А я ему строго: за кого это вы меня принимаете? Вот поженимся, и фамильярничайте и под рубашку залезайте на законных основаниях. А пока, говорю, извольте вон отсюда выметаться.
Эх, драгоценный мой дневник! Зря я это сказал, так как спускаюсь я на следующий день с утречка в Лабораторию свою, а там в гостиной заседание огромное, а Поттер у них за главного в серединке сидит и вещает. Как меня увидел, так кричит: сэр профессор Снейп, пожалуйте сюда для обсуждения важнейших вопросов про нашу свадебную церемонию. Есть ли у вас особые пожелания, спрашивает, на дату какую? Я, отвечаю, 9 января хочу, в день моего рождения, как есть опять никто не поздравит, хоть так отпраздную. Поттер, смотрю, на правах будущего супруга сидит уже всхлипывает и клятвенно клянётся что он-то, мол, каждый год поздравлять будет и подарки дарить.
Ну тут Люциус вмешивается и говорит, давайте вы потом там повсхлипываете, а сейчас дело нужное решим, дескать, где свадьба вообще пройдёт и куда в свадебное путешествие отправляться.
Все давай кричать и перебивать друг дружку, и все разное выкрикивают, а я так спокойненько замечаю, что хочу в Париже, так как там в этих числах зельеварческий преогромный конгресс проходит, и может я смогу от свадьбы туда выкроить времечко. Поттер тут насупился, конечно, и сказал, что по всем конгрессам я впредь с ним хожу. На том и порешили.
Тут опять Люциус выступает и говорит, что тогда в медовый месяц на Мальдивы надо ехать, а это, представьте себе, райский остров неведомой красоты, подобному которому нет в мире. Ну все загомонили и давай нам картинки наперебой показывать с песком белым и пляжами, и рассказывать как там, дескать, чудесно и прекрасно.
Наш папарацци местный мальчишка Криви вклинивается и бормочет, что нельзя молодоженам без фото с медового месяца, чтобы всю оставшуюся жизнь они имели наслаждение лицезреть и вспоминать этот лучший месяц своей жизни, поэтому он едет с нами на эти самые Мальдивы. Люциус следом речь берет и говорит, что без его руководства, мы, дескать, там не сможем и непременно сделаем все не так, тем более ему нечего делать в Малфой-меноре, покуда леди Нарцисса не вымелась оттуда со всеми своими вещами. Туточки все остальные вещать начинают: рыжий Уизли со своей мисс Заучкой заявляют, что не могут покинуть Поттера в таком важном и трудном деле, они, мол, завсегда и повсюду вместе, и здесь его тоже одного не бросят. Мисс Лавгуд трындычит, что там обитают магические морские свиньи, и ей жизненно важно на них посмотреть. Минерва приговаривает, что они всем преподавательским составом Хогвартса не могут оставить меня, бывшего профессора Снейпа, без своей поддержки и руководства. Мелкая мисс Уизли рыдает и сквозь рыдания трещит, что ей тоже нужно ехать, чтобы отойти, так сказать, от причинённых ей Поттером страданий, так как она в Блэк-холле все уже распланировала, а он так жестоко женится на другом. Близнецы с Дином Томасом напоминают, что мы с ними не довели в прошлый раз партию магического покера до конца, а ещё я им так и не показал проигранный стриптиз. Леди Вальбурга кричит, чтобы ее тоже взяли с собой, так как она должна видеть, как женится ее блэковский наследник, и вообще ей уже надоело здесь висеть на одном месте, а она, может, хочет повидать мир.
Так они нам голову заморочили воплями и криками своими, что пока они все там договаривались, мы с Поттером улизнули по-тихому елку на Рождество разукрашивать и мандаринки кушать.
Записи из дневника Северуса Тобиаса Поттер-Снейпа.
19 января 2000 года.
Ненаглядный мой дневник! Я еле оторвал тебя от своей лодыжки, и понимаю твою злость, но клянусь Поттером, я не виноват. Знал бы ты, что случилось за это время!
9 января, как и было обговорено, мы с Поттером, Кричером, который под угрозой самоубиения заставил его взять с собой, леди Вальбургой, которая захотела увидеть Париж и умереть (никто не осмелился сказать леди, что она уже мертва, это не по-джентельменски), Альбусом-оглоедом, тобою и четырнадцатью нашими дорогими гостями, багажом из моей мантии и одного свадебного смокинга, тринадцати костюмов Поттера, его красных труселей, кучи моих зелий для конгресса, запаса лимонных долек и скопа колдокамер, сели в частный самолёт, нанятый Поттером для нашего путешествия в Париж.
Ну и полетели — летим себе и созерцаем красоту облаков и вообще о всяких романтических пустяках думаем. Приземляемся и выходим довольные и блаженные, как накормленные книззлы, думаем сейчас Париж будем созерцать, поля там Елисейские и Эйфелеву башню.
Как тут заместо всего этого великолепия лицезреем мы совсем другую картину: дорожка красная ковровая расстелена перед нами, и в конце неё друг наш дорогой задушевный Жозеф и три наших барышни стоят и улыбаются нам как родным. Жозеф в мантии праздничной и барышни в длинных расшитых сарафанах, и только волосы цветные в косы собраны. Стоят и в руках каравай держат и кричат: «Приветствуем наших дорогих героев для официального бракосочетания в Пэррисе. Мы счастливы, что из всех, дескать, ослепительных мест этого мира вы выбрали нас». И к нам с Поттером бросаются обниматься и целоваться.
Да мы не выбирали, — Поттер выступает, — мы в Париж вообще-то летели и свадьба там же назначена.
И к пилоту нашему рванул. А тот, не будь дурак, говорит, извиняйте, мистер Поттер, точнее надо выражать свои мысли. Сказали, надо в Пэррис, я вас туда и привёз.
Я тут тоже истерику устраиваю, кричу, мол, позвольте, у меня помимо свадебного мероприятия, ещё и конгресс зельеварческий.
А Жозеф мне в ответ: да вы, говорит, мистер Снейп, не переживайте и не волнуйтесь, конгресс тоже запутался немного, и тоже к нам прибыл заместо Парижу, их вон Мигель случайно завёз из-за путаницы, и на этих словах этак ухмыляется и пилоту нашему подмигивает.
Да вы не тревожьтесь, барышни наши бормочут, мы, говорят, для свадьбы вашей все подготовили, как случайно подумали, вдруг вас неожиданным образом все же к нам занесёт и подготовку провели. У нас, ежели чего, свадьбу не хуже Парижа можно учинить.
Ну и поделать-то уже нечего, дружным нашим коллективом заселяемся мы в отель знакомый.
И подготовку к свадьбе начинаем: Жозеф с барышнями рядом вертятся и варианты предлагают, мы, говорят, не какой-то вам Париж, у нас, между прочим, тут пляж настоящий с морем, и давайте, дескать, свадьбу там проведём.
Ну на том и порешили: завтра свадьба, следом конгресс зельеварческий, ну а потом отправляемся на эти самые Мальдивы эдемские.
Правда, как Жозеф с девушками нашими про Мальдивы услыхали, так все, сидят, понурились и слёзы по-тихому пускают. Мы, говорят, в жизни никогда в таких местах не побываем, не по статусу нам, не будем в океане плескаться и по белому песочку ходить.
Ну а нам с Поттером едино уже сколько народу везти: пригласили и их с нами. Тут начинаются рыдания пуще прежнего, на шею нам дружно бросаются, в щеки целуют, и говорят что это просто счастье вошло в их жизнь, когда они нас повстречали.
На следующий день мы с Поттером, как есть нарядные, в смокингах и бабочках, и босиком (пляж же все-таки), стоим перед магом, который тут обязанности венчальные исполняет, и клятвы произносим брачные. А между нами магия искрится, летает и клятвы эти принимает. Смотрю: а браслеты золотыми стали, и на моем теперь надпись «Гарри Джеймс Поттер-Снейп». Поттер от радости целоваться полез, ну и я не отстаю, а что думаю, все ж таки законный супруг.
И тут нас все поздравлять бросаются разом: и руки жмут, и по спине хлопают, и слезами поливают. Люциус мне в ухо шипит: поздравляю, дескать, друг Северус, хотя и завидую немного. Я Поттера обхаживал со всех сторон, жениться хотел, а он ни в какую. Поведай секрет, как ты его соблазнил, да ещё и на клятвы Вечной любви и верности уговорил.
А я молчу себе знай, вот ещё, секретами делиться.
Ну и удался праздник: постарался Жозеф с барышнями, тут тебе и медовуха, и огневиски, и пиво сливочное, и текила магическая. Столы расставлены и ломятся от еды всяческой. Все одежонку скинули и голышом побежали купаться, вокруг нас хороводы водят и «горько» какое-то кричат.
