узнал, что Круглоглазый – это Калеб, и что убийство он совершил вместе со своим папкой.

- Я уже подозревал это. Я не знал, что Роудон – это Калеб, но понимал, что они должны были действовать вместе. Всё это расследование было похоже на игру в напёрстки – у нас три человека и одно письмо, и мы поступаем так же как игрок – предполагаем, что горошина лежит под одной из трёх чашек и думаем, что нам нужно лишь определить – под какой. Но эта горошина не стоит на месте – напёрсточник показывает, как кладёт её под одну чашку, но потом суёт под другую. Так случилось и здесь – письмо было у Фиске, но потом он отдал его Роудону.

Заводилой был, конечно, Роудон. Я был уверен, что и его работники похитили леди Люсинду и едва узнав, кто она, захотели немедленно убить, но не понимал, как это связано с приютом. Связь с леди Люсиндой была у Фиске – он мог легко взять у неё письмо, мог отравить лекарство, мог оставить склянку лауданума у неё в спальне. И вспомни – он ведь так горячо отрицал не то, что у него было письмо, а то, что ты его украла у него. Если Фиске получил письмо от леди Люсинды и передал Роудону, это бы объяснило, почему они оба были на Хеймаркете в ту ночь. Ты говорила, что сама не понимала, что Фиске делал там в такой час – он явно не искал тех удовольствий, которыми знаменит этот район. И это Роудон подглядывал за тобой и Фиске в «Петушке». Мы гадали, чем ты его привлекла. Мы никогда не задумывалась, что дело не в тебе, а в том, что твоим клиентом был Фиске.

- Поглядывал за своим папой! – Сказала она с отвращением. – Ну и подонок! Ты знаешь, я не думала, что он такой – что Калеб такой. Когда я подслушивала, как его мама говорит о нём с Восковой рожей, я пожалела Калеба. Я думала, она обращалась с ним как с грязью. А тот мальчишка, с которым я говорила у приюта, был почти сумасшедшим и боялся собственной тени – конечно, я и подумала, что это Калеб.

Джулиан кивнул.

- У тебя был образ Калеба, а тот парень отлично вписывался в него. Я сделал точно такую же ошибку с Розмари и это погубило немало моих построений. Я думал, что Розмари – это и есть Мэри, и потому подстраивал её под то, какой считал саму Мэри – красивой и беззащитной юной девушкой. Жертвой. Настоящая Розмари была совсем не такой… – Он оборвал себя, снова схватил письмо Эвондейла и вперился в него глазами. – Боже правый. Наполовину англичанка, наполовину шотландка. Как я мог быть так слеп? Эвондейл всё равно что сказал мне, кто эта Розмари, а я ничего не понял!

Салли изумлённо уставилась на него, но ещё до того, как она успела задать вопрос, сверху вернулись Вэнс с помощником, ведя с собой арестованных. Фиске и Роудону пришлось связать руки и заткнуть рты платками.

- Слышали бы вы его выражения, – усмехнулся Вэнс. – Хотя ничего совершенно нового, а потом мы и сами устали это слушать. Что ж, тут мы закончили. Если вы приедете в суд завтра к десяти, сэр, я думаю, судьи займутся этим делом.

- Мы приедем, – пообещал Джулиан. – Спасибо за вашу работу.

- Спасибо вам, сэр. Вы настоящий мастер. Если бы вы родились среди таких как я, то сделали бы отличную карьеру. Конечно, для джентльмена с Сент-Джеймс-стрит, вроде вас это скорее развлечение. Забава, вроде охоты на лис.

- Нечто вроде этого, – насмешливо улыбнулся Джулиан. Он знал, что Вэнс имеет в виду. Джентльмен не может служить ищейкой на Боу-стрит – и уж точно не может и помыслить получать за это деньги.

Тоби поймал экипаж, чтобы отвезти Вэнса с помощником и арестованных на Боу-стрит. Джулиан и Салли проводили их и вернулись в заднюю гостиную к телу Меган, намереваясь дождаться Эвондейла. Через несколько минут появился Брокер и сообщил, что Эвондейл ждёт в общей зале.

- Я оставил его там, сэр, потому что не знал, закончили ли вы тут с Пьянчугой Питом.

- Пьянчугой Питом?

- То есть, мистером Вэнсом, сэр. Такое мы дали ему прозвище, – Он постучал себя по носу.

- Ему подходит, – Джулиан бросил взгляд на дверь в общую залу^[73]. – Что ты ему сказал?

- Только что вы хотите прямо сейчас его видеть, потому что что-то случилось с мисс МакГоуэн.

- Хорошо. Я пойду и поговорю с ним.