— Фьють, — зеркало присвистнуло, — старость не радость, красавчик, все там будем. Зато глазки красивые остались.
Гарри всмотрелся в себя и действительно увидел свои прежние, совсем не старческие, ярко — зелёные глаза.
— Зеркало право, Поттер, не расстраивайтесь, — Снейп стоял рядом, прислонившись к косяку, и насмешливо смотрел куда-то вглубь комнаты.
Нехорошее чувство охватило Гарри и он обернулся: комната немного преобразилась, теперь на тумбе рядом с кроватью стояли различные фиалы, по-видимому, наполненные лекарствами, книги сменились на что-то, похоже на пособия по уходу за пожилыми людьми, а цвета комнаты стали более темными, приглушенными.
— Легко вам говорить, не вы выглядите так, словно вживую видели Юлия Цезаря, — старик подошёл к кровати и тяжело опустился на неё, — может я уже умер?
— Вы видите и чувствуете что-то другое, то, что не видели и не чувствовали раньше? — мужчина нахмурился, и холодный цепкий взгляд подсказал Гарри что тот оценивает ситуацию.
— Нет, все тоже самое, что и раньше. Но никогда я не хотел выглядеть, как сейчас. Что изменилось, возможно так теперь будет всегда?
— Я так не думаю. Я думаю что это испытание для нас с вами — у высших сил тоже есть чувство юмора.
Но Гарри это не утешило — представив себя в таком виде рядом с подвижным, резким Северусом, постоянно находящимся в движении, он пришёл в уныние. Снейп будет вынужден ухаживать за ним, помогать ему и давать лекарства, а вместо поцелуев можно будет заняться вставной челюстью.
— Ну же Поттер, прекращайте дуться. Помните, в прошлый раз я обещал показать вам свои любимые места? Готовы посетить одно из них?
— Прямо сейчас?
— А почему нет? Или у вас какие-то планы, хотели в квиддич погонять или может за преступниками побегать? — абсолютно невозмутимой тон мужчины не позволял усомниться в его серьёзности.
— Я готов, — Гарри почти привык к дрожащему голосу, — пойдёмте.
Взявшись за руки, они переместились в очень необычное место: красивое широкое озеро с темно-синей водой мерцало на солнце, отлогий спуск к нему порос зелёной травой. Вокруг раскинулось широкое поле, с небольшими деревцами, склонявшимися к воде. Вдалеке виднелся лиственный лес и небольшие разноцветные деревянные домики, огороженные заборами.
По озеру плыли лебеди — чёрные, величественные, они двигались абсолютно синхронно, словно кто-то давным-давно настроил их друг на друга.
— Это деревушка Фирка в Хорватии, одно из моих любимых мест, здесь поистине уникальное место, очень умиротворяющее. Когда мне нужно успокоиться, я прихожу сюда. Здесь почти никогда не бывает людей.
Действительно, вокруг было пусто.
Гарри стоял, не в силах описать то, что чувствовал: казалось, это место излучает силу, невероятную, целебную, которая бьет из-под земли и наделяет тебя способностью излечиться от всех ран, напитаться новыми возможностями.
— Здесь магия, я ее чувствую, — прошептал Гарри.
— Несомненно, — хмыкнул Снейп.
Они пробыли здесь до вечера, неторопливо разгуливая вокруг озера, Гарри при этом опирался на руку Снейпа.
Людей они видели всего один раз, точнее даже одного человека — это была девушка, она подошла, приветливо поздоровалась с ними и заулыбалась Снейпу, спросив, как у него дела и как поживает его прадедушка. Поняв, что к прадедушке отнесли его, Гарри оттеснил наглую девицу, заявив что у них все нормально, а вообще им уже пора, и схватил руку Снейпа покрепче, стараясь не обращать внимания на его усмешку.
Дома они появились почти ночью и Гарри прошаркал в комнату Северуса, где не раз просыпался в своих снах, и лёг на кровать, показывая, что спать он будет здесь. Снейп приподнял бровь, но ничего не сказал, молча разделся и улёгся рядом.
— Поцелуй на ночь? — спросил Гарри.
— А челюсть не боитесь потерять? — Снейп смотрел на Гарри с открытой издевкой.
Тот молча отвернулся — бесполезно с таким разговаривать; но неожиданно Гарри развернули и горячие губы прижались к нему, вызывая щетинистые мурашки по всему телу.
Наверное улыбка на старческом лице выглядит глупо, — подумал Гарри перед тем как провалиться в сон, — ну и пусть.
Что-то снова было не так. Вынырнув из сна, Гарри ощутил себя словно невесомым, тело было легким, все вокруг будто увеличилось в размерах, а рядом спал Северус, тоже какой-то огромный. Не понимая что происходит, Гарри сполз с кровати, что удалось далеко не с первой попытки, так как ноги не доставали до пола, и обнаружил себя стоящим на полу рядом с радостно потявкивающим Артуром. И лицо юноши оказалось лишь чуть выше морды собаки.
В ужасе Гарри вскрикнул, разбудив Снейпа.
— Да вы издеваетесь, Поттер, — профессор закатил глаза и отвернулся в другую сторону.
Комментарий к Жизнь номер восемь. Часть первая.
Хочу следующую часть сделать от лица Снейпа
========== Жизнь номер восемь. Часть вторая. ==========
POV Снейпа
Какой-то назойливый звук настойчиво прорывается в сознание и мешает досмотреть приятный, воздушный сон. В этом сне мы с Поттером гуляем по травянистым холмам, свежий вечерний воздух холодит нам кожу, а запах нагретого солнцем моря и влажной земли врывается в ноздри. Мальчишка белозубо смеётся, улыбается, а мне страшно представить, что я могу отдать за эту улыбку.
… Звук не смолкает, давая понять что пора просыпаться.
Открываю глаза и понимаю, что делать это не стоило — зрелище, которое предстает перед моими глазами, сведёт меня с ума раньше, чем мог бы Круциатус Темного Лорда. Чертов Поттер, возрастом от силы лет четырёх, сидит на полу моей комнаты и заливается плачем. По пухлым щекам бегут слёзы, которые преданный Артур пытается слизать языком. В том, что это именно Поттер, сомнений нет — такие ярко-зелёные русалочьи глаза есть только у него, даже у Лили глаза темнее — цвета молодой листвы с золотом. Кроме того, черты лица вполне узнаваемы, а футболка, та самая, в которую он был одет — светло-коричневая, цвета выдержанного бурбона, доходит ему теперь до ступней. На ней вышит гиппогриф, парящий в облаках, гордо-неприступный, на спине у него — счастливо заливающейся смехом мальчик.
— Северуш, — шепелявит создание и ковыляет ко мне, пытаясь удержаться на коротеньких толстеньких ножках.
Мерлин, за что мне это все? Я уже смирился с партнёром-стариком, но мелкий поганец — это уже чересчур.
Я не люблю детей, особенно маленьких. Возможно, вырасти в прошлой жизни я собственных, относился бы к ним более снисходительно.
Картина маслом: верхнего зуба нет, на его месте чернеет дыра, являющаяся причиной картавости; слёзы проложили дорожки по лицу и заставили опухшее личико стать похожим на томат.
— Шеверус, — на ресницах дрожит влага, пугая тем, что скоро прольётся, — я превратился в ребёнка.
Делаю движение рукой, повторяющее знак бесконечности: в воздухе появляется платок с каким-то детским рисунком. Проходится по лицу пакостника раз десять, утирая слезы.
— Потрясающая наблюдательность, мистер Поттер. Вспомните, наконец, что вы мужчина и перестаньте разводить сырость.
Сильное удивление округляет буквой «О» рот мальчишки, сменяясь на его лице сосредоточенной задумчивостью, а затем мрачной решимостью. Эти эмоции абсурдны и комичны на лице ребёнка.
— Я знаю, я мужчина, Гарри Джеймш Поттер, — важно заявляет чудо, прикрывая глаза, — я не понимаю как это случилось. Я осознаю себя взрослым, но мои эмоции … они детские.
Он подходит ближе и тяжко вздыхает, забираясь ко мне на колени. Выдыхает: «Шеверус, что теперь делать?» куда-то мне в шею, и я сам не понимаю, почему и как терплю это. Просто молча вдыхаю аромат свежего яблока, нежной чистоты и счастливого утра — все, чем пахнет детство.
Пока я не пал окончательно и не начал катать паршивца на спине, изображая объезженного фестрала, ссаживаю его с колен и веду завтракать.
