Она умылась и принялась вытирать лицо полотенцем. Потом взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Наверное, стоило перед отъездом хотя бы пролистать «Ведьмополитен», усмехнулась она про себя, чтобы разговаривать с соседками на одном языке.

Чжоу ждала ее внизу в общей гостиной.

— Лиззи, честное слово, ну сколько можно копаться! — в сердцах воскликнула она. — Завтрак уже начался.

— Зато ты войдешь, и все взгляды обратятся на тебя, — задумчиво ответила Элизабет, но Чжоу, судя по всему, эта мысль понравилась.

Они пересекли просторную гостиную Рейвенкло. Большие полукруглые окна были занавешены шторами, и Лиззи с радостью подумала, что днем снова можно будет любоваться видом, который из них открывается.

В Большом Зале полным ходом шел завтрак. Они с Чжоу примостились между Дорой и Мариеттой и оказались напротив двух парней — Бена Бредли и Эдди Кармайкла. Только не это, мрачно подумала Элизабет. Они с Бредли никогда особо не ладили. Бен, светловолосый, с серыми глазами, был одним из тех парней, которые сводят с ума девочек своим насмешливым самодовольным видом. Вокруг Бена всегда вертелась уйма таких. Но только не она. Никогда. Элизабет предпочитала напускному пафосу открытых и интересных людей, например, таких, как Седрик. Она вспомнила о друге детства и улыбнулась.

— Всем привет! — поздоровался Бен, отрывая ее от мыслей о Седрике. — Как настроение?

— Готовое к бою! — весело ответила Дора. — Руки уже чешутся что-нибудь пописать.

— Не верю своим ушам, — прозвучал за спиной насмешливый голос. Красивый темноволосый старшекурсник, проходя мимо, похлопал Дору по плечу. — Сестренка взялась за ум?

— Роджер, ты невыносим, — невозмутимо ответила Дора, накладывая себе вторую порцию омлета. Несмотря на внушительную фигуру, она совсем не ограничивала себя в еде. — Где твоя новая подружка? Вернулась в сумасшедший дом?

— Смотри, как бы ты туда не вернулась, — с ласковой улыбкой ответил Роджер Девис. — Привет, Чжоу!

Чжоу улыбнулась в ответ.

— Вернусь, как же, — сказала Дора. — Непременно, на это Рождество.

На дальнем конце стола уже вовсю обсуждали расписание. Профессор Флитвик шел между рядами, раздавая листки с таблицей занятий.

Лиззи заглянула в свой пергамент. Что ж, неплохо. Нумерология, история магии. Конечно, не фонтан, но могло быть и хуже.

Завтрак, перемежаемый болтовней о каникулах и обсуждением Турнира, закончился, и шумная компания рейвенкловцев отправилась на занятия. Элизабет бодро пересекла холл. Утро в Хогвартсе — как же она все-таки соскучилась по всей этой бурлящей школьной жизни.

Перед лестницей, ведущей в класс Истории магии, уже топтались несколько человек, среди них была Кира с раскрытой книгой в руках, и, конечно, Бен Бредли.

Элизабет подошла к сокурснице, стараясь встать спиной к Бену.

— Что читаешь? — спросила она просто ради того, чтобы спросить. Кира показала обложку уже знакомой ей коричневой книги с золотыми тиснеными буквами. — О. Понятно.

— Не могу оторваться, — сокрушенно проговорила Кира. — Просто необходимо дочитать главу.

Коридор постепенно наполнялся однокурсниками, и сквозь общий шум Кира вдруг прошептала:

— Он смотрит на тебя.

— Кто? — Не поняла Элизабет.

— Бен! — Кира хитро глянула на нее поверх книги и сразу же перевела взгляд за ее спину. — Постоянно.

Элизабет равнодушно пожала плечами.

— Ты уверена, что он смотрит на меня, а не на тебя? — сказала она.

Легкая улыбка тронула губы Киры.

— Он вообще-то ничего.

— Ничего? В том-то и дело, что ничего! Меня просто тошнит от его шуточек, Кира. Все, тема закрыта, — твердо сказала она хихикающей подруге, и, войдя в класс, постаралась сесть подальше и от Бена, и от Киры. В результате она оказалась за одним столом с Аннет.

«Что ж, хорошее начало дня», — подумала Элизабет, незаметно отодвигаясь от нее на полдюйма. Когда профессор Бинс начал что-то вещать замогильным голосом.

*

Элизабет честно попыталась сосредоточиться на уроке. Однако, единственная фраза, что она успела записать: «Самая прочная крепость есть человеческие мысли», — так и не дополнилась оставшейся лекцией. «В 607 году нашей эры это изречение ничем не опровергалось, — монотонно бубнил Бинс, — но вскоре эксперименты ведущих магов того времени подтвердили давнюю догадку: и человеческие мысли — вещь весьма и весьма ненадежная…»

В классе истории магии царил сонный покой. Вяло шуршали перья, записывая лекцию, и, похоже, никто особо не задумывался о том, что слушал: студенты привыкли писать, не вникая в смысл. «Если попытаешься действительно слушать Бинса, можешь проспать ужин», — сказал когда-то Седрик. Элизабет хмыкнула.

Она вяло думала о том, сколько полезного успела бы сделать. В спальне стоял еще не разобранный чемодан; когда она вернулась вечером, сил хватило только на то, чтобы раздеться и лечь. Жаль, что не захватила с собой карандаш — можно было бы порисовать сейчас, потому что записывать было выше ее сил. Наконец, прозвенел звонок.

— …и пожалуйста, я не хочу после перепроверять ваши курсовые работы: постарайтесь учесть все требования, указанные в конце перечня тем. Изольда! Раздайте листы, прошу вас.

Изабель, несправедливо обозванная Изольдой, с кислым видом принялась раздавать списки тем. Элизабет удивленно оглянулась по сторонам: некоторые выглядели так же озадаченно, как и она сама. Большинство студентов явно прослушали, что за курсовую задал Бинс. К счастью, он пояснил:

— Еще раз повторяю, если вы решите писать курсовую к С.О.В. на какую-либо тему по истории магии, к концу года она должна быть готова. Со всеми вопросами обращайтесь ко мне. И постарайтесь также, чтобы темы не повторялись.

Элизабет закрыла тетрадь, в которой из всей лекции была записана только первая фраза, застегнула сумку, и, не выпуская из рук листочка с темами, направилась к выходу.

До ужина еще была уйма времени. В коридорах Хогвартса царило оживление; занятия у многих на сегодня закончились, и студенты спешили в гостиные, чтобы избавиться от учебников.

Протискиваясь в общем потоке на лестницах, Элизабет добралась до пятого этажа. Барышня в старомодном кремовом платье учтиво присела в ответ на ее реверанс, открывая для нее проем.

В конце коридора на подоконнике сидел парень. Окно было наполовину распахнуто, и в него то и дело залетали капли дождя, уже забрызгавшие весь пол вокруг.

— Честное слово, Седрик! Где мне теперь сесть? — Элизабет взглянула на лужу на подоконнике, которая капля за каплей стекала на пол.

Седрик поднял лицо от книги.

— Ай, точно, — он захлопнул окно и взмахом палочки высушил подоконник. — Тут ужасно душно в последнее время. Не иначе, Филч заделал все щели в нашем окне.

Элизабет примостилась рядом с ним, искоса взглянув на знакомый профиль. Седрик сосредоточенно что-то читал, сумка как всегда валялась на полу у его ног. Они уже в тысячный раз сидели вот так, болтая или занимаясь; в этот коридор, кроме них, никто никогда не заходил.

Собственно, потайное место с замечательным широким подоконником случайно обнаружила сама Элизабет, когда на первом курсе заблудилась в коридорах замка. Она проходила мимо портрета дамы в кремовом платье и просто невзначай присела в шутливом реверансе. К огромному удивлению девушки, дама присела в ответ, и портрет отъехал в сторону. С тех пор это окно стало их с Седриком излюбленным местом, здесь хорошо было прятаться ото всех.

— Очень странно, Седрик, — задумчиво сказала Элизабет спустя какое-то время.

— Что именно? — он поднял на нее любопытный взгляд.

— Странно видеть, что в первый день в Хогвартсе ты уже что-то читаешь, — улыбнулась она, а Седрик, возвращаясь к книге, пробурчал:

— Флитвик ваш сегодня столько нам задал, что, боюсь, за неделю не управлюсь.

— Наш Флитвик, — передразнила Элизабет. — Посмотрим, что завтра будет на Травологии. Ваша Стебль заставит нас бороться с ползучим плющом? В прошлом году она обещала. И при этом так хищно улыбалась, рассказывая, что когда-то этот плющ задушил студентку прямо на уроке.