- Не знаю, – пробормотал Биркетт. – Я заметил это только в две последние недели. – Его голова упала на стол, стакан покатился к краю стола. Брокер вовремя его подхватил.

Он усадил Биркетта в экипаж и дал вознице адрес Эвондейла на Бери-стрит. Потом он отправился домой и передал весь разговор мистеру Кестрелю.

- Как думаешь, можем мы полагаться на эти сведения? – спросил Джулиан.

- О да, сэр. Он честный парень, хотя и выглядит так, будто вы купили его на рыбном рынке.

- Полагаю, лучше быть полезным, чем красивым. Хотя леди Гэйхарт смогла сочетать эти качества, но не могу сказать, что разговор с ней на эту тему доставил мне большое удовольствие. Есть что-то отталкивающее в такой красоте как у неё – холодной, блестящей, как отражение в зеркале, – Джулиан задумался. – Стало быть, Биркетт сказал, что Эвондейл места себе не находит уже пару недель? Это как раз перед смертью Мэри и сразу после неё. Но что за чертовщина с этой буквой «Р»? Напоминание о распутстве? Или какой-нибудь долговой расписке?

- Это может быть и что-то другое, сэр. Расплата или расправа…

- Или это может быть вообще никак не связано с Мэри. Вот что самое гадкое в таких расследованиях – приходится перебрать тысячи фактов перед тем как начнёшь понимать, какие из них важные.

- Мне и дальше водить дружбу с Биркеттом, сэр?

- Это может пригодится. Но сейчас я хочу, чтобы ты проверил ответы на наше объявление о зонтике.

- Да, сэр, – Брокер вздохнул. Он уже убил несколько дней, обходя зонтичных дел мастеров и торговцев. Больше дюжины сказали, что на прошлой неделе чинили чёрный зонтик с ручкой в виде бараньей головы, но стоило задать несколько вопросов о том, как зонтик выглядел и какие повреждения получил, как вся точность из рассказов уходила. Брокер даже отследил пару зонтов до их хозяев, но ни один из них не походил на Круглоглазого.

- А мне, – сказал Джулиан, – думаю, пришло время теснее познакомиться с Эвондейлом. Биркетт дал предлог, что был так нужен. Завтра у меня проснётся внезапный интерес к охотничьей лошади по кличке Далила.

Глава 15. Если же правый глаз твой соблазняет тебя…^[39]

Ранним утром во вторник миссис Фиске пришла сменить миссис Джессоп. С её приходом на приют будто опустилась пелена. Если вчера обстановка казалась Салли мрачной и гнетущей, то с приходом миссис Фиске она ухудшились вдесятеро. Эта женщина была повсюду – за всеми следила, всем давала нагоняй, всем была недовольна. Салли утешало лишь то, что она наконец могла изучить сестру-хозяйку поближе. Ей было приятно думать, что пока миссис Фиске следила за постоялицами, одна из них следит за ней.

Было ясно, что хозяйка о чём-то тревожится. Она не могла сидеть на месте, постоянно вскакивала, ходила туда-сюда и растирала свои костлявые пальцы. Не раз миссис Фиске спрашивала кого-то из постоялиц, не приехал ли мистер Харкурт. Салли решила узнать, почему он так срочно ей понадобился.

Восковая рожа приехал в четыре часа пополудни. Когда с ним заговорила миссис Фиске, Салли пряталась под лестницей, делая вид, что подметает.

- Я ждала, когда вы приедете, сэр, потому что мне очень нужен вас совет. Я хотела поговорить с вами как можно скорее, но знаю, как вы заняты после… после всего, что случилось.

- Вы не должны винить себя за то, что вам нужен мой совет. Вы знаете, я готов помочь своей пастве в любой час дня и ночи.

- Тогда у вас найдётся пара минут, сэр? Я очень растеряна.

- Конечно. Не хотите ли выпить чаю со мной у меня в кабинете… скажем, через час?

Час спустя, Салли уже была в кладовой, что примыкала к кабинету Харкурта, и стояла, приложив ухо к стене. Девушка знала, что ей влетит за несделанную работу, но сейчас это было неважно. Она не могла упустить такой шанс.

- Я надеюсь, мистеру Фиске не стало хуже? – говорил Восковая рожа.

- О, нет, ему стало намного лучше. Он встанет на ноги через несколько дней. Я хотела поговорить не об этом.

- А о чём же?

- Это началось в ту среду как раз перед тем как мы пошли на дознание. Вы встречались с попечителями, а я отправила мисс Неттлтон в кровать, чтобы она успокоилась. Тогда я вышла на Старк-стрит подышать воздухом и увидела… Калеба.

- Калеба? – кажется, Харкурт был поражен. – Вы уверены?

- Сейчас – да. Тогда – нет. Я едва заметила его, как он отвернулся и растворился в толпе. Там было много людей – новости о Мэри уже разошлись, и люди, конечно, решили, что им нужно сунуть свой нос туда, где пахнет скандалом.

- А что он делал, когда вы заметили его?

- Вынюхивал. Стоят наособицу и глазел на приют. Я сперва подумала, что он узнал меня – он один так смотрел. Я тогда сказала себе, что это не может быть Калеб. В одном он был похож на Калеба, в другом – нет. Да и что он мог делать, крутясь у приюта? Я не видела и не слышала его уже два года, вот и подумала, что глаза обманывают меня. А когда я вернулась домой вечером, мистер Фиске лежал в лихорадке, и я была занята уходом за ним, так что выбросила Калеба из головы.

- Но теперь вы уверены, что это был Калеб?

- Я уверена, потому что видела его ещё раз. Утром в субботу мистер Фиске впервые пришёл в себя. До этого он всё время лишь бредил. «Бедняжка, – сказал он, – её руки были холодны, холодны как камень». А потом его глаза наполнились слезами, и он застонал: «Прости меня, прости». Смерть Мэри так сильно подействовала на него. У него была позорная слабость к этой девочке. Просто потому что она была миловидной и говорила не хуже леди, он считал её героиней, а не той, кем она была.

- Мы должны быть терпеливы с нашими слабыми братьями, миссис Фиске, – Харкурт говорил чуть устало. Салли задумалась, часто ли ему приходится выслушать от сестры-хозяйки подобное.

- Я пытаюсь, мистер Харкурт, но вы не понимаете, какой крест мне приходится нести. Я просто не могу предсказать, что за выходку устроит мистер Фиске в следующий раз. В бреду он вскрикивал «О Господи, мои ботинки!» Я потом спрашивала его, и что бы вы думали, он ответил? Он сказал, что отдал пару отличных ботинок какому-то бродяге на улице! Вот до чего он додумался своим птичьим умишком! Уверена, он потом пожалел. Они стоили десять с половиной шиллингов!^[40]

- Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе^[41], – машинально ответил Харкурт. – Но я отвлёк вас. Вы хотели рассказать о том, когда вновь увидели Калеба.

- Да. Как я говорила, у мистера Фиске было просветление утром в субботу, и он захотел посмотреть почту, что пришла в его аптеку. Меня это не удивило – он так предан своему делу, что никогда не мог подолгу обходиться без его. На самом деле, он проводил в аптеке больше времени, чем дома. Так вот, он так хотел просмотреть письма, что я пообещала, что принесу их, если он перестанет шуметь. Я пошла по Истчип к аптеке и там увидела Калеба. Он шёл от аптеки, завернул за угол и пропал до того, как я успела хорошенько его рассмотреть. Но я уверена, что это Калеб. Я поспешила в аптеку и спросила помощника мистера Фиске, не заходил ли только что молодой человек, но он сказал, что такого не было. Я думаю, Калеб приходил к мистеру Фиске и поджал хвост, когда понял, что его нет.

- А он заметил вас – в этот раз или в предыдущий?

- Я уверена, что нет. Он бы выдал себя. Должен же он знать страх Божий! Он знает, чего ему стоит ждать от меня, попади он в мои руки. Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, как учит Библия! Я пошла домой и рассказала мистеру Фиске, что видела Калеба уже второй раз за неделю. Он ещё попытался убедить меня, что я ошиблась. Ошиблась! «Ты думаешь, я дура? – сказала я. – Думаешь, я не узнаю своего сына?» Но он и дальше настаивал, что мне показалось. Говорит, что сам не видел Калеба с тех пор, как мы приехали в Лондон и не знает, где он. Я уверена, что он лгал. Он просто защищает мальчишку, также как два года назад, когда он морочил констеблям голову, пока Калеба след не простыл. Он всегда отрицал это, но я-то знаю. И в деревне все знают – потому нам и пришлось перебраться в Лондон, где у нас нет знакомых. Даже если бы никто не подозревал, что мистер Фиске помог Калебу сбежать, как он мог бы жить, когда все знают, какой у него сын?