Того тряхнуло от едва сдерживаемого негодования. Филч опять выпучил глаза.

Когтевранец выдал полный разочарования вздох. Майкл тоже хотел проявить возмущение, но не сказал ни слова, резко сдувшись, как воздушный шарик.

«Это было очевидно…» — подумал он. — «Ну, вот чего мы еще ждали? Расследования, допроса подозреваемых, опроса свидетелей, опроса картин, может сбор улик? Святая наивность!»

«В крошечном мире школы магии все решает не закон, а директор, малец», — уже саркастично отвечал ему Том. — «Он не станет подставлять свои пешки под удар. Да и чтоб ты знал, в мире магии криминалистика не менялась с тех времен, когда Рудольфус Лестрейндж был министром магии. Куда там до твоих полуночных расследований из ящика?»

Тёмный Лорд не был удивлен, но негодование Снейпа по поводу вседозволенности золотого мальчика разделял.

— Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, — успокаивал директор Филча. — У профессора Стебль есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис. С остальными учителями я хотел бы еще поговорить, но уже в моем кабинете. Все свободны, время позднее, и детям пора спать.

Дамблдор отпустил неразлучную троицу, и все, опережая учителей и Филча направились прочь из кабинета. Все, кроме Майкла.

====== Глава седьмая: «Ступая на тропу теней». ======

Пока Гарри, Рон и Гермиона чуть ли не бегом ринулись убраться из кабинета Локонса, Дамблдор как всегда, в последний момент вспомнил еще об одном ученике, которого забыл опросить.

— Майкл, задержись на минутку.

Голос директора буквально заставил когтевранца отпустить ручку двери. Старик выглядел приветливо, глаза его, казалось, источали заботу и тепло. Майкл решил, что для его же блага ему стоило подыграть этому старому пауку.

Они остались один на один друг с другом.

— Мой мальчик. Мне жаль, что я не мог уделить тебе внимание раньше, так как сделал это для Гарри. У главы Визенгамота порой бывает так много дел… Надеюсь, ты на меня не в обиде.

Натянув на лицо улыбку, мальчик принял правила игры. Сделав интонацию голоса поприветливей, он ответил:

— Ну, что вы, конечно же нет. Вы были не обязаны…

— Ох, нет, Майкл. Я должен был. Как-никак, это моя прямая обязанность…

Положив руки на колени, старый маг облокотился на учительскую парту, занимая более удобную позу.

— Я хотел тебе сказать лишь то, что тебе стоит относиться терпимее к своему брату. Ты ведь намного умней его, мой мальчик, и должен понимать, какое бремя легло на плечи Гарри. Однажды Тёмный Лорд вернется, и твой брат будет больше всего нуждаться в ком-то более близком, чем просто друзья. Братские узы это очень большая сила, уж поверь древнему старику.

Майкл продолжал делать вид, что очень внимательно слушал директора. Глаза его за долгий день устали и предательски слипались, но из-за нервного напряжения он был весь во внимании. Мальчик знал, что Дамблдор де-факто являлся его опекуном, и именно он должен был заботиться о нём и Гарри. Отсюда следовал вопрос: какого чёрта двое сирот буквально выживали в семье, где они были нежеланны и где их ненавидели? Почему явно магическое вмешательство проявлялось на соседей, на полицейских и органах опеки, но не на так называемый «воспитательный процесс» от дяди Вернона, который ставил под угрозу не только неокрепшие умы детей, но и их здоровье? Директор, удивительно, знал о том, что младший Поттер был болен, но за весь первый год и по сей день ни разу не отвел его к мадам Помфри, которая, как выяснилось, знала все о магических заболеваниях, но едва разбиралась в маггловских.

Единственная причина, по которой Майкл умудрился остаться в живых и ничем не заболеть, — это то, что все осложнения после удаления почки прошли до его одиннадцатилетия. В школе ему самому приходилось следить за своим здоровьем, что было не таким уж и лёгким занятием.

Осознание Майклом всей этой ситуации привело к пониманию того, что Дамблдор лишь делал вид, что он хороший дедушка. Весь этот светлый образ хранителя Хогвартса, дежурные улыбки и фразы… На самом деле старик вёл какую-то свою игру. Младший Поттер абсолютно не питал доверия к этому человеку, и в дальнейшем не собирался.

— Я хотел спросить: ты как себя чувствуешь в школе? Не обижают на факультете? Нет ли чего такого, о чём бы ты хотел мне рассказать?

Мальчик поднял взгляд. Он не подал виду, но занервничал.

«Блять, только бы этот дед не залез мне в башку», — напрягся Майкл.

Нужно было сохранять улыбку и лицо невинного мальчика. Делать вид, будто та чертовщина, которая подстерегала младшего Поттера на каждом углу, и не существовала вовсе. Майкл изображал максимальное доверие к Дамблдору, надеясь, что тот не станет проникать в его сознание. Директор, какой бы тот не казался сомнительной фигурой в глазах Майкла, был сильным магом, и у мальчика не было гарантии, что он не порвёт его ментальный щит на британский флаг.

Реддл хотел возмутиться такому риску и чуть не одёрнул ребёнка, но вовремя смог удержаться от опрометчивых действий, оставаясь незримым свидетелем.

— Мне всё здесь нравится, профессор. К счастью, мне нечего Вам рассказать.

Брови Дамблдора на мгновение нахмурились в подозрительности.

— Кроме еды. Знаете, есть так много жирного не очень полезно. Особенно мне.

Задумавшись, старик лишь сдержанно рассмеялся и снисходительно согласился.

— Ох, как я мог забыть об этом. Прости меня за это, Майкл. Помни, Хогвартс твой дом, и если ты почувствуешь себя плохо, обязательно обратись к мадам Помфри. Она знает своё дело.

Дамблдор как бы невзначай посмотрел на пейзаж за окном. Крыша и башни замка ярко освещала безоблачная ночь.

— Скоро полночь, мой дорогой мальчик. Мне стоит отпустить тебя отдыхать. Можешь идти. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, профессор.

Закрыв дверь с обратной стороны, ребёнок ровным шагом отправился к своей башне. Многие картины не спали, а пристально следили за движением в замке, совсем не помогая успокоиться. Сердце бешено колотилось, и Майкл только благодаря силе воли не пустился в бег. Поднявшись этажом выше, он внезапно уловил странные, подозрительно тихие, приглушенные разговоры из одной из незапертых комнат.

«Прислушайся-ка», — подтолкнул его к действию Том.

— …Думаете, надо было рассказать про то странное шипение? Как будто там был гигантский кот! — возбужденно говорил Гарри.

Второй раз за день встретив своего родственника, у мальчика нервно задёргался глаз.

«Не находишь, что у нашей троицы инстинкты самосохранения как у леммингов?» — иронично посмеивался Реддл. — «Совсем страх потеряли. Влипнув в такую историю, они продолжают строить планы, заведомо зная, что нарушат полсотни школьных правил».

Троица по обыкновению вела себя беспечно и недальновидно, что было на руку младшему Поттеру. Ему повезло, что Дамблдор не воспринимал Майкла как помеху своим планам. Если бы мальчик повёл бы себя чуть более подозрительно, то, возможно, там бы им, как выражался сам Майкл, и «настал бы пиздец».

Тем временем за закрытой дверью продолжался разговор.

— Конечно же нет! Слава Мерлину, легко отделались! — запротестовал Рон — Ты думаешь, это был Майкл?

— Ну конечно! Зачем бы, по-твоему, Дамблдору нужно было его звать с нами? Чтобы поддержать Гарри? Глупость какая! Нужно поспрашивать, правда ли он всё время был в Большом зале. Сам понимаешь, странно всё это, — строила свои теории Гермиона. Неожиданно она встрепенулась и обратилась к старшему Поттеру. — Гарри!!! Но это же очевидно!

Майкл отпрянул от двери и в возмущении открыл рот.

«Она чё, больная так орать?!» — не на шутку возмутился Майкл.

«Скорее всего. Кажется, своим криком она привлечет внимание всех патрулирующих старост в округе», — озадачился Том. — «Будь готов быстро убраться отсюда в момент необходимости».

— Как именно Майкл проклял вашего дядю, Гарри???

Когтевранец, пораженный догадкой, понял к чему вела прыткая на ум девчонка. Между полным параличом Вернона и оцепенением кошки действительно можно было усмотреть некую связь.