Эвондейл рассмеялся, но немного поморщился, будто Кестрель надавил на больное место.

- Боюсь, воображение тут не при чём. Обычное дело – карточные долги, портные, виноторговцы. Так что вы скажете о Далиле?

- Мне нужно подумать.

- У вас есть день ли два, но потом я буду пытаться продать её кому-то другому. Вы понимаете.

- Разумеется.

Они вышли из конюшен, щурясь от солнечного света и глубоко вдохнули свежий воздух.

- Недавно я слышал весьма любопытные слухи, – небрежно обронил Джулиан.

- Что? – Эвондейл метнул на него быстрый взгляд.

- Кто-то говорил мне, что ваш отец водит дружбу со священником, что взялся перевоспитать весталок с Друри-лейн.

- А, вы про Общество Как-его-там. Да, довольно забавно. Не думайте, что мой отец выжил из ума под старость лет. Он просто так развлекается. Говорит, что в юности много сделал, чтобы поддержать этих девушек на избранном пути, а теперь хочет выручить хоть нескольких, чтобы влить в их ряды свежую кровь.

Джулиан задумчиво посмотрел на собеседника. Эвондейл опирался рукой о столб, его тёмно-синие глаза смеялись. В нём была лёгкая грация и уверенность человека, знающего, что он красив, и использующего это, чтобы получить преимущество, подобно тому как звери пускают в ход свою силу или скорость. Подозрения отскакивали от его обаяния как стрелы – от доспеха. Если упоминание Общества возвращения и обеспокоило Чарльза, вида он не подал.

- Я думал зайти в кофейню, – сказал Джулиан. – Вы не пойдёте со мной?

- Боюсь, я не могу. Я ужинаю у Кэролайн, так что мне нужно привести себя в порядок. Вы не поймёте – это вы можете выйти из конюшен, но выглядеть так будто весь день просидели в эркере «Уайтс»^[44], но простые смертные должны прилагать усилия для того, чтобы выглядеть прилично. К слову, о Кэролайн – что вы такое с ней сотворили? Она второй день не переставая говорит о вас.

- Я польщён.

- Вам лучше бежать из страны.

- Леди Гэйхарт – очаровательная женщина. Впрочем, её брат, должно быть, не может оценить это.

- Подождите, пока не узнаете её поближе. Она тщеславна и вдобавок эгоистична. Не будь она такой красавицей, никто бы к ней на пушечный выстрел не подошёл. Сообщите мне, когда решите насчёт Далилы. Если у вас будут вопросы, я с радостью отвечу.

У Джулиана были вопросы. Но он оставил их на потом, чтобы иметь предлог нанести Эвондейлу вечерний визит. У себя дома он не сможет так легко оборвать разговор, дойдя до самого интересного. Кроме того, всегда можно многое узнать о человеке, осмотрев его дом. И самое важное – Биркетт говорит, что Эвондейл становится очень нервным по вечерам, будто думает, что за его домом следят. Если это так, Джулиан собирался выяснить, кто это делает и зачем.

Глава 16. Жених мисс Грэнтем

Вечером в среду Ада Грэнтем сидела за туалетным столиком и приводила в порядок волосы. Она вздохнула, отложила расчёску и опустила подбородок на руки.

Утром всё и, наконец, случилось. Майор Торндайк приехал с визитом и попросил у матери позволения сделать Аде предложение. Миссис Грэнтем благословила его и пригласила Аду поговорить с майором в гостиной. Ада пришла в полной готовности принять предложение – и в последний миг храбрость оставила её. Она поняла, как нелегко отдавать себя человеку, которого не любишь.

Она не дала ответа, а сказала, что для неё это большая часть и попросила день на раздумья. Майор похвалил её благоразумие и сказал, что приедет завтра. Если бы на месте майора был Чарльз, он был пылко настаивал на ответе – но он не Чарльз. Он никогда не будет Чарльзом.

Остаток дня был ужасным. Мама не находила себе места – она хотела выдать дочь за хорошего жениха, но боялась давить на неё. Младшие чувствовали, что с Адой что-то происходит и задавали вопросы. Потом нанесла визит кузина Кэролайн, а мама рассказала ей о предложении майора. Кэролайн восторженно отозвалась о благоразумии Ады. Как хитро она с ним обошлась! А ведь у него пять тысяч фунтов годового дохода, и двоюродный брат-баронет – бездетный, да говорят, ещё и больной!

Похвала Кэролайн задела Аду сильнее любых упрёков. Она видела себя в самом дурном свете. Она ведь просто выходила замуж за деньги. Так чем она тогда отличается от тех женщин, что продают себя на улицах?

Ада призвала всю свою решимость. Колебаниям больше не место. Завтра она даст майору Торндайку ответ, и это будет «да». Как только её свяжет с ним слово чести, и пути назад не будет, всё станет легче. По крайней мере, она будет в мире с…

Яростно зазвенел дверной звонок. Он явно не собирался умолкать. Ада накинула шаль поверх ночной сорочки, взяла свечу и вышла в коридор. Сверху уже спускалась мать. Они услышали, как Сьюки^[45], их служанка на все работы, открывает дверь двумя этажами ниже.

- Господи! – воскликнула она, – мистер Чарльз!

Миссис Грэнтем, кутаясь в необъятную шаль, зашагала вниз. Ада последовала за ней. Младшие Грэнтемы уже сбегали по лестнице или выглядывали из-за перил. Чарльз вошёл, снял перчатки и затолкал их в шляпу. Его безумный взгляд остановился на миссис Грэнтем.

- Прошу прощения за видит в такой час, но мне нужно увидеть Аду.

- Я не думаю, что в такое время… – Начала миссис Грэнтем.

- Пожалуйста, тетя Дот! Это всего на несколько минут.

Ада спустилась к нему, бледная, но спокойная.

- Всё в порядке, мама. Чарльз не задержится.

Она привела гостя в маленькую заднюю гостиную на первом этаже. Камин не был разожжён. Чарльз снял пальто и укутал девушку, а потом положил руки ей на плечи.

- Я только что от Кэролайн. Она сказала, что Торндайк сделал тебе предложение.

- Да.

- Ада, скажи, что ты ему отказала! Скажи, что ещё не слишком поздно!

- Я сказала ему, что мне нужно подумать.

- Это то, чего ты делать не будешь. Я подумал за тебя – твой ответ «нет!» Ада, дорогая, чудесная Ада, неужели ты думала, что я дам тебе выйти замуж за кого-то кроме меня?

Она почувствовала, что краснеет.

- Чарльз, я… Я не знаю, что сказать. Это так неожиданно…

- Неожиданно? Ты не можешь не понимать, как меня грызет мысль о том, что ты можешь выйти за Торндайка.

- Я знаю, что тебе это не нравилось. Но это не значило, что ты хочешь… хочешь жениться на мне сам.

- Знаю, я долго шёл к этому…

- Быть может, ты просто понимал себя. Это просто внезапный порыв, завтра ты можешь думать…

- В этом нет ничего внезапного. Я неделями не думал ни о чём, кроме того, чтобы сделать тебя своей женой.

- Тогда… Прости меня, Чарльз… Почему ты ничего не говорил раньше?

- Потому что я понимал, что и вполовину не так хорош, как ты заслуживаешь. Молил Бога, чтобы ты никогда не узнала, какой я недостойный! Но никто не любит тебя так, как я – никто не может так любить и не будет! Жениться на тебе – единственное достойное стремление, что у меня было. Ты пробудишь во мне лучшее, если оно вообще во мне есть.

- Я не святая, – замялась Ада. – Я не могу спасти тебя.

- Можешь ты любить меня?

Что на такой можно ответить? «Да» значит принять его предложение. «Нет» будет вопиющей ложью.

- Можешь ты посмотреть мне в глаза и сказать, что не любишь меня?

- Не могу, – прошептала она.

- Тогда ты должна выйти за меня, Ада! Мы были созданы друг для друга. Скажи «да» и ты получишь меня. Всю жизнь я будут делать тебя счастливой. Ты не будешь знать ни боли, ни грусти, клянусь, что…

- Да, Чарльз, – услышала она свой ответ, – я выйду за тебя. Да.

Он прижал её в груди. Девушка прильнула к нему. Все мосты сожжены, а будущее преобразилось от одного-единственного слова. Ада чуть отстранилась и посмотрела на Чарльза – хотела убедиться, правда ли всё это. Она поймала его взгляд, когда он этого не ожидал, и почувствовала холод, что пробрал её до самого сердца. В глазах Чарльза не было ни любви, ни торжества. Там была скорбь, жалость, отчаяние.