— Спасибо за все, Лиззи.

— Все будет хорошо, — она похлопала его по спине, стараясь не думать о том, как близко друг к другу они сейчас находятся.

Проводив Седрика, она заняла место на верхних рядах. На трибунах было ветрено и очень многолюдно.

Девочки сидели рядом, уже откуда-то зная, что Седрик должен вытащить Чжоу. И теперь они активно это обсуждали, сходясь в одном: это было безумно романтично, и каждая девушка хотела бы, чтобы парень рисковал жизнью, чтобы ее спасти. Братья Уизли ходили по рядам, продавали свои магические безделушки и собирали ставки.

На ряду сзади Элизабет увидела Бена, он был далеко, через несколько сидений от нее, но ей казалось или хотелось верить, что он иногда посматривает в ее сторону; она сама не повернула к нему головы.

После Хогсмида они не разговаривали, а случайно встречаясь с ней взглядом в гостиной, Бен быстро отворачивался. Из-за Турнира Лизз совсем забыла о Бене и теперь вдруг почувствовала старый укол проснувшейся совести.

— Ставлю на Седрика, — отвлек ее голос Доры, — что он придет первым.

— А как же Крум? — спросила Мариетта. Она активно жевала разноцветные пастилки, которые купила у Уизли. На взгляд Элизабет, увлекаться подобными закусками было опасно.

— Кстати, а кого будет спасать Крум?

— И гоблину ясно — Гермиону Грейнджер, гораздо интереснее, кого будет спасать Гарри Поттер…

Громкий голос Людо Шульмана, усиленный магией в десятки раз, положил конец всем обсуждениям. Лизз и глазом моргнуть не успела, как Чемпионы уже были готовы к прыжку. Флер нервно сжимала пальцы, Крум еще больше нахмурился (хотя куда уж больше?), у Поттера проступил нездоровый пунцовый румянец на лице. Сердце сжалось. Она успела послать Седрику согревающее заклятье, жалея, что не догадалась сделать этого раньше, и теперь не знала, достигло ли оно Седрика.

Староста Хаффлпафф, наоборот, весь подобрался, как зверь перед прыжком. И надо признать, он нравился ей таким — он был прирожденным спортсменом, видя лишь цель, он превращался в одно стремительное действие, чтобы ее достигнуть. Такие сравнения приходили к ней и когда он играл в квиддич; хоть она и не любила эту игру, но смотреть на Седрика ей нравилось. В такие моменты в нем проявлялась его истинная красота.

Пока эта чушь вертелась у нее голове, прозвучал звуковой сигнал, и Чемпионы прыгнули в воду, оставив за собой шлейф брызг. Девочки рядом с ней еле слышно ахнули.

Лазар, сидящий рядом с Кирой, что-то сказал ей на ухо, и Кира закивала. Интересно, за кого они болели — за Седрика или Крума?

Но очень скоро все обсуждения после прыжка утихли, и наступила зловещая тишина. Лизз пробрал ужас. Как будто все умерло. Она даже не могла дышать. Безумная мысль стрелой пронеслась в голове: а вдруг Седрик не вернется? Вдруг заклинание не сработает, и она его потеряет? И последним, что она сказала, было, что он совсем неаппетитный…

Она нервно поерзала на месте. И огляделась: на лицах студентов вокруг читался только спортивный интерес. Первые секунды напряжения прошли, и все расслабились. Они воспринимали это как игру! Ей хотелось встряхнуть сидящую рядом Дору — они же в опасности! Разве не понятно?! Это же ваша подруга! Чжоу там по-настоящему…

Элизабет зажмурилась, мечтая, чтобы все поскорее кончилось, и тут трибуны взорвались криками. Она распахнула глаза: из воды показалась голова Седрика.

И дикая радость захлестнула ее. Значит, заклинание сработало! Он справился! Он плыл медленно, держа одной рукой Чжоу, которая отсюда сверху казалась тряпичной куклой. Люди свистели, махали, кричали «Седрик-Чемпион» и хлопали так громко, что можно было оглохнуть.

Дора и Кира с визгами подскочили и начали обниматься, прыгая на месте. Элизабет могла только улыбаться: онемевшее от напряжения тело начало приходить в себя.

За Седриком над водой показалась Флер Делакур, но почему-то одна, и Шармбатон, сидящий на трибуне сбоку, зааплодировал ей; следом вынырнул Виктор Крум. В его ноше Лизз с трудом узнала Гермиону Грейнджер. Последним выплыл Гарри Поттер, но кого он вытаскивал из воды, Элизабет уже не видела. Она неслась вниз по трибунам, натыкаясь на людей, к Седрику и Чжоу.

И спустившись со скоростью света, вдруг замерла, наблюдая за другом детства со стороны. Вокруг него толпились люди, мадам Помфри укутывала их с Чжоу сухими полотенцами, Скиттер пыталась задавать вопросы, но они вовсе ее не замечали.

— Седрик! Как ты? С тобой все в порядке? — Чжоу сидела рядом с Седриком, с неподдельным волнением его оглядывая. Зубы ее стучали от холода.

— Все хорошо, все хорошо… — Седрик тряхнул головой, пытаясь убрать налипшую на лоб мокрую челку. Вода дорожками стекала по его лицу.

— Я так волновалась! — воскликнула Чжоу, улыбаясь сквозь слезы, и бросилась к Седрику, а он крепко прижал ее к себе.

Оба мокрые до нитки, они тряслись с накинутыми поверх полотенцами и улыбались. Словно бы эти двое только что спаслись из катастрофы и были счастливы, что выжили и, главное, что пережили это вместе.

Элизабет непроизвольно попятилась назад, прочь от них, пока не уперлась спиной в одну из нижних трибун. Да так и замерла. Она чувствовала себя до отвращения лишней.

Пресса, фото, музыка, поздравления. Мадам Помфри, остальные Чемпионы. Кажется, Флер Делакур плакала, ее мантия была порвана. Рядом с ней стояла бледная светловолосая девочка и пыталась успокоить шармбатонку. Крум с полотенцем на плечах склонился над Гермионой Грейнджер. Седрик выглядел, как настоящий Чемпион в вспышках фотоаппаратов. И как обычно улыбающаяся Чжоу: розоватый румянец на лице, сияющие глаза и небрежно свисающие мокрые волосы делали ее потрясающе красивой. Седрик и Чжоу запрыгали от радости, когда объявили результаты. В их жилах теперь кипела энергия, адреналин пришел на смену прошлому страху. И в этот момент Лиззи ощутила нечто сродни разочарованию. Не потому, что Седрик выиграл. Ей просто хотелось разделить с ним победу. Вся ее помощь Седрику перед испытанием, вся ее дружеская поддержка были им забыты! А что сделала Чжоу? Почему это она стоит рядом с ним? Почему ее лицо попадет на полосы газет? Всего лишь потому, что Седрик ее любит?

Ты несправедлива — шепнул внутренний голос — Чжоу была мужественна, не каждый согласится пробыть столько часов в воде. Лизз отмахнулась — я знаю, знаю! Но все равно внутри был горький осадок.

Она смотрела на них, таких счастливых, таких красивых, и не могла оторваться. Если до этого момента у нее и были какие-то сомнения на счет их отношений, были надежды, что эти двое расстанутся, поняв, как ненадежны их чувства, то теперь все встало на свои места. Паззл сошелся и замкнулся. И в этот закрытый мир, созданный лишь для них двоих, никому уже нельзя было проникнуть — даже подругам детства. Да и не было уже никакого детства — оно отошло на задний план и маячило где-то вдалеке сладким воспоминанием вместе с ее иллюзиями. Перед ней была реальная взрослая жизнь. Новая жизнь Седрика без нее. И ее жизнь без Седрика.

Лизз сглотнула. Мысль, которая пришла к ней после этого, заставила ее ухватиться за перила трибуны позади нее.

«Я ему не пара…»

Почему она раньше никогда об этом не думала? Ему нужен кто-то такой, как Чжоу. Все любят Чжоу Чанг: она капитан квиддичной команды и популярная девушка. Она, как и Седрик, изначально была рождена для успеха и побед. А у нее, Элизабет, этого нет. И даже если бы Лиззи Томпсон начала встречаться с Седриком Диггори, со временем им стало бы понятно, что они не подходят друг другу, но тогда им было бы в миллион раз тяжелее это признать. Поначалу пытаясь как-то жить с этим и продолжая общаться, потом они бы оба поняли, что Лизз тянет его назад: ей не нравится быть на людях, выставляться напоказ, быть гордостью школы… Да что говорить, она даже была против Турнира. Чжоу другое дело.

Элизабет почувствовала, как по спине заструился холодный пот, ее прошиб озноб.

«Мне надо отпустить Седрика. Отпустить в его новую жизнь».