Дейенерис тем временем действительно едва ли не горела яростью и, спустившись, потребовала обьяснений:

— Простите моё любопытсво, лорд Варис, — язвительно начала она, и Талия про себя отметила, что молодая королева ей очень даже нравится, — но посвятите и меня в эту вселенскую тайну.

— Ваше Величество, лорд Тирион, позвольте представить вам леди Ланнистер, законную жену лорда Джейме Ланнистера — лорда Утеса Кастерли и Хранителя Запада.

Комментарий к Часть 8

Маловато, кривовато, но я решила почему-то, что это все же лучше незаконченной работы.

Осталось совсем немного. Две главы, если точнее, и мне все же хочется довести историю до конца.

Огромное спасибо всем за терпение и ожидание. Обещаю, что эти самые две главы будут больше.

========== Часть 9 ==========

В Красном замке больше нет крыши. Только обугленные балки да остатки некогда прекрасных колон. Война была страшной. Страшнее то, что осталось после.

Опустошенные земли, разрушенные древние замки, буря, которая, кажется, никогда не прекратится, и снег, покрывающий тронный зал.

Но страшнее горечь от потерь, которых уже не сосчитать, боль и вопросы. А что дальше? Великий враг побежден, королева мертва, как и большинство её преданных людей. Вот он — Железный трон, которого драконья всадница так желала. А зачем он ей теперь? Чем править? Руинами и трупами, чтобы похоронить которые, не хватит земли?

Больше всего Дейенерис Таргариен не хотела быть королевой пепла. И она ею стала.

Но Дейенерис Таргариен не приходит в Красный замок. Ей ни к чему теперь он и вся Королевская гавань.

Она в вечной дороге от одного конца Вестероса до другого. Она хочет помочь людям, спасти выживших, вернуть все к прежней жизни.

И девушка, неотрывно глядящая на Железный трон, ни на миг не сомневается, что королеве, которой она присягнула, это удастся. И она станет великой легендой, как и её предок.

И много лет спустя матери, укладывая детей спать, будут рассказывать им о великом подвиге Таргариенов, о храбрости и преданности Старков, об ушедших домах Тиррелов и Мартелов и… о Ланнистерах. О безумной королеве, о её брате-цареубийце, о Тайвине и о Бесе. Лишь одно из этих имен будет сказано без презрения. А еще одно никто и вовсе не узнает. Ведь больше нет Утеса, Западные земли такие же опустошенные, а Закатное море покрыто льдом.

А последняя леди Утеса стоит посреди руин красного замка и смотрит на алое пятно на некогда прекрасном мраморе, теперь покрывшемся трещинами.

Цареубийца…

***

Их только двое в тронном зале. И даже тут слышны крики людей. От них никуда не спрятаться.

Дотракийци и Безупречные, Старки, их вассалы и другие лорды, наплевавшие на верность ради спасения жизни, отступают слишком стремительно.

Джейме слышал о смерти дракона, теперь ставшего марионеткой Короля Ночи, и ему легко понять Дейенерис, не осмеливающуюся рисковать еще двумя. Армия мертвых растет с каждой минутой, и всем уже давно понятно, что именно Королевская Гавань станет местом, где решится их судьба. Судьба жизни как таковой.

Но его сестра не желает об этом слушать.

— Серсея, прошу! Неужели ты хочешь погубить все из-за своей гордости?

— По мне лучше умереть, чем отдать все этой шлюхе!

— Я прошу тебя, прикажи армиям наступать. Они все погибнут. Солдаты, люди — мы погибнем!

— И она тоже.

— Забудь о Дейенерис. Что сейчас думать о девчонке Таргариенов…

— Дейенерис? О нет, брат. Вовсе не о Дейенерис ты думаешь, убеждая меня атаковать мертвецов.

— Я думаю о нас! Обо мне и тебе!

Серсея сжимает одну из оплавленых рукоятей, как всегда, когда готова взорватся яростью.

— Лжец! Ты лжец и идиот! Неужели ты подумал, что я забыла о твоей личной шлюхе? Девчонке, которую ты трахал в Кастерли? — она с отвращением выдавливает улыбку, а слова так и сочатся ядом. — Это так похоже на Тириона. На нашего гадкого брата. Как же вы похожи. Надеялись, что я ни о чем не узнаю? Вы оба просто ничтожества.

Джейме крепко сжимает челюсти, так, что боль тупо пульсирует в висках. Он ненавидит Серсею за эти слова. Но она его сестра, она все еще его сестра. Всегда ею была и всегда будет.

— Серсея…

— И где она теперь? Хочешь знать, где твоя шлюха?

— Мне плевать на нее!

Королева смеется. Её смех разносится по тронному залу и отдается где-то в подсознании до ужаса знакомым холодом под кожей.

Сестра поднимается и подходит ближе, останавливается совсем рядом.

— Докажи.

Джейме саркастично спрашивает, даже не отдавая себе отчета:

— Как, принести её голову?

— Нет, ты принесешь мне кое-что другое. Ты принесешь мне кольцо нашей матери.

— Что?

Он прекрасно услышал, и от этого холод все дальше пробирался под кожу. Она ведь не могла узнать… Никто не мог.

— Кольцо матери. То самое, что принадлежало нашей семье веками, и то, что старший сын должен был подарить своей жене.

— Оно в Кастерли.

— Как же бездарно ты лжешь! Неужели я поверю, что ты оставил его в замке, обреченном на разрушение? — королева поворачивается к нему спиной и идет обратно к трону. — Не за измену, а за то, что сделал из шлюхи леди Утеса.

— Что?

— Сир Гре…

Джейме Ланнистер готов умереть, но его судьбу решает не полумертвый Клиган. Его судьбу решает рев дракона над самим замком. И он понимает: зима пришла.

Серсея яростно вскакивает и тут же приказывает своему защитнику никого не пускать.

Квиберн появляется словно из ниоткуда, и в памяти всплывает то давнее, что все это время хочется забыть.

— Сделайте так, чтобы не осталось никого.

Внутренний холод уже нельзя скрыть, и, когда мейстер направляется к выходу, Джейме уже не помнит, что старик когда-то спас ему жизнь.

Серсея стоит с гордо поднятой головой, и её голос ничуть не дрожит:

— Пиромант мертв. Остался лишь безумный король.

— Я не хочу этого.

— Но сделаешь, — королева снова смеется и в своем безумии кричит: — Будь ты проклята, Лягушке! Будь проклята ты и твое чертово пророчество!

Она падает на колени, рыдает и шепчет одно:

— Валонкар… Валонкар…

— Серсея!

Он падает рядом, обнимает, прижимает ближе и качает, как ребенка, пытаясь успокоить… Её голос становится ровным, и уже слишком спокойно, слишком холодно и отрешенно она повторяет слова, давно услышанные от гадалки:

— И, когда ты утонешь в собственных слезах, на твоей шее сомкнет руки валонкар и задушит в тебе жизнь…

Цареубийца не может сказать и слова…

— Сделай это. Исполни её пророчество! Давай!

Джейме отрицательно качает головой, он не может.

— Или я убью твою шлюху! Убью твою жену! Прикажу Горе изнасиловать её, как Элию, прикажу делать это еще и еще, а ты будешь смотреть! А потом он просто раздавит её, как чертова Мартела…

Он кричит, и крик этот разносится по всему залу, заглушает все вокруг и тонет в его собственной боли, когда руки покрываются кровью.

Драконье стекло в сердце. Так убивают вихтов. Так говорил Джон Сноу в их короткую встречу у переправы. Так говорил, вручая ему кинжал.

Он снова кричит, когда пламя охватывает Красный замок, кричит, когда бежит с другими вперед, к иным. Кричит, вонзая тот же кинжал в сердце ходока, и кричит, когда осколки льда врезаются в тело, пробивая доспехи…

***

Талия стоит посреди зала и смотрит на кровь королевы. Она приходит сюда каждый день с того самого дня, как прибыла из Миерина.

Она не видела Иных, великого сражения, мертвого дракона и армии мертвых. Она не видела великой битвы и великой победы.

Но видела опустошенные земли, разрушенные замки и мертвых. Столько мертвых, что не опоплакать и за сто лет.

Она не видела, как её муж убил королеву, но видела алую кровь, которую никто так и не вымыл и которую, как и Железный трон, не покрыл снег.

Она слышит шаги и, даже не сомневаясь в особе гостя, тихо говорит:

— Почему ты не пришел?

— Я не знал. Айрис отдала письмо слишком поздно. И я не успел…